Сказка-ложь! (СИ) - Караюз Алина - Страница 18

Зарычав, герцог хорошенько встряхнул парня, да так, что у того зубы клацнули, а потом откинул его в сторону, как ненужный хлам. И вот теперь его черные глаза впились в мое лицо.

Еще там, в комнате, мне стало не по себе, когда у Его Светлости вдруг изменился цвет радужки. Его глаза не просто потемнели, они превратились в две завораживающие бездны, в глубине которых горел мрачный огонь. И вот теперь эти глаза буквально гипнотизировали меня.

Я собрала конечности в кучу и начала медленно отползать, всем своим видом показывая, что это не бегство, а передислокация. Герцог шагнул ближе, протягивая ко мне руку и вдруг очень нежно, самыми кончиками пальцев, коснулся моей щеки. И выдохнул:

- Попалась!

Не успела я пикнуть, как уже была схвачена в стальные объятия и прижата к мощной груди, в которой от чего-то сердце билось как сумасшедшее. Издав еще один рык, герцог поднял мое лицо за подбородок и впился губами в мой рот. Рычание перешло в отчаянный стон.

Губы герцога оказались сухими и твердыми, как и положено мужчине, но он слишком виртуозно владел ними. Это ж какой опыт нужно иметь, чтобы так целоваться!

Я с первой секунды поплыла, стоило лишь его губам накрыть мой рот. Его поцелуй был яростным и страстным, он завоевывал, он подчинял, он заставлял меня забыть, кто я и с кем, и отдаться этой безумной страсти. Но затем в голову пришла мысль о том, где он мог так натренироваться - и все наваждение исчезло в один момент. Я сделала над собой титаническое усилие и оттолкнула эту гору мускулов.

Он смотрел на меня так, как человек на обед из четырех блюд после недельной голодовки. Разве что слюной не капал. Спрятал руки за спину и отшатнулся, тяжело дыша. Я тоже еле справлялась с дыханием. Вокруг нас уже собирались любопытствующие, а кто-то из особо сердобольных помогал парню с гусем ретироваться с места происшествия.

Наличие свидетелей меня немного подбодрило.

- Ваша Светлость, - начала я, тщательно следя, чтобы голос не дрожал, - это так у вас принято встречать незнакомых дам? Сначала сдавать палачу на опыты, потом оставлять на потраву диким животным, а в довершении еще и попытка изнасилования!

Он смотрел на меня так, будто не понимал, о чем я. Его глаза блуждали по моей фигуре, ощупывая каждый изгиб, а по перекошенному лицу было видно, что герцог испытывает сильнейшую боль.

- Изнасилования? - повторил он за мной как попугай, будто не понимая значения этого слова.

Затем затряс головой, сверкая разъяренным взглядом, и буквально прошипел:

- Так вот какого вы обо мне мнения, мадемуазель! Простите, если дал повод так думать.

Оттолкнув с дороги слугу, он развернулся и размашистым шагом направился в сторону выхода.

-Ваша Светлость, - окликнул его камергер, - обед подавать?

- Я не голоден, - буркнул герцог и вылетел из замка как сумасшедший.

Я с недоумением пожала плечами. Псих он и есть псих, а мне пора побеспокоиться о собственных нуждах.

- Жако, если ваш хозяин сыт, то я буквально умираю от голода. Где там у вас стол накрывают?

Лакей глянул на меня с едва скрываемой брезгливостью и осторожно поинтересовался:

- Разве мадемуазель не желает переодеться?

- Желает, - согласно кивнула я, - ты же не думаешь, что я всю жизнь хожу в ночных рубашках. Но проблема в том, что есть я хочу больше. Идем, оценим стряпню вашего повара.

Ухватив ошеломленного камергера под локоток, я направилась в ту сторону, куда несли блюда со снедью.

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней, герцог д'Арвентиль.

Выскочив из замка, Его Светлость рванул в сторону конюшен с такой скоростью, с какой не бегал даже в детстве, спасаясь от отцовского ремня. Кровь в его жилах бурлила, в паху пульсировала тягучая боль, а разум застилал туман, не дающий думать ни о чем, кроме желанного тела. Все в этой женщине - ее внешность, голос, запах, даже неприлично-вызывающее поведение - заставляло его испытывать острое желание на грани сознания. Он едва не сорвался и не взял ее прямо там, на куче из платьев собственной матери. О, боже, знала бы покойная герцогиня, до чего докатился ее сын! Да она бы в гробу перевернулась!

