Первенец (СИ) - Мор Дэлия - Страница 31

- Как же так вышло? - всхлипнула Куна.

- Я не проследил, не спросил, не убедился. Прости, я до последнего надеялся, что обойдется.

Генерал и вдруг надеялся. Куну колотило от негодования и слезы вспухали прозрачными каплями в уголках глаз. Ей заботливо подставили грушу для морального избиения, и она вкладывала в удары всю обиду и беспомощность. Сколько бранных слов она вспомнила, сколько наказаний придумала, воплоти все и на генерале живого места не осталось бы. Как он мог?

- Совсем ничего нельзя сделать, да?

- А чего тебе хочется?

От собственного раздражения Куна не заметила перемены в голосе Наилия, не уловила сухих нот настороженности и рубанула наотмашь.

- Мы давно не при первых генералах живем, инструкцию, заставляющую женщин рожать, отменили! Я могу...

- Аборт сделать? - зарычал генерал, низко опустив голову так, что Куна испуганно отшатнулась, врезавшись спиной в ручку двери. - Забудь об этом!

В клетке с тигром не так страшно. Внедорожник будто ощетинился изнутри, и колол штырями. Куна задыхалась от духоты, чувствовала, как промокает блузка на спине и в подмышках. Исчез холодный и сдержанный генерал, рядом сидел тот, кто летал в космос убивать.

- Я не хотела... Я не думала. Пожалуйста, не надо.

Колотило всерьез и от стука зубов слова ломались, теряя буквы в окончаниях. Соврала, что не думала. Хотелось уснуть под наркозом и проснуться прежней - пустой и свободной. Сидеть над учебниками, готовиться к сессии и мечтать, что все, наконец-то, станет хорошо, а с ребенком мать ей жизни не даст. Бульдозером выломает двери в барак Регины и будет бесконечно кричать на одной высокой ноте: «Я же говорила! Я тебе говорила! Дрянь! Потаскуха!»

- Не буду, извини, - сказал генерал, протягивая руку и не решаясь прикоснуться, - тише, успокойся. Мы не с того начали. Бездна, я другое должен сказать.

Он не успокаивался, а давил гнев, как пустую консервную банку прессом. Лицо Наилия перекашивала гримаса, и губы сжались в тонкую нить. В вязкой тишине Куна отчетливо слышала, как он дышит размеренно и четко. Вдох. Выдох.

- Я не планировал ребенка, надеялся жизнь прожить бездетным, но теперь не откажусь от него. Куна, я буду помогать продуктами, медикаментами, вещами, только выноси его, пожалуйста. Он не виноват, что оказался не нужен родителям. Если хочешь, я сразу заберу его. Горные интернаты уже не принимают новорожденных, но моего нилота возьмут.

Генерал оборвал себя на полуслове, чтобы перевести дух. От горного интерната, нилота, обещания забрать ребенка безумие подступало к самому горлу. Салон внедорожника казался утробой сказочного зверя, который проглотил и медленно переваривал, ломая жизнь как кости, проглатывая её кусками мяса. Дорога заканчивалась обрывом, и заглядывать за край не хватало сил. Куна должна была отказаться от интерната, но вместо этого спросила:

- А почему нилот? Вы уверены, что там мальчик?

Наилий прикрыл глаза и вытянул спину, словно не в повседневной форме сидел, а в жесткой клетке парадного кителя.

- Думаю, что мальчик. Слишком много совпадений и я никогда в них не верил. Нурий будет приезжать раз в неделю, но мне ты можешь звонить, когда захочешь, а еще вот - номер лейтенанта Публия Назо, он ведет твою беременность. Днем лучше писать ему сообщения, он часто бывает на операциях и не всегда может ответить. Ночью нужно звонить.

Куна растерянно забрала карточку с номером, уверенная, что звонить ночью не станет, даже если будет сильно плохо. Неудобно беспокоить.

- Не вздумай стесняться, - генерал будто прочитал её мысли, - сегодня может не актуально, но ближе к родам очень даже. Тебе сейчас что-то нужно?

- Нет, спасибо, ничего.

Пальцы соскальзывали с ручки двери и не получалось быстро сбежать из внедорожника. Куна не хотела ничего решать, говорить, делать, пока не уляжется в голове буря. Слишком дорого обойдется ошибка. Ушла, кивнув на прощание, и успела поймать еще один обеспокоенный взгляд. Пожалуйста, Ваше Превосходство, оставьте! Вас сегодня слишком много. Не вынести.

До барака добралась, не помня как, и сползла по стене в коридоре. Все! Хватит! Довольно!

Признаться Регине пришлось вечером, когда старшая смены выспалась и вместо сытой и довольной соседки нашла на кухне бледное подобие Куны с темными кругами под глазами и алыми лунками от ногтей на ладонях. Гадала Регина не долго, просто взяла с полки витамины и еще раз прочитала название вслух, сказав, что либо Нурий идиот и принес не те таблетки, либо кого-то через девять месяцев можно будет поздравить с прибавлением. Счастливо улыбнуться Куна так и не смогла.

- О-о-о, да ты никак с мужиком своим поругалась? Витамины притащил и включил заднюю, а вдруг не от него?

Лучше бы включил, наверное, но генерал уже все решил за троих, даже с полом будущего ребенка определился. Мальчик. Нилот. Будет учиться в горном интернате и вырастет лучшим воином. На восьмом цикле ребенка заберут из дома, и Куна будет видеть его раз в месяц в специально отведенный день. Гордиться нужно, но разве гордость или генеральский паек заменят сына?

- Регина, - подняла она глаза на соседку, - а ты расстроилась, когда узнала, что будет мальчик?

- Уже пол видно на УЗИ? Какой срок?

- Нет, я на будущее. Девочек ведь не забирают у матерей.

- Ах, вот в чем дело, - старшая смены села на табурет и потянулась к апельсину в вазе, - а мальчиков, если здоровые и крепкие забирают в военное училище. На гражданке оставить тяжело, у нас с Лавром нет таких связей. Я тоже психовала, скандал закатила, а потом смирилась.

Регина ногтями вскрыла тугую кожуру, брызнув липким соком цедры на пальцы, кухня мгновенно стала пахнуть как павильон с цитрусовыми на рынке. Аромат Куне нравился, но сейчас напоминал о генерале, и она сморщилась, отодвинувшись.

- Он ведь никуда не делся, можно позвонить, приехать навестить. Их там учат, хорошо кормят, одевают. Знаешь, Лавр все время в казарме, а без него я боялась, что даже шнурки сына не научу завязывать с моими-то бесконечными сменами. Я или на работе или отсыпаюсь после работы, а ребенку внимание нужно. Кем бы он тут вырос среди наших-то сплетниц и мужененавистниц?

Апельсин Регина разделила на дольки и разложила в лодочки из кожуры, так и не съев ни одной. Словно забыла, зачем чистила.

- Если все время жаловаться на жизнь и проклинать всех подряд, то можно пропустить много по-настоящему прекрасного: первую улыбку, первый шаг, первое слово. Не замыкайся на страхах и неприятностях, нет такой дыры, из которой нельзя выбраться, а ребенок растет быстро. Ты моргнешь, он уже ползает, разгребешь завал на работе, а он начнет особняки из конструктора стоить. Наслаждайся каждым мгновением.

Куна была слишком маленькой и не запомнила младенчество Аврелии, зато знала, как тяжело матери ухаживать за больным ребенком. Сидела дома с сестрой, когда подруги играли на улице. Как же она тогда её ненавидела и не понимала, за что можно любить детей? Маленькие, беспомощные, капризные, вечно лезут куда нельзя и ломают все, до чего дотянутся. Своих не хотелось совсем, а потом мать начала нотации читать, убеждая, что правильно. Не надо. Одна прекрасно проживет. Одна.

- Он сказал, что заберет его сразу, - еле выдавила из себя Куна и почувствовала, как её трясет, - отнесет младенца в интернат.

- Тю, кто ж ему даст? - Регина фыркнула и взяла второй апельсин. - До трех циклов ребенок только твой да и не принимают теперь новорожденных даже в интернаты. Прикрыли лавочку, успокойся. Эка вы переругались, до чего дошло. Явится в следующий раз, полотенцем отхлещу, гада. Несет чушь, беременную до слез довел, а показался таким хорошим. Надо же.

Нурий и был хорошим, но не он отец ребенка и язык по-прежнему не поворачивался назвать им генерала. Как с бездушным дроном поговорила. Проставил галочки в пунктах списка «обязательная забота» и успокоился. Его бы пичкать едой, витаминами и смотреть, как живот растет. А еще к Публию на прием каждую неделю! Чтоб без ширмы и с холодными инструментами. Гад!