В кровавой обертке (ЛП) - Хафф Таня - Страница 3

— Чувак, хорошо, что тебя трудно убить.

Литтон находился примерно в двух часах езды от Ванкувера. Генри забрал Тони у его жилища в Барнаби без двадцати восемь и без четверти десять покинул шоссе, направив БМВ на главную улицу городка.

— Как думаешь, у них всегда тротуары пустеют в такую рань, — задался вопросом Тони, глядя на темные окна, — или это реакция на похищение девочки Мартин?

— Мне кажется, немного и того и другого.

— Чувствую себя так, словно за нами наблюдают из-за кружевных занавесок.

— Почему кружевных? — спросил Генри.

— Понятия не имею, — Тони пошевелил перед лицом пальцами левой руки, рисуя почти мгновенно тающие в воздухе ажурные линии силы, — наверное, так криповее.

— Не знаю как насчет кружев, но за нами определенно наблюдают, — Генри чувствовал охватившие городок страх и гнев. Кое-какие из этих эмоций было направлены на них. Считая пропавшего ребенка, в городке проживало всего триста восемь душ, и любой чужак вызывал подозрения. — Лучше бы мы стали… незаметнее.

— Обязательно использовать такие банальные условия задачи? — буркнул Тони, прижав два пальца к металлической полоске между передними и задними окнами. За последние несколько месяцев он получил достаточно практики с заклинанием «Не-замечай-меня», чтобы ему не приходилось сверяться с инструкциями в ноутбуке. Разумеется, с адовым множеством заклинаний он обращался не столь умело, так что ноутбук приходилось держать под рукой.

Внутри автомобиля ничего не изменилось, но Генри почувствовал, как внимание наблюдателей пропало.

— Это мог быть мостовой тролль.

— Джули Мартин не приближалась к мостам, — напомнил Генри. — а тролли никогда не охотятся вдали от дома. Они существа привычки.

Грейс Алтэн, свидетельница Кевина Гровса, жила за Восьмой улицей, там, где Мэйн-стрит сворачивала в сторону Кэш Крик, на три дома дальше мартинсового от окраины. Небольшое беленое каркасное здание, достаточно старое, чтобы быть частью первоначальной застройки, стояло в стороне от дороги в конце длинной посыпанной гравием дорожки.

Генри припарковался за престарелым бьюиком:

— В гостиной горит свет. Она еще не ложилась.

— Еще только десять. Почему бы и нет? — когда Генри обернулся и приподнял золотисто-рыжую бровь, Тони пожал плечами. — Точно. Деревня же.

Стоя на крыльце, Тони потрогал шариковый подшипник, на который закрепил свое личное «Не-замечай-меня», и обернулся в сторону машины. Поскольку он точно знал, где припаркован БМВ, он мог почти увидеть призрачные очертания. Кому-то другому пришлось бы стукнуться о машину, чтобы ее обнаружить. Как это было с ним первые пару раз, хотя оно больше напоминало попытку протаранить автомобиль насквозь, чем стукнуться о него. Правое колено заныло от воспоминаний.

— Одно сердце бьется. Она одна.

— Это имеет значение?

— Делает все проще, — сказал Генри и толкнул входную дверь.

— Дверь не… Точно. Деревня, — повторил Тони и последовал за Генри в дом. К тому времени, когда он достиг гостиной, Генри стоял на одном колене рядом со старым креслом, держа за руку пожилую женщину, которая смотрела на него, как на… нечто, на что западают пожилые женщины. Тони понятия не имел о том, что это может быть, хотя и смутно догадывался по декору комнаты, вязаным салфеточкам и африканским фиалкам. Пахло кошачьей мочой, и толстый черно-белый кот, брезгливо глядящий на Генри с дивана, выглядел наиболее вероятным виновником.

В отличие от собак, у кошек не было никаких проблем с вампирами.

Или с волшебниками, отметил Тони, когда кот вытаращился на него немигающим зеленым взглядом; если и было заклинание для того, чтобы коты соизволили его признавать, он его еще не обнаружил.

— Просто расскажи, что ты видела, — тихо произнес Генри, и по тому, как старая леди наклонилась к нему, Тони понял, что его глаза стали темными и завораживающими.

— Я была на заднем дворе. Проверяла, как шпалеры за старой летней кухней пережили зиму. Я выращиваю розовые розы; летом они поднимаются до самой крыши. Я заметила, как что-то движется вниз по реке. У меня нет проблем с глазами, — она поджала верхнюю губу, — И плевать, что говорит констебль. Я могу видеть вдаль, как и прежде. Ладно, хорошо, чтобы рассмотреть что-то поблизости, возможно, мне и приходится надевать очки, но на расстоянии я знаю что видела.

— Что ты видела, Грейс?

Она слегка прихорошилась: непроизвольный ответ на знаки внимания Генри; что, учитывая контраст между внешней и фактической разнице в их возрасте, вроде как пугало Тони до чертиков.

— Оно прошло между теми двумя кустами сирени. Сейчас они так себе, но видели бы вы их весной. Прекрасно. А запах! Сопляк из министерства хотел сорвать их. Я срезала ему с нового куста, вот что я сделала. Та сирень старше, чем он.

Тони посочувствовал парню из министерства, вне зависимости от того, какое министерство он представлял.

— Что прошло меж сиреневых кустов, Грейс?

— Я видела нечто крупнее человека, но сгорбленное. У него был большой, волосатый горб. Оно выглядело как-то неправильно. Оно выглядело… словно само зло! — последнее слово она произнесла с явным удовольствием, и Тони, который последние несколько лет видел воистину ужасные вещи, подавил дрожь, — Оно двигалось быстро, но я отчетливо видела, как оно держит в руках ребенка. Я видела, как бедняжка пинает воздух ножками в красных резиновых сапожках. На Джули Мартин были красные резиновые сапоги, когда она исчезла, знаете ли. Я закричала, чтобы оно остановилось, но оно исчезло, поэтому я зашла в дом и позвонила в полицию, но они мне не поверили. О, они были достаточно вежливы, эти молодые люди, но они не поверили мне ни на мгновение: «Вы уверены, что обувь была красной?», спросили они. Как будто я не могла разглядеть маленький красный сапожок около большого волосатого существа. Не как снежный человек, сказала я им. Они просто не поняли, бедненькие. Оно было неопрятным, крысоподобным. Я не люблю судить, но это явно была злобная тварь, сошедшая с гор чтобы питаться. Он спросил, что за существо, и я ответила: «Откуда мне знать? Разве я похожа на тех, кто в них разбирается?» И тогда он сказал, что возможно, свет был неверный, а я сказала, что было намного светлее, когда я увидела его, потому что они точно не торопились добраться сюда, знаете ли. Когда они ушли, я сказала Александру, — Она махнула рукой в сторону скучающего кота, — я сказала, что мы привлечем пятую власть, вот что мы сделаем, и позвонила в газету.

Рядом с ее креслом валялась неаккуратная куча таблоидов, увенчанная номером «Вестерн Стар». Единственный видимый заголовок кричал: «ЭТО НЕ ЕНОТ!». Тони потер след от укуса на икре. На самом деле это был пекинес с очень плохим характером.

— Человек из газеты, он мне поверил.

— Я верю вам, Грейс.

Она погладила по щеке Генри свободной рукой.

— Я знаю, дорогой.

Каким бы забавным ни было зрелище, как Генри Фицроя, вампира, обрабатывают таким образом, Тони не мог понять, каким образом это приближало их к местонахождению Джули Мартин. Они получили столько же информации от Кевина.

Затем Генри наклонился ближе:

— Что ты слышала, Грейс?

Ее глаза расширились:

— Слышала?

— Что ты слышала?

Она едва заметно нахмурилась и склонила голову набок:

— Я слышала шелест в кустах, но возможно, это был ветер. Я слышала шум реки, конечно. Я слышала… — она выглядела удивленной, — Я слышала, как хлопнула дверь автомобиля.

— Оборотни водят машину.

— Некоторые из них, — признал Генри, когда они пересекали двор. — Но не очень хорошо.

— Зима была долгой, а на детей легче охотиться, чем на лося. Возможно, они понесли добычу в стаю.

— Возможно, но вряд ли в округе достаточно изгоев, чтобы сформировать стаю.

— Тебе просто не хочется, чтобы это были оборотни, — пробормотал Тони, глядя в промежуток между кустами сирени. Разрыв был едва светлее самих кустов. Небо затянуло облаками, и он едва видел собственную руку прямо перед лицом, — Тебе придется провести меня на другую сторону. Я не хочу рисковать и зажигать свет, пока меня видно с дороги. «Не-замечай-меня» достает только до нее.