Дети Горного Клана (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич - Страница 13

Она отползла к самой стене, стараясь сделаться с ней одним целым, и затаилась, не шевелясь. Девочка даже не дёргалась при очередном шуме - лишь мелко дрожала, держа ладони у лица и сдерживая вырывающийся наружу чих: под кроватью было довольно пыльно.

Следующие минут десять прошли в невероятном напряжении. Сначала Лида услышала голос Рика. Он был неспокоен, тяжело дышал и постоянно запинался, и разобрать что он говорит было сложно, но главным было то, что с ним всё в порядке. Затем отец что-то буркнул, послышались его тяжёлые шаги и скрип двери, а затем дом вновь сотрясло. Что-то щебетала мама, Рика же уже не было слышно. В комнате он также не появился.

"Наверное, с отцом за Враном пошёл", - подумала Лида. - "А что тогда с ним сталось? Мамочки...". И не успела она об этом подумать, как услышала треск, похожий на то, как будто упало нечто тяжёлое, а в следующую секунду дом огласил крик матери:

- Вон из моего дома!

Но её крик что-то резко оборвало, повеяло холодом. В горах всегда было прохладно, и Лида к подобному привыкла, но этот холод был каким-то странным, как будто бы не отсюда, чужеродный и... не настоящий.

Затем раздался топот множества ног, в который вклинился крик Рика. Он здесь? Откуда? От догадок о том, что происходит, Лида испугалась ещё больше. Ей стоило выйти, броситься на помощь, что бы там ни происходило. Но она была всего лишь шестнадцатилетней девочкой, пускай и горцем. Что она могла сделать? Ничего - лишь мешалась бы под ногами. Она всегда сидела в сторонке, не мешала... От этой мысли на глазах Лиды навернулись слёзы. Ведь ей даже неизвестно, что произошло! Где все? Почему вдруг стало так тихо...

И вдруг, словно услышав её мыcли, тишина уступила место грохоту и скрипу половых досок. А ещё через секунду послышались голоса:

- Ищи везде, местные от страха могли даже в самую мелкую щель забиться.

- А на кой хрен Широкий приказал горцев трогать? Как будто у нас товара мало...

- Ты его слышал? У нас барышей в закромах - крыса накакала, а эти твари здоровые - жуть! Из них лучшие рабы получаются.

- Но чего нам это стоило? Такое ощущение, будто у них все, от мала до велика, не титьку в детстве сосали, а с мечом наперевес бегали! Видал, как тот гадёныш мелкий Сухого и Ежа порубал?! А тот детина здоровенный?! Если бы маг его не пришиб... Да мы из-за этой деревеньки уже треть наших потеряли! Это никакое золото не покроет.

- Значит, нам больше достанется! Ещё раз под печкой посмотри - там места много, могли и туда впихнуться.

Их разговор сопровождался звоном битой посуды, треском перевернувшегося стола и скамьи. Лида сжалась и, по её ощущениям, превратилась в абсолютную точку, недвижимую, породнившуюся с тенью и молящую об одном: лишь бы ушли...

- Если бы не фактор внезапности, - продолжал вещать один из голосов. - И не наше численное преимущество, могли бы вообще не уцелеть.

- Чушь не неси! С нами маг, а тут какая-то деревенька защипанная! Плевать на дохлых - дохлые не жалуются! Иди дальше лучше ищи, хватит ныть, заморыш!

Затем раздалось какое-то нечленораздельное бурчание и тяжёлый топот. А после Лида увидела перед собой грязные, потёртые сапоги. Она зажала рот руками, сдержав попытавшийся вырваться на свободу крик. Сапоги мелькнули и исчезли где-то в стороне, задержались возле одного из столов. Послышался треск - стол перевернулся. И вдруг по ушам ударил басистый крик вперемешку с матом.

Раздался топот быстро-быстро приближающихся ног, и в следующую секунду перед лицом девочки возникла ещё одна пара сапог.

- Чего орёшь?!

- Да мышь, чтоб её... Как выскочит...

- М-да... По ходу, всех нас как людей рожали, а тебя, видно, в бабском неглиже нашли...

- А в рожу тебе за подобное не дать?!

- Ладно-ладно, шучу. Ничего не нашёл?

- Как видишь. Только мыши, будь они прокляты...

Лида затаила дыхание. В этот момент она вообще перестала дышать. Не нашли. Значит, спасена? Значит, спасена! Вот сейчас, сейчас сапоги исчезнут, и станет намного легче. Они уйдут, и всё что было пройдёт, как дурацкий страшный сон. Сейчас...

Но неожиданно перед лицом Лиды возникла большая волосатая рука, а в следующее мгновение перехватило дыхание: ладонь крепко стиснула её ворот и дёрнула на себя. Девочка выкатилась из-под кровати, хватая ртом воздух, и не сразу поняла, что не касается ногами пола: работорговец, крепко ухватив её за ворот, поднял на уровень своего лица и заулыбался. В лицо пахнул неприятный запах давно не чищенных зубов.

- Смотри-ка! - рявкнул он и расхохотался. - Какая большая мышь!

Лида, не помня себя от страха, попыталась освободиться, но шансы на успех у неё были не больше, чем у котёнка вырваться из стальной челюсти волка. Хотя того, кто предстал перед ней, вряд ли можно было назвать волком. Скорее - дворовый пёс. Злой, вонючий, пускающий пену из оскаленной пасти... Девочка вдруг действительно увидела перед собой не человеческое лицо, а ощетинившуюся животную морду, и, на мгновение ощутив вместо страха злобу и брезгливость, с размаху полоснула его по лицу. Острые девичьи ноготки растерзали кожу на щеке мужчины, тот зажмурился, совсем по-собачьи зарычав, и отбросил девчонку в сторону - благо, именно на кровать.

Согнувшись в три погибели, работорговец приложил ладонь к щеке, и глаза его налились кровью. Лида понимала, что тот не оставит этого просто так. А, значит - добить! Глаза невольно скользнули по висящему на поясе мужчины кинжалу...

Но она не ринулась освобождать оружие из ножен. Точнее, не успела: лишь только Лида, закричав, кинулась вперёд, как второй из мужчин лихо пнул её ногой, откинув к стене и немного умерив пыл пытающейся бороться за свою свободу девчонки.

Получивший по щеке работорговец распрямился и посмотрел на свою ладонь. Та была испачкана в крови, а на самой щеке зияло три кровоточащих царапины. Он перевёл взгляд своих глаз на Лиду, и по одному лишь огоньку в его расширившихся зрачках девочка почему-то поняла: сейчас будет больно...

Но мужчина не успел замахнуться, намереваясь расквитаться с дрянью, что попортила ему личико, как второй преградил ему дорогу, схватив его трясущуюся руку и быстро зашептав на ухо:

- Успокойся, слишком покалечишь девчонку - Широкий нас по головке точно не погладит! Никто не мешает сделать тебе это потом, а сейчас - рискованно, мы и так задержались! Нам товар хороший нужен, забыл?! Сам мне что только что про горцев вещал?! Ладно та Кимарийка - её ты отделал, Широкий побесился, да успокоился. А тут... - и он отрицательно замотал головой.

В ответ на это работорговец ругнулся и, вырвав руку из захвата, зыркнул на девочку многообещающим взглядом...

"Дура!" - вынырнула Лида из воспоминаний, - "Мечтала воином стать, ровней отцу! Брата чуть ли не слёзно упрашивала со мной тренироваться, хотела великие дела совершать, а как в передрягу попала, так сразу... Дура! Кто я теперь? Горец?! Ха! Да любая столичная кокетка ближе к горцам, чем я! Ноготками! Ноготками царапнула! Нужно было впиться зубами, рвать его в клочья, убить... А я... ноготками...".

- Пришли, - неожиданно прервал её внутренние терзания насмешливый голос сопровождающего.

Лида остановилась, вспомнив, где находится, и все тягостные мысли о прошлом отошли на второй план, уступив место не менее тягостным мыслям о настоящем. Её привели к одной из лагерных палаток, довольно большой и из слишком добротной ткани, чтобы быть пристанищем рабов. Для них отводились палатки попроще, или же вообще обычные навесы, окружённые стражей, а порой - она сама видела, когда их вели через весь лагерь - просто сажали в глубокие ямы: там и стража не нужна, не сбегут.

Так что Лида пребывала в недоумении. Зачем её привели сюда? Зачем этот нелепый наряд? Она уже успела понять, что если что-то и происходит здесь, в лагере работорговцев, то это происходит не просто так, и чаще всего, скорее даже всегда, неблагоприятно для рабов. Они - животные, и это в лучшем случае. В худшем - просто вещи, которые пнёшь, и они лишь откатятся в сторону, безвольно терпя боль. Так что причиной всего происходящего могло быть что угодно, и она не узнает этого, пока не войдёт в палатку. И, именем всех старых и новых богов, как же она не хотела этого делать!