Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 40
- Предыдущая
- 40/176
- Следующая
«Для германской армии, — объяснил Гальдер, — было практически невозможно напасть на Чехословакию с юга. Единственная железная дорога через Линц была совершенно неприкрыта, и о внезапности не могло быть и речи».
Однако основная политико-стратегическая мысль Гитлера была правильной. Западный вал рос, и, далеко не будучи законченным, он уже навевал французской армии ужасные воспоминания о Сомме и Пашендейле. Гитлер был убежден, что ни Англия, ни Франция не будут воевать.
В день вступления германской армии в Австрию, согласно донесению посла Франции в Берлине, Геринг дал чехословацкому посланнику в Берлине торжественное заверение, что у Германии нет «никаких злых умыслов в отношении Чехословакии». 14 марта французский премьер-министр Блюм торжественно заявил чехословацкому посланнику в Париже, что Франция безоговорочно выполнит обязательства в отношении Чехословакии. Эти дипломатические заверения не могли скрыть мрачной действительности. Изменилась вся стратегическая ситуация на континенте. Германия могла теперь сосредоточить как свои аргументы, так и армии непосредственно против западных границ Чехословакии. Пограничные районы этой страны были населены немцами, и там существовала агрессивная и активная партия германских националистов, которые были готовы сыграть роль «пятой колонны» в случае столкновения. 10 апреля французское правительство было реорганизовано. Премьером стал Даладье, а министром иностранных дел — Боннэ. Им двоим предстояло нести ответственность за политику Франции в ближайшие решающие месяцы.
В надежде удержать Германию от дальнейшей агрессии английское правительство в соответствии с решением Чемберлена стало искать соглашения с Италией по вопросу о районе Средиземного моря. Такое соглашение укрепило бы положение Франции и позволило бы как французам, так и англичанам сосредоточить внимание на событиях в Центральной Европе. Муссолини, в известной мере удовлетворенный падением Идена и чувствовавший силу своих позиций, не отверг раскаяния Англии; 16 апреля 1938 года было подписано англо-итальянское соглашение, которое фактически давало Италии свободу рук в Абиссинии и Испании в обмен на ее сомнительную доброжелательность в Центральной Европе.
Гитлер бдительно следил за обстановкой. Ему также было важно знать, на чью сторону встанет Италия в случае европейского кризиса. На совещании с начальниками штабов в конце апреля он обсуждал вопрос о том, как форсировать решение этого вопроса.
Муссолини хотел свободы рук в Абиссинии. Несмотря на согласие английского правительства, ему могла в конце концов понадобиться поддержка Германии в этой авантюре. В таком случае он примирился бы с действиями Германии против Чехословакии. Вопрос нужно поставить ребром, и при урегулировании чешского вопроса Италия будет на стороне Германии. Конечно, заявления английских и французских государственных деятелей изучались в Берлине. Там с удовлетворением отметили намерение этих западных держав убедить чехов проявить благоразумие в интересах мира в Европе. Нацистская партия Судетской области во главе с Генлейном сформулировала к этому времени свои требования автономии для граничивших с Германией районов Чехословакии. Эта программа была изложена 24 апреля в речи Генлейна в Карлсбаде. Английский и французский посланники в Праге вскоре после этого посетили министра иностранных дел Чехословакии, чтобы выразить надежду, что чешское правительство сделает все возможное для урегулирования этого вопроса.
17 мая начались переговоры по судетскому вопросу между чешским правительством и Генлейном, который на обратном пути посетил Гитлера. В Чехословакии предстояли муниципальные выборы, и в качестве подготовки к ним германское правительство начало войну нервов. Уже распространялись упорные слухи о передвижении германских войск к чешской границе. 20 мая сэру Невиллу Гендерсону предложили сделать на этот счет запрос в Берлине. Немецкие опровержения не успокоили чехов, которые в ночь на 21 мая отдали приказ о частичной мобилизации армии.
Теперь необходимо рассмотреть намерения немцев. Гитлер уже раньше пришел к убеждению, что ни Франция, ни Англия не станут сражаться за Чехословакию. 28 мая он созвал своих главных советников и отдал распоряжения о подготовке к нападению на Чехословакию. Позднее он рассказал об этом публично в выступлении в рейхстаге 30 января 1939 года:
«Ввиду этой невыносимой провокации… я решил урегулировать раз и навсегда, и на этот раз радикально, вопрос о судетских немцах. 28 мая я отдал приказ, во-первых, о подготовке ко 2 октября военной акции против этого государства и, во-вторых, об огромном и ускоренном расширении фронта нашей обороны на Западе»[23].
Военные советники Гитлера, однако, не разделяли единодушно его безграничной уверенности. Ввиду все еще огромного превосходства сил союзников (за исключением авиации) было невозможно убедить немецких генералов, что Англия и Франция не дадут отпора вызову фюрера. Для разгрома чехословацкой армии и для прорыва или обхода линии богемских крепостей понадобились бы практически 35 дивизий. Немецкие командующие вооруженными силами довели до сведения Гитлера, что чешскую армию нужно считать боеспособной и располагающей современным оружием и снаряжением. Хотя укрепления Западного вала, или линии Зигфрида, уже существовали в виде сооружений полевого типа, они были еще далеко не завершены. Таким образом, в момент нападения на чехов для защиты всей западной границы Германии против французской армии, которая могла мобилизовать 100 дивизий, немцы располагали бы всего 5 кадровыми и 8 резервными дивизиями. Генералы были в ужасе от подобного риска, зная, что, выждав несколько лет, германская армия могла бы вновь стать хозяином положения.
Хотя правильность политических расчетов Гитлера уже имела доказательства в виде пацифизма и слабости, проявленных союзниками при введении воинской повинности в Германии, а также по вопросу о Рейнской области и об Австрии, германское верховное командование не могло поверить, что блеф Гитлера увенчается успехом в четвертый раз. Разумным людям представлялось невероятным, чтобы великие нации-победительницы, обладавшие явным военным превосходством, еще раз свернули с пути, диктовавшегося им не только долгом и честью, но и здравым смыслом и осторожностью. Кроме всего этого, существовала Россия, связанная с Чехословакией узами славянства и занимавшая в то время весьма угрожающую позицию в отношении Германии.
Отношения Советской России с Чехословакией как государством и лично с президентом Бенешем основывались на тесной и прочной дружбе. Это объяснялось известной расовой близостью, а также сравнительно недавними событиями, которые требуют краткого разъяснения. Президент Бенеш рассказал мне эту историю в Марракеше, где он посетил меня в январе 1944 года. В 1935 году Гитлер предложил Бенешу уважение целостности Чехословакии во всех отношениях в обмен на гарантию ее нейтралитета в случае франко-германской войны. Когда Бенеш указал на договорное обязательство действовать в подобных случаях совместно с Францией, германский посол ответил, что денонсировать договор нет необходимости. Будет достаточно нарушить его в надлежащий момент — если этот момент наступит — простым отказом от мобилизации и выступления. Маленькая республика не имела возможности возмущаться подобным предложением. Она и так уже очень боялась Германии, в особенности потому, что последняя могла в любой момент создать чрезвычайные затруднения и серьезную угрозу для Чехословакии, если бы она подняла и муссировала вопрос о судетских немцах. Поэтому чехи оставили предложение без комментариев, ничего не обещав, и больше года вопрос не поднимался.
Осенью 1936 года президент Бенеш получил от высокопоставленного военного лица в Германии уведомление, что, если он хочет воспользоваться предложением фюрера, ему следует поторопиться, так как в России в скором времени произойдут события, которые сделают любую возможную помощь Бенеша Германии ничтожной.
23.
Hitler's Speeches. Vol. 2. P. 1571.
- Предыдущая
- 40/176
- Следующая