Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 118
- Предыдущая
- 118/176
- Следующая
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту
13 июня 1940 года
«Посол Кеннеди сообщит Вам о состоявшейся сегодня встрече англичан с французами в Туре; нашу запись беседы я ему показал.
Пока мы летели обратно, было получено Ваше великолепное послание, и по моем прибытии посол Кеннеди мне его доставил. Оно произвело глубокое впечатление на английский кабинет, который желает, чтобы я передал Вам нашу благодарность, но, г-н президент, я должен сказать Вам, что считаю исключительно важным, чтобы это послание было опубликовано завтра, 14 июня, с тем, чтобы оно могло сыграть решающую роль, изменив ход мировой истории.
Я уверен, что оно придаст французам решимость не дать Гитлеру возможности состряпать мир с Францией. Ему мир этот нужен для того, чтобы уничтожить нас и сделать большой шаг вперед к мировому господству. Все далеко идущие планы стратегического, экономического и морального порядка, которые содержатся в Вашем послании, могут оказаться мертворожденными, если французы сейчас выйдут из войны.
Поэтому я очень прошу, чтобы это послание было опубликовано сейчас. Мы вполне понимаем, что как только Гитлер убедится, что он не может продиктовать нацистский мир в Париже, он обратит свою ярость против нас. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы противостоять ей, и, если нам это удастся, перед нами широко раскроются новые ворота в будущее и все будет спасено даже в самую последнюю минуту».
На другой день была получена телеграмма от президента, который сообщал, что он не может согласиться на опубликование его послания к Рейно. По словам Кеннеди, сам президент хотел бы это сделать, но государственный департамент, вполне сочувствуя его взглядам, все же усматривает в этом серьезнейшую опасность. Президент поблагодарил меня за сообщение о встрече в Туре и поздравил английское и французское правительства с мужеством их войск. Он повторял свои заверения о предоставлении всех возможных материалов и снаряжения. Он указывал затем, что поручил послу Кеннеди довести до моего сведения, что его послание от 13 июня никаким образом не имело целью обязывать и оно не обязывает правительство Соединенных Штатов принять участие в военных действиях. Согласно американской конституции никто, кроме конгресса, не может брать на себя обязательства такого порядка.
Президент придавал особое значение вопросу о французском флоте. Конгресс, по желанию президента, ассигновал 50 миллионов долларов для снабжения продовольствием и одеждой гражданских беженцев во Франции. Наконец, президент заверял меня, что он вполне понимает все значение и важность того, что я изложил в своем послании.
Эта телеграмма вызвала разочарование.
Все мы, сидевшие за столом, хорошо понимали, какому риску подвергался президент, поскольку его могли обвинить в превышении конституционных полномочий и он, следовательно, мог из-за этого потерпеть поражение на приближавшихся выборах, от которых зависела наша судьба и многое другое.
В своем ответе я попытался вооружить президента некоторыми доводами, которые он мог бы использовать, чтобы убедить других в том, какая опасность будет угрожать Соединенным Штатам, если падет Европа, а Англия потерпит неудачу. Дело тут заключалось не в чувствах — это был вопрос жизни и смерти.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту
14 — 15 июня 1940 года
«Я благодарен Вам за Вашу телеграмму, ее решающие абзацы я передал Рейно, которому я перед этим внушил более радужные надежды. Я уверен, что он будет разочарован отказом опубликовать послание. Я понимаю все Ваши трудности с американским общественным мнением и конгрессом, но события развиваются вниз по наклонной плоскости таким темпом, что они выйдут из-под контроля американского общественного мнения к моменту, когда оно наконец станет зрелым. Лично я убежден, что в конце концов Америка пойдет на все, но дело в том, что нынешний момент является в высшей степени критическим для Франции. Декларация, в которой было бы сказано, что Соединенные Штаты в случае необходимости вступят в войну, могла бы спасти Францию. В противном случае сопротивление Франции может через несколько дней прекратиться, и мы останемся одни.
Нынешнее правительство и я лично никогда не откажемся послать флот за Атлантический океан, если сопротивление здесь будет сломлено, но в борьбе может наступить такой момент, когда нынешние министры уже не будут управлять делами и когда можно будет получить очень легкие условия для Британского острова путем превращения его в вассальное государство гитлеровской империи. Для заключения мира будет, несомненно, создано прогерманское правительство, которое может предложить вниманию потрясенной и голодающей страны доводы почти неотразимой силы в пользу полного подчинения воле нацистов.
Судьба английского флота, как я указывал Вам, сыграла бы решающую роль для будущего Соединенных Штатов, ибо, если он будет присоединен к флотам Японии, Франции и Италии и к огромным ресурсам германской промышленности, в руках Гитлера окажется подавляющее морское могущество.
Конечно, он может пользоваться этим с милосердной умеренностью. Но, с другой стороны, он может поступить и иначе. Такой переворот в морском могуществе может произойти очень скоро и, несомненно, задолго до того, как Соединенные Штаты смогут подготовиться к сопротивлению. Если нас разобьют, Вы вполне можете оказаться перед лицом Соединенных Штатов Европы под нацистским господством, Соединенных Штатов Европы гораздо более многочисленных, сильных и лучше вооруженных, чем Новый Свет.
Я хорошо знаю, г-н президент, что Вы своим взором уже проникли в глубь этой пропасти, но я считаю себя вправе указать на жизненно важное значение, которое имеют для американских интересов наша битва и битва за Францию.
Я посылаю Вам через посла Кеннеди документ о численности эсминцев, приготовленный военно-морским штабом для Вашего сведения. Если будет необходимо — а нам это будет необходимо — держать большинство наших эсминцев у восточного побережья для защиты от вторжения, то как сможем мы справиться с германо-итальянской атакой на суда, везущие продовольствие и поддерживающие торговлю, от которых зависит наше существование? Присылка 35 эсминцев, как я уже указывал, заполнит брешь, пока к концу года не будут построены наши новые корабли. Это определенно практический, а пожалуй, и решающий шаг, который можно сделать немедленно, и я самым серьезным образом прошу Вас взвесить мои слова».
Положение на французском фронте тем временем все более ухудшалось. В результате операции немецких войск северо-западнее Парижа, в которых мы потеряли 51-ю дивизию, противник к 9 июня вышел к нижнему течению Сены и Уазы. На южных берегах этих рек рассеянные остатки французских 10-й и 7-й армий спешно создавали оборону; они были оторваны друг от друга, и, чтобы заполнить брешь, был выведен гарнизон столицы, так называемая парижская армия, и направлен на фронт.
Далее на восток, вдоль Эны, 6, 4 и 2-я армии находились в гораздо лучшем положении. В их распоряжении имелись три недели, в течение которых они могли развернуться и принять все присланные им подкрепления. В течение всего дюнкеркского периода и наступления на Руан они оставались в сравнительно спокойном положении, но не располагали достаточной численностью для удержания своего стомильного фронта, и противник использовал это время для сосредоточения против них большого количества дивизий, чтобы нанести окончательный удар. 9 июня удар этот был нанесен. Несмотря на ожесточенное сопротивление, французы сейчас сражались с огромным упорством, немцы захватили плацдармы на пространстве от Суассона до Ретеля, а в ближайшие два дня эти плацдармы были расширены до самой Марны.
А как было с линией Мажино и ее защитниками? До 14 июня атаки здесь не предпринимались, и некоторые соединения армии, оставляя позади себя гарнизонные части, начали соединяться, когда они могли это делать, с быстро отступавшими армиями центра. Но было уже слишком поздно. В этот день линия Мажино была прорвана перед Саарбрюккеном и через Рейн у Кольмара; отступавшим французам был навязан бой, и они не смогли от него уклониться.
- Предыдущая
- 118/176
- Следующая
