Цветок безумия. Империя рабства (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович - Страница 30

Мы тогда, ехали между селеньями, когда вдруг Лумм вырвался вперёд и, преградив своим жеребцом путь, стал вглядываться на полотно дороги.

— Назад. Быстрее назад.

— Ты объясни сначала... — попытался, было, я поспорить.

— Давай потом, — прервал он меня.

— Может, объяснишь? — Спустя пару километров скачки в обратном направлении, спросил я.

— Следы лошадей. Не селянские.

— Это как ты определил?

— А вон у наших посмотри, какой шаг остаётся, — указал Лумм на почву, где отпечатались следы десятка охраны, — а потом на твоего Шторма. А там были следы, словно мой Чернышок прошёл. Копыта крупные, замах хода большой, да и шли строем.

Следы лошадей, с учётом, что размер оных, лошадей то есть, мог разниться раза в три в этом мире, действительно отличались. Мой Шторм ставил копыта рядом и шёл словно по линеечке. А вот конь Лумма, был более богатырского телосложения, и передвигался очень широкой рысью, поэтому отпечатки сильно отличались. А уж от следов простых, не выведенных магически пород, как например, у лошадей крепостного десятка, так вообще.... Пришлось заложить приличный крюк и подъехать к Бирюзовой со стороны каменоломен. Меня тогда знатно покорёжило — снова не рассчитал с "удерживающим" эликсиром.

Эликсир, это поводок. Мощный поводок. Я пытался избавиться от зависимости. В крепости хватало дней на шесть-семь — сказывалось присутствие рядом источника магии, слегка облегчающего действие этой отравы. В Дувараке, хватало максимум на три дня. Потом, я готов был стены ногтями скрести. А Валейр.... Валейр, это мускун вымоченный в испражнениях. Я ему так и сказал. Один раз. Дело в том, что график три луны в его обществе на полторы без него, как нельзя лучше подходил нашим взаимоотношениям. Спустя три луны в его обществе, я готов был просто загрызть, эту магическую сволочь. Но после посещения Дуварака, я как-то отходил. А вот в последний раз, эта периодичность несколько сбилась, причём в пользу Бирюзовой, ну и я взорвался.

Алтырь молча кинулся на меня. А я.... А я был готов. Уход в сторону. Кинуть магический сгусток по глазам. Сукой буду, он слепой, и видит только магию, поэтому такой жест точно ослепит. Затем обход и со всех сил в ухо.

Да, со спины! Да, наверное, не совсем честно! Зато как упоительно....

Валейр очухался, только секунд через десять.

— Повзрослел, щенок.

— Не зарывайся.

— Что?

— Не провоцируй.

— Странный ты, щенок. Очень странный. Другой званый (то есть со званием, титулом и т. п.) луны бы не вытерпел. А ты, год.... Но ведь ровно взвесил силы. И слабость просчитал. Крепкий щенок.

— А если ещё?

— Ну, попробуй....

Я за делом в карман не полез. Просто попытался повторить манёвр. Ан нет.... В этот раз был готов алтырь. Удар под дых и потом не понятно. Вернее беспамятство понятно, но что он сделал....

— Молодец, — как только очнулся, услышал я. — За это, спрашивай, отвечу по честному.

— Как сбежать от тебя? — Не задумываясь, спросил я.

— Так я тебя не держу. Беги.

— Да ну?...

— Щенок.... Мы оба привязаны. Кто-то больше, кто-то меньше. Но перегрызть верёвку можно всегда. Да иногда это больно. Очень больно.... Но ты не ко мне привязан. У тебя другой хозяин!

— Ну, допустим, привязал то меня ты.... А Император.... Не скажу, что ненавижу, так же, просто выбора нет. А ты то... почему здесь?

— Отца нашёл? Поскулить захотелось?

Вредный старикан. Пришлось уворачиваться, но уже не так резко. Меня точно жалели, поскольку палка всего трижды коснулась головы. Причём именно коснулась, а не попыталась оставить отметину.... Меня били с лаской.

— Почему ты ненавидишь орден? — Ну, уж пользоваться благодушием, так пользоваться. Спросить о себе, я не мог — бессмысленно, только на палки нарвусь, а вот вывести собеседника на больную тему, а уж затем попытаться....

— Орден... — слегка ударив меня по голени, остановился алтырь. — А кто же его любит? Может ты?

— Не любить одно. Ты ненавидишь.

— Что ты знаешь об ордене?

Я вот нисколько не строил иллюзий, о вдруг проснувшейся красноречивости Валейра. Просто у него нагорело. Но вдруг и я что-то полезное почерпну.

— Самый слабый клан. Отсиделся в стороне в междоусобной войне. Затем помог империи одолеть орков, — чуть ли не выпалил я.

— Славно.... Неплохое знание истории. Ты меня удивил, — Валейр некоторое время помолчал. — Собственно, так и было. Только империя и орден, это одно целое.

— Они ведь враждуют?

Алтырь снова ответил не сразу.

— Враждуют.... Империя, орден.... Знаешь, почему всё ещё не истребили орков? Потому что они нужны. А ведь тоже враги.... Не будет врага, локоты перекусят удила смирения и тогда Империи конец. А не будет Империи, не будет и ордена. Маги ведь тоже не дураки, расползутся, создав свои кланы под крыльями локотов. Так-то вот. Умрёт орден — умрёт и Император. Умрёт Империя — не будет ордена. При этом и те, и другие, по сути, лебезят перед орками, так как если не станет зеленомордых, обе змеи сдохнут. Встречаются с ними. Мир заключают, — маг сплюнул. — Тебе юнцу сложно понять. Я и сам не понимал раньше. Да и сейчас не совсем понимаю. Не всё так просто на Руизане....

— Хочешь сказать, показная вражда?

— Не показная. Власть. Каждый хочет быть во главе, каждый мнит себя вершителем судеб Руизиана, а силёнок по отдельности не хватает.

Валейр замолчал.

— Если так ненавидишь, зачем работаешь на Императора? — Поняв, что теряю "пациента" спросил я.

Алтырь посмотрел на меня.

— Работаю.... Был когда-то магический клан Слепых. Сильный клан. Умелые воины. Были дети.... Были мечты.... Была единая мысль. Я очень хотел отомстить Гнутым. В какой-то момент решил, что враг моего врага... — алтырь задумался. — А теперь.... Встал щенок! — Неожиданно, ухмыльнувшись, прервал он объяснения.

Эх.... А ведь не плохой мужик, в сущности.

— Валейр, — пока шли с ночной тренировки, я решил ещё раз попытать счастья, — а как вывести поисковую печать?

Я пробовал уже несколько раз с нитями силы узора на украшении, поставленном во дворце. Вывести его однозначно можно, только это очень больно. Возможно, смертельно больно. Суть в том, что каналы, идущие от печати немыслимым образом переплетались с жизненными и любое воздействие на них, тут же сопровождалось выбросом силы из нитей узора. Мало того, что этим самым в мой мозг поступал мощнейший болевой импульс, так и тело выбрасывало некую вибрацию магического света в окружающий мир. Практически тут же меня начинали проверять. То есть, в течение часа печать начинала принимать какие-то сигналы со стороны и заставляла тело отвечать на них. Получался такой магический маячок, в качестве антенны для которого, использовалось моё тело. Адская задумка. И я пока не нашёл способа её обойти.

— Ты чего же, против Императора меня травить вздумал? — Ухмылка скользнула по лицу алтыря. — Даже не думай! Можешь руку отрубить. Точно поможет.

Дальше шли молча. Валейр, обычно ставивший подлянки на обратном пути, в этот раз погрузился в себя, а я.... А я тоже предался невесёлым мыслям. Интересно, для чего меня готовят? Явно ведь не ради спасения меня любимого от лап ордена. Как-то не верилось в бескорыстность Империи. Так, как меня, готовят только воинов, ну или... убийц. Придёт время отрабатывать. Всё нутро выло, что очень скоро придёт. И я был слабо уверен, что мне это понравится.

— Большой императорский.... М-м-м, сколько же там лар..., — отреагировал на свиток с приглашением во дворец меня с сопровождающими, Лумм.

— Вы с Ротимуром местами поменялись, — подколол я воина. — Обычно у него мысли в корень утекали.

— У него любовь.... Ему нельзя. Тебе тоже. Должен же хоть кто-то мужиком, а не подкаблучником, остаться.

— Лумм, а ты можешь для себя сам приглашение выбить?

— Странное пожелание. Могу. Ещё кого-то пригласить хочешь? — Слегка удивился воин.

— Ильнаса. Парню уже четырнадцать.