Девчонку спасло только то, что она вовремя сообразила выскочить в коридор, где в это время сновали слуги. Присутствие любопытных глаз заставило Язона обуздать свои инстинкты. Но когда он увидел ее лежащей под лакеем... в одной сорочке... с призывно раскинутыми ногами... при этом точно зная, что под сорочкой у нее ничего нет, и этот счастливчик всем телом ощущает сейчас то, что недоступно ему, герцогу д'Арвентиль... он словно сошел с ума.

Язон и сам не понял, откуда в нем взялось столько силы. Он вздернул парня одной рукой так, будто тот весил не больше тряпичной куклы. В голове билась только одна мысль: МОЯ! МОЯ! МОЯ! Какая-то нечеловеческая жажда крови обуяла его, требуя только одного: уничтожить наглеца, посмевшего прикоснуться к прекрасному телу мадемуазель Катрин. И лишь ужас, плескавшийся в расширенных зрачках парня и шедший от него кисловатый запах страха заставили Язона усмирить свой пыл. Он откинул наглеца, как ненужную вещь, и понял, что практически поймал свою цель.

Ее губы были нежными и сладкими, как аромат садовой лилии, тело податливым и теплым. Оно идеально прилегало к нему всей поверхностью, заставляя бурлить кровь и сбиваться дыхание. Язон помнил, как ухватил ее за ягодицы, вдавливая в себя, чтобы она тоже ощутила всю силу его желания... И именно в этот момент ее поведение изменилось.

Она словно закрыла между ними дверь, оставляя его скулить и биться снаружи, как выкинутого за порог щенка. Она сказала, что он пытался ее изнасиловать! Какой позор для хозяина замка. Мадемуазель в его доме подверглась нападению, и кто виновник? Он сам!

От ненависти и отвращения к самому себе, Язон одним ударом распахнул дверь конюшни, едва не сорвав ее с петель. Накинул на Демона уздечку, даже не вспомнив про седло, и птицей взлетел на спину коня. Умное животное моментально подчинилось всаднику и уже через мгновение пулей вылетело за стены замка.

***

Всю жизнь мечтала почувствовать себя хозяйкой замка. Ну ладно, не всю, а каждый раз, когда в руки попадался очередной любовно-исторический роман с мускулистым, длинноволосым и обязательно полуобнаженным красавцем на обложке. Эх, закрою глаза и представляю себя в этих мощных руках. Приятно, наверное, когда такой мужчина тебя обнимает...

И вот теперь сбылась мечта идиотки. Все, как положено: замок - средневековый, каменный - одна штука; герцог - представительный, средних лет - одна штука. Плюс сотни три-четыре бродящих без дела слуг и странные дикие звери, совершающие по вечерам паломничества в лес. В общем, есть над чем задуматься.

Сразу после обеда меня сопроводили в выделенные покои. Ну как сопроводили... два амбала, затянутые в доспехи, как в консервную банку, с небритыми мордами и свалявшимися под шлемами волосами, зажали меня с двух сторон и этак тонко намекнули, что будут меня сопровождать, когда мне захочется прогуляться. Приказ герцога, так сказать. Во избежание. Пришлось зажать нос и всю дорогу дышать в ворот сорочки, потому что идущий от "рыцарей" стойкий аромат лука и чеснока вызывал у меня приступы тошноты.

Когда я закрывала за собой дверь, бравые ребята располагались по обе стороны от нее, собираясь подпирать стенку. Я же решила заняться более тщательным изучением своего нового дома.

В старинных замках всегда полно секретов, тайных ходов, призраков и прочих интересных вещей. Вот бы и мне найти что-нибудь этакое... О! А это что за веревочка над кроватью. Ну-ка дернем!

В ответ раздался приглушенный расстоянием тоненький перезвон, будто где-то за стеной в колокольчик позвонили. Незаметная дверца, скрытая за портьерой, бесшумно отъехала в сторону и из проема показалась любопытная мордочка Розетты.

- Мадемуазель! Вы нашли колокольчик! - обрадовалась моя горничная.