Рубежи свободы (СИ) - Савин Влад - Страница 23
- Предыдущая
- 23/104
- Следующая
И вдруг все это прекратится - если завтра снова война, и придется всем пояса затянуть? Марь Степановна не только "Комсомолочку" приносит прочесть, толстый такой журнал с "русско-итальянскими модами", но и "За рубежом", где пишут, что о наших советских людях читают в мире капитала. "Славянская раса, это не белая раса", а каково в Америке "не белым", это известно еще по довоенному фильму с Орловой. Или про "коммуновирус", вот даже Санек запомнил - что "коммунизм, это заразная болезнь". А раз их власть дозволяет такое печатать, значит и сама так думает. Как Гитлер, который тоже ведь когда-то притворялся приятелем, и даже пакт заключил! Но товарищ Сталин, выходит, знал, раз мы еще с первых пятилеток к войне готовились? И теперь он тоже говорит, что империализм никогда с самим нашим существованием не смирится! Значит, снова будет война, теперь уже с атомными бомбами! Это пока лишь можно чуть отдохнуть, хорошо пожить! Чтоб, даже если до старости, как Вера Матвеевна, не доживем - было, что вспомнить.
-Петенька! Давай вместе наш бюджет посчитаем. Сколько я завтра могу у Смоленцевой потратить?
Валентин Кунцевич. Москва, 16 мая 1953.
Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть. И пофиг, кто эти слова говорит у Маяковского! Поскольку именно они соответствуют моему настроению сейчас!
Скоро одиннадцать лет как мы здесь. Из 2012 года попали в 1942й, в самое пекло войны. Девять нас было, отряд подводного спецназа СФ, прикомандированный к атомной подводной лодке "Воронеж" - куда после бросала нас судьба, приказ и оперативная обстановка, даже перечислить сложно. Никелевые рудники Петсамо, Невские пороги, Днепровский вал. Варшава, Будапешт, Рим. Зееловские высоты за Одером и охота на фюрера. А был еще ночной абордаж в Атлантике - о котором не расскажу никому и никогда, подписку давал.
В год Победы (в этой реальности, сорок четвертый, а не сорок пятый) гуляли мы на этом самом месте - перед тем, как снова разлететься в разные края по делам службы. Ленинские Горы над Москвой-рекой, откуда вся столица как на ладони. Были мы тут - наш отец-Адмирал, Юрка со своей итальяночкой, я, и Она - которая со мной никогда не будет, поскольку не просто "другому отдана", но и искренне того любит. Не догадывается, что я, как краском Иван Варава из неснятого пока здесь фильма "Офицеры" - "Любочка, у меня нет никого кроме вас". Когда меня тут убьют, вдруг я в параллельной реальности воскресну или вселюсь в кого-то, как когда-то в фантастических книжках читал? Хорошо бы в иной год сорок четвертый попасть, до того как Она погибнет, двух недель до освобождения Белоруссии не дожив (и свободная еще). Отобью я Ее от фрицев, "и будем мы жить долго и счастливо, вместе состаримся и умрем в один день". Тьфу, ну и мысли в голову лезут! Тридцать лет мне (по Кукину), возраст вершины. И пока что я на тренировке, хоть в дуэли, хоть в спарринге, хоть на полосе препятствий, молодым щеглам фору даю - а "молодые" в наших войсках, это минимум год срочки отслужившие "с отличием". Вот только воевать им уже не пришлось - в строй встали те, кто в Отечественную были еще мальцами.
-Валентин Сергеевич! Что с вами?
Машенька - красавица, комсомолка, спортсменка, а еще сестричка из нашего госпиталя. Когда я спросил из любопытства, как это она с такой легкостью с работы отпрашивается всякий раз, как я за ней заезжаю - время-то сталинское, суровое (хотя даже в реальности, за опоздание или прогул в ГУЛАГ не сажают - это было максимальным из предусмотренных наказаний, реально применяемым редко, и против злостных нарушителей трудовой дисциплины, "в запой ушел, три дня на работе не появлялся") - то в осадок выпал, услышав от главврача:
-Вы, товарищ Кунцевич, Дважды Герой, и были ранены и контужены, исполняя интернациональный долг в народном Китае. А потому, пусть вас наша медработник сопровождает, как бы не вышло чего. На то и особое распоряжение есть!
Ранение и контузия были, в самом конце того китайского рейда, когда "мустанги" нашу колонну атаковали, и приложило меня слегка осколком (хорошо, в бронике был - отделался легко). Но с тех пор все зажило давно - и сейчас я, хоть в космонавты (которых нет пока), или в олимпийскую сборную (если бы дозволили, успел бы, хоть в Лондон в сорок восьмом, хоть в Хельсинки в прошлом году). Вот только, Машенька-Мария, как бы ты мне даже при нужде медпомощь оказывала бы, если в руках у тебя лишь крохотная сумочка и свернутый зонтик, а не докторский саквояж с аптечкой? Знакомы мы с октября пятидесятого, как я после тех китайских приключений лечился - только встречаемся урывками, когда я в Москве, "сто часов вдвоем", вот крутятся в голове слова песни из иных времен. А в этом мире женщины ждать умеют - грешен, использовал я возможности нашей Конторы в личных целях, чтобы проследить, нет ли у Марии еще кого-то кроме меня, и сомневаюсь, чтобы в веке двадцать первом девушка стала бы ждать так, третий год уже скоро! Хотя "особое распоряжение", догадываюсь кто отдал, и зачем - из всех, кто из будущего попали, я последним "неокольцованым" хожу, и ясно, что лишь проверенной и надежной дозволят к носителю одной из высших тайн СССР подойти. Так может и нет никакой любви, а есть приказ, вот вызвали Машеньку куда надо и сказали - или поедешь в Магадан, лагерной медсестричкой, или совет да любовь, и еще регулярные тайные доклады о благонадежности супруга? Вот потому я окольцеваться и не спешу.
-Продолжается освободительная борьба китайского народа против империалистических агрессоров и их гоминьдановских пособников. Войска Народно-Освободительной Армии провели успешное наступление в провинции Хубэй...
Голос из репродуктора. В будущем времени про эти рупоры на столбах забыли давно (хотя где-то они еще висят, для нужд гражданской обороны), а здесь они исправно работают как радиоточки - новости, музыка, и конечно, когда надо народ о чем-то срочно оповестить. Война в Китае, в иной реальности завершившаяся в сорок девятом, тут идет до сих пор - потому что, разбив японцев в сорок пятом, из Маньчжурии мы не ушли, ее промышленную базу в руки Мао не передавали. И вообще, Маньчжоу-го это не Китай, а вполне себе государство, признанное СССР еще до сорок пятого - так что сидит в Харбине Пу И "парадным императором", а при нем товарищ Гао Ган, тот самый, что и в нашей реальности предлагал Сталину сделать Маньчжурию союзной республикой СССР, а после волей Мао выгнанный из КПК за "антипартийную деятельность" (прим.авт. - соответствует реальной истории). И в Пекине правит товарищ Ван Мин (еще один исключенный ревизионист, в иной истории), а вот Мао в тот самый кризис пятидесятого в Сиани (прим.авт. - центр Освобожденного района Китая, "столица" Мао) под американскую атомную бомбу попал и через четыре месяца от лучевой болезни помер. Не было в этом мире Хиросимы и Нагасаки, поскольку пиндосы с Бомбой к осени сорок пятого банально не успели (в том числе, и по нашей вине - когда уран из Конго до их "Манхеттена" не доехал), зато были Сиань, Шанхайский порт и Синьчжун, все в Китае, год пятидесятый, две американские Бомбы, одна наша. После чего Москва и Вашингтон договорились, воевать до последнего китайца, но самим непосредственно не лезть. Так и воюют, до сих пор.
-А ведь Китай сейчас, это как наша революция и Гражданская! - говорит Маша, заметив что я прислушиваюсь, и решив поддержать тему - и через много лет, живущие там при коммунизме, будут завидовать тем, кто сейчас историю творит!
Эх, Машенька, твое счастье, что ты войну лишь по агиткам представляешь (твой год рождения, тридцать второй, и то, папа у тебя под Ржевом погиб, а мать в оккупации сгинула, тебя лишь успели эвакуировать, куда-то на Урал). А я вблизи видел - Китай, это как бы у нас Гражданская, где большинство составляли бы не "красные" и "белые", а всякие батьки-атаманы, и затянулась до сорок первого года (да и после не стихла бы). Может и станет Китай когда-нибудь и тут первой экономикой мира - а сейчас там относительная цивилизация лишь у побережья (Шанхай, как в кино про Индиану Джонса). А материковые провинции, это даже не средневековье, нищета жуткая - там деревянными лопатами землю копают, потому что стальная, это такая же ценность, как бы в мое время в хозяйстве, бензопила или мотоплуг. И Дикий Запад по китайской мерке, это образец законности и порядка, а китайская мечта, это "чтоб вооруженный человек не мог тебя убить просто потому, что ему захотелось". Кто про кровавый и бессмысленный русский бунт писал, тот китайского бунта не видел - когда человеческая жизнь дешевле, чем один патрон, и казнят самыми зверскими способами, самый гуманный из которых, это закапывание заживо (зачем убивать, если после все равно хоронить). Но я тебя, Маша, разубеждать не буду - не всем же быть злыми циниками вроде меня? Пусть лучше в пресветлом будущем - в памяти лишь светлое остается. Или это особенность лишь нашего менталитета - как Куприн (ни разу не большевик) написал "Тост", возвышенный рассказ, "а как бы прекрасно жить в ту великую эпоху", ну а в Китае это проклятие, "чтоб ты жил в эпоху перемен".
- Предыдущая
- 23/104
- Следующая