Город ящеров (СИ) - Багирова Марина - Страница 2

Злость уже прошла. Карта загружена в сеть. Именно этой причиной объяснялось моё спокойствие — теперь я могла себе его позволить.

— Ещё один подобный прокол — и ты знаешь, что будет.

— Знаю! Больше такое не повторится, — активно закивал головой мальчишка.

Когда он ушёл, Дан закрыл за ним дверь и спросил у меня:

— Проследить за ним?

— Ещё бы! — я взглянула на монитор, который показывал, как горе-оператор двигался от смотровой к лифту, время от времени делая небольшие остановки. — У Радо минимальный допуск, но в последнее время он слишком часто косячит. И вопросов задаёт слишком много. Подключи к слежке службу безопасности.

— Центральную?

Я задумалась.

— Нет. Пока локальную. Но если тебе что-то не понравится в его поведении — ты знаешь, что делать.

Дан кивнул. Мы все знали, что делать.

— Хорошо. А теперь уйдите! — сказала я Дану и остальным солдатам, толпившимся в смотровой. Они переглянулись и направились к выходу.

Я осталась одна в ожидании своей команды.

***

Когда-то я даже мечтать не смела, что достигну таких высот. Но потом выяснилось, что у меня некий врождённый талант. Мне удавалось спасаться там, где остальные погибали, и вверенные мне группы всегда возвращались домой в целости и сохранности. Люди хотели со мной работать. Говоря простыми словами, они хотели жить.

Я огляделась вокруг. Села в кресло, забросила ноги на стол и попыталась свыкнуться с мыслью, что вижу эту комнату в последний раз. Если нас завтра поймают — дураку понятно, живыми нам не выбраться.

Неужели это конец? Завершение сложного пути девушки по имени Венилакриме, которую даже приёмная мать называла не иначе как Лин.

Что ж, пусть будет так. Я не хотела провести всю жизнь на станции. Достаточно того, что обитала здесь много лет и настоящее солнце видела не чаще раза в месяц. В детстве — ещё реже.

Я не знала своих родителей. Не имела и малейшего представления, как выглядел мой отец и почти не помнила матери. Всё, что у меня было, — Вира и «Станция 5».

Я попала в подземный город приблизительно в шестилетнем возрасте, когда приёмная мать подобрала меня на одном из смешанных рынков. Там собирались люди, покорившиеся власти ящерров, которые, в свою очередь, втридорога продавали предметы роскоши — то, что земным людям иметь не положено, но некоторые хотели и даже умудрялись наскрести на это денег.

Самое страшное, что этого я тоже не помню. Рынка не помню, да и города, где это случилось. Всё, что у меня осталось, — рассказы.

Мне кажется, Вира была со мной всегда. Мой ангел, моя защита и мой покой.

Она не одобрила поход в Гнездо. Считала это слишком рискованным, отговаривала. Но впервые в жизни я поступила по-своему. Мне нужен мир, в котором земляне будут жить по-человечески, имея крышу над головой и кусок хлеба на столе. И солнце, много солнца…

***

Я взглянула на экран. Одна из внутренних камер зафиксировала движение в моём отсеке. К третьей смотровой приближались три человека. Через несколько минут они будут в комнате.

Я убрала ноги со стола и ещё раз проверила амуницию. Кто знает, поможет ли вся эта техника, когда один из ящерров использует на мне влечение. Неужели я буду как все — замру и подчинюсь любой его прихоти?

…Внешне ящерры очень похожи на нас, лишь немного крупнее. По две руки и ноги, лица почти человеческие. Правда, у них серебристый оттенок кожи, но главное отличие — это хвост. В спокойном состоянии они прячут его меж выпуклых позвонков на спине, а когда чувствуют опасность — хвост удлиняется и становится самым опасным оружием на свете. Хвостами ящерры на ходу отбивают пули, с их помощью совершают невероятные акробатические трюки. И людям головы сносят, также используя хвосты.

Ещё одна их особенность — речь. Проклятые ящерры общаются на особом языке, постигнуть который мы не способны. Они понимают нас, а вот мы их — ни черта. Такова реальность. И тактика ведения боя у них другая: в то время, как мы повинуемся врождённым инстинктам, руководствуясь одним лишь правилом — выжить, их рефлексы — это нечто невероятное, умноженное на особую бесконтактную технику боя. Поэтому в стычках главное для нас — убежать, с таким врагом в этом нет ничего постыдного. Как противники, они заслуживают уважения.

Жаль, что к нам они не могут так же относиться. Но за что нас уважать? Трусливые подлецы, прячущиеся под землёй и ворующие мясо у фермеров, которые время от времени нас «сдают». И тогда мы пускаем себе пулю в лоб. О правиле знают все — не подпускать врага к станции…

…В дверь вежливо постучали. Я скомандовала:

— Входите.

***

Я проснулась за секунду до того, как прозвенел будильник. В комнате темно. Единственный источник света — экран компьютера. Видимо, я забыла его выключить, когда ложилась спать.

Пора!

Я натянула свою форму, осмотрела отсек, разложила одежду по своим местам. Хотелось, чтобы мои вещи были продолжением меня, рассказывали, каким человеком я была. Попрощалась с комнатой, в которой жила последние два года, и вышла в блок.

Команда в сборе. Четвёртая, Шестой и Восьмой. Последнего на самом деле зовут Кактус, но из-за того, что в команде уже двое носят имена-цифры, его начали называть Восьмым. Кличка прижилась и со временем понравилась хозяину.

Нас четверо, небольшая группа из представителей мужского и женского пола. Это распространённая практика — формировать смешанные команды, так как мужчины дольше сопротивляются силе влечения, исходящей от ящерров мужского пола, но почти беззащитны перед самками, мы же — наоборот, а потому полезно быть «разнополыми». Хотя… Справедливости ради стоит сказать, что женщины-ящеррицы никогда не создавали особых проблем. Их было значительно меньше, и они никогда не издевались над своими жертвами, убивали быстро и милосердно.

Вот и получалось, что быть земной женщиной в мире ящерров сложнее всего, потому что к нам представители мужского пола жалости не проявляли никогда.

***

Виры нет… Твою ж…, а ведь знала, как для меня это важно! Не одобряет она, видите ли…

Но ведь ты мне нужна, я могу умереть. Где ты?

Она пришла… я выдохнула с облегчением. Её свободные одежды струились вдоль стройного тела, и лишь лицо выдавало настоящий возраст.

Не думать! Не думать! Не думать о том, что вы видитесь в последний раз.

Вира крепко меня обняла. Эта женщина до сих пор злилась — она была категорически против вмешательства в дела Гнезда. Они — там, мы — здесь, такова её точка зрения.

Меня такой вариант не устраивал. Я хотела по-другому: есть яблоки по утрам, не бояться ходить по улицам, любоваться настоящим солнцем!

Был период, когда я увлекалась ящеррами. Они казались мне лучше, логичнее, дисциплинированнее. Я верила: в них есть особый шарм, они привлекали меня. Я не понимала, за что люди так ненавидят их вид, ведь те не давили открыто. Людям позволялось, по крайней мере, официально, жить в их городах и даже занимать рабочие должности.

А потом я увидела, как ящерр свернул шею мужу Виры… и увлечение прошло. Осталась только глупая дикая ненависть. Ведь именно Рамм-Дасс (муж Виры) запудрил мне голову мыслями о том, что ящерры неопасны. Именно он решил открыто работать в одном из их городов — не в Гнезде, а селении поменьше, — хоть его жена всё ещё оставалась в сопротивлении.

Рамм-Дасса убили, когда он пытался отстоять закон. Думаю, ящерров удивило не само правонарушение, а то, что земной человек стремился отстоять свои права, цитируя их кодекс. В тот день я была с ним: спряталась и была вынуждена смотреть, как его убивают.

Я тогда долго не могла понять, почему одно моё любимое создание убивает другое, тоже любимое мной, тоже нужное. Я закрывала рот руками и изо всех сил пыталась не закричать.

После пережитого шока, по моим ощущениям, я вернулась на станцию в тот же день — самостоятельно нашла дорогу, чтобы сообщить о смерти Рамм-Дасса. Но мне сказали, что я отсутствовала около недели. Вира быстро пришла в себя и придумала правдоподобную легенду о том, что я не хотела навлечь беду на станцию, а потому переждала, пока уляжется шумиха, и лишь тогда вернулась.