Вышибалы (СИ) - Базов Вячеслав - Страница 53

— Они были у меня дома, — произнёс голос Тима. Где-то рядом с ним слышался взволнованный женский голос: «Кому ты звонишь? Кто это был? Зачем они тебя искали? Куда ты собрался?»

— Нехорошо, — ответил Акросс, всерьёз задумавшись. Он не мог начинать снова спор о том, как же он уйдёт из дома, если тут останется беззащитной мама.

— Ну не знаю… Лену они не тронули, значит, воюют только с нами.

— Ты меня с собой не сравнивай, — напомнил Акросс.

— Но ты ведь не прячешься. Значит, они попробуют для начала тебя найти, а потом уже брать в заложники твою семью.

Акросс знал, что дело не в этом. Ему представлялось, как к матери, и так обеспокоенной его исчезновением, явится Легион со своими отморозками. Что она придумает себе, как испугается за него?

А потом он повернулся, не отнимая трубку от уха, и понял, что это мысли не его, это мысли Виктора. Потому что Акросс просто есть здесь, никто его не рожал, и если Легион появился из его ужаса перед тем, что грозило ему смертью, то сам он — из желания силы, невозможности получить эту силу будучи тщедушным Виктором. Тим не зря смотрел на него так презрительно при первой встрече.

Всё бы ничего, но эту слабость он должен был постоянно носить при себе, как хвост. Хуже, потому что от потери хвоста не умирают. Акроссу впервые показалось, что у него есть младший брат. Очень доставучий, слабый младший брат.

— Убирайся из дома скорее, — утомлённый его молчанием, скомандовал Тим. — Ничего с твоей матерью не будет.

Тим положил трубку и тут же оказался засыпан градом вопросов, тон их повышался, близился к истерике, и сейчас это по-настоящему раздражало. И ничего больше: ни благодарности за её волнение, преданность и надежду. Тиму казалось, что лучше всего для него было бы вернувшись найти свои вещи у порога уже собранными. Всё равно большую часть их он выбросил бы в помойку. Возможно, Лена и собиралась его выгонять, и так и сделала бы, ответь он невозмутимо, что загулял на эти дни, но Легион с его компанией сделал Тима мучеником в глазах девушки. Тим даже всерьёз раздумывал над тем, отстанет ли она, если ударить, но мысль эту отмёл, хотя и сам не знал почему.

— Съезжай отсюда, — игнорируя вопросы, бросил Тим. Молния на старом пыльном рюкзаке никак не хотела закрываться с первого раза, всё время расходилась, хотя рюкзак был почти пустой. — А то они ведь снова придут, и на этот раз по-другому спросят.

— Ничего. Я им ничего не скажу. Но я дождусь. Я хочу тебя дождаться, чтобы ты вернулся не в пустую квартиру, чтобы знал, что тебя кто-то ждёт.

Тиму показалось, что вот он понял, почему не ударил её, но не более того. Он не притворялся, когда безразлично пожал плечами:

— Кто сказал, что я вернусь сюда?

— Что? Глупость какая, куда тебе ещё возвращаться, если не сюда? К матери ты не пойдешь… — засуетилась девушка, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Ну да. Мне некуда возвращаться. Я уже пришёл, — кивнул Тим, закинув на плечо рюкзак за обе лямки.

***

Хуже случившегося могла быть только встреча с Легионом на пороге своей квартиры, но, открыв дверь, Виктор наткнулся на маму. Акросс за его спиной исчез, благо рюкзак не у него. Ему показалось, что сейчас мама снова поймёт всё, запрёт его, и тогда Легиона придётся встречать на пороге своей квартиры. Но мама, даