Дети Горного Клана (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич - Страница 52

- А ты посмотри, - усмехнулся, кивнув на бочку, Шустрый.

Клыкастый пожал плечами и склонился над кристально чистой водой...

И тут же отшатнулся назад.

Потому что из воды на него смотрел абсолютно незнакомый мужчина.

На него смотрел человек лет двадцати - двадцати пяти, с рублеными чертами лица, пронзительными, как у кошки, глазами, неаккуратными растрёпанными волосами и пробившейся острой щетиной. Губы отчего-то застыли то ли в полу-усмешке, то ли в начавшемся, но так и не законченном рыке. И почему-то казалось, что они останутся так навсегда, и никогда не изменят своего положения. А брови, стрелой ткнувшиеся в переносицу? Кажется, этот мужчина слишком часто хмурится... Шея, грудь и руки человека худые, жилистые, но при этом, как и лицо, рубленые, словно вытесненные из камня. Прохожий человек, заметив такого типа на улице, попросит смилостивиться над ним всех богов и увести эту "воровскую морду" куда подальше.

Клыкастому пришлось приложить немалое усилие, чтобы вновь посмотреть в отражение и признаться наконец: это был он сам. Но, не знай он что смотрит в воду, ни за что бы не признал себя в абсолютно незнакомом, чужом отражении...

Столько лет он не мог доказать отцу что может быть сильным. Столько лет валялся в земле, терпел, терпел и терпел... Горный клан выковал его, а улицы Химельна приняли эту кованую заготовку и изменили её, подстроили под себя, убрали лишнее и добавили своё. И в итоге получили Дитя Ночи. Да. Клыкастый теперь не мнил себя никем другим. Наверное, именно в тот миг он и решил: на сегодняшнее дело он пойдёт один.

И вот теперь настал тот самый миг. И Клыкастый ощутил, что не боится. Совсем. Рик мог бы испытывать страх - да и, скорее всего, испытал бы. Но не Клыкастый - нет! Клыкастый лишь мысленно пробирался в дом через дворик, мысленно рыскал по дому, находил комнату мага, и крал медальон. Полезно порой совершить ограбление ещё прежде, чем оно совершено. Хотя бы и в голове.

Он спрыгнул с крыши и мягко - пробегавшая рядом кошка с завистью мяукнула - приземлился на мостовую, тут же тенью юркнув к огораживающей дворик особняка стене. Высокая... Дитя Ночи достал обмотанную вокруг пояса верёвку с крюком на конце и ловко закинул её так, что крюк аккуратно, лишь чуть-чуть потревожив благостную тишину, зацепился за краешек стены. Клыкастый несколько раз дёрнул на себя - удостовериться в её прочности. И лишь затем полез вверх, упираясь ногами в стену. Это заняло у него не больше нескольких секунд - да и то много, мысленно горец укорил себя за промедление.

Потревожив аккуратно подстриженную траву дворика, как если бы на неё подул лёгкий ветерок, Клыкастый в один прыжок нырнул в окружавшие особняк по периметру кусты и прислушался. Тихо. Но на всякий случай он выждал ещё несколько минут. И лишь затем вновь потянулся за верёвкой...

Он мог бы пройти через парадный вход, как какой-нибудь гость, перед этим отправив видеть дивные сны нескольких стражников, патрулировавших двор. Но при этом была опасность, что один из них закричит, или какой-нибудь особенно ушастый тип внутри дома услышит шум упавшего тела и пойдёт посмотреть, что там такое. Нечего было подвергать себя напрасному риску, когда его можно было избежать.

Крюк на конце верёвки зацепился за край крыши. Привычно несколько раз дёрнув её на себя, Клыкастый огляделся и споро полез вверх, довольно быстро оказавшись на крыше. Свернул верёвку и затаился, подкравшись ползком к краю.

Как он и думал, во дворе стража имелась. Причём не двое, а аж четверо хорошо слаженных здоровяков, каждый размером с двух таких Клыкастых... Это что же за маг-параноик тут проживает? Его положение уж точно не обязывает такого количества хранителей, как тут! Изначально горец полагал, что стражников всего окажется шесть, а ведь есть ещё кто-то и в самом доме! Может, проигрался где-нибудь, и теперь боится облавы? Или ещё что похуже? А, разве это важно?! Главное - всё оказалось немного сложнее, чем мальчик изначально себе надумал. Но "сложнее" - не значит "невозможно"! Это означает лишь, что придётся попотеть чуть обильнее, чем он ранее предполагал - и всего-то.

Привстав на корточки - полностью выпрямляться он не собирался, ещё увидит кто - Клыкастый осторожно двинулся по покрытой черепицей крыше к торчащей в нескольких шагах печной трубе. И осторожность его была оправдана: если маг так печётся о своей безопасности, что не поскупился на целый отряд стражи, то почему бы ему не предусмотреть и то, что какой-нибудь особенно ловкий сорванец рискнёт проникнуть в дом через трубу? И, надо сказать, осторожность Клыкастого была вознаграждена.

Поставь он ногу на ту пресловутую черепицу, в каком-то шаге от заветной трубы, то через мгновение лишился бы ноги от невероятной силы огненного заклинания, что было заложено в еле искрящуюся под ночной луной руну. Но зоркий глаз Дитя Ночи уловил почти незаметный отблеск, и нога застыла в воздухе, а затем медленно-медленно двинулась в сторону, ступив на другую черепицу, рядом.

- Вот ведь проклятье... - прошептал одними губами Клыкастый, внимательно оглядев саму трубу - мало ли, может, и там припрятал что-нибудь проклятый маг?

Удостоверившись, что никакой руны или ещё чего-нибудь, за что цеплялся бы взгляд, нет, горец запрыгнул на дымоход, ухватившись за выступающие в стороны, выложенные кирпичом края, и одним слитным движением юркнул внутрь.

Окажись на его месте Шустрый, даже его отнюдь не широкой комплекции хватило бы, чтобы застрять - не такая уж и большая была эта труба. Но Клыкастый был более щуплым, и потому мог без особых проблем даже упираться в стенки трубы локтями и коленями, так что его спуск вниз оказался, пожалуй, в каком-то смысле удобным.

Проблемы начались, когда он уже, казалось, добрался по трубе до самого низа.

Сначала Клыкастый почувствовал, что стало жарко, а затем чуть было не закашлялся от хлынувшего вверх дыма. И стиснул зубы в бессильной злобе: кажется, кто-то подобрал именно это время, чтобы развести в камине огонь... Определённо, сегодня Предки решили отвернуться от него!

Недолго думая, мальчик сжался в комок и полетел вниз, более не помогая себе ни локтями, ни коленями - как обычно, всякое планирование перечеркнул обычный случай. Или судьба?..

Приземление отдалось тупой болью в коленях, но обращать на подобные пустяки внимание не было времени: носок ботинка горца уже подхватил и отправил в полёт разгорающуюся головешку даже прежде, чем Клыкастый успел увидеть перед собой вытянутую в изумлении рожу стражника. Которая тут же сменилась на гримасу боли и ужаса, как только раскалённый уголь с шипением вмазался стражнику в лоб. Он отшатнулся и разинул рот, с явно читающимся намерением... но Клыкастый не дал ему закричать.

Шаг и удар, казалось, были совершены одновременно, хотя на самом деле между ними и промелькнула доля мгновения, дозволенная Ловкачу, но запрещённая Мастеру! Сложенная лодочкой ладонь руки змеёй пронзила воздух, вонзившись кончиками пальцев стражнику в кадык. Ударь Клыкастый чуть сильнее - вряд ли мужчина бы выжил. Но даже в этой ситуации вор не растерял хладнокровия, и потому бил чётко и соразмеряя силы - он не хотел никого убивать. Крик подавился в зародыше, и стражник схватился за шею, покраснев и выпучив глаза, раскрывая рот, но не издавая ни единого звука, словно рыба. Впрочем, в следующее мгновение это было уже не важно - сильный удар по голове кого хочешь отправит в глубокий сон, а Клыкастый умел бить сильно, когда это было нужно.

- И надо ж было тебе именно сейчас захотеть согреться! - прорычал, поглядывая на распластавшееся на полу тело, мальчик, отряхиваясь от измазавшей всю одежду сажи.

А затем огляделся, пытаясь вникнуть, в какой части дома оказался. И признал в сравнительно небольшом уютном помещении рабочий кабинет: доски на стенах, испещрённые мелом, здоровый дубовый стол у окна, на котором в беспорядочном хаосе ютились тонны листов, испачканных чернилами... При этом не сказать, чтобы комната была заброшена. Даже, вероятнее всего, она была самой посещаемой: несмотря на беспорядок, пыли не было, да и чернилами явно пользовались недавно. Наверное, стражник огонь то в камине развёл намеренно, чтобы заранее прогреть кабинет, перед тем как утром, после завтрака, придёт хозяин и вновь засядет за свои рабочие записи. Но где тогда спальня?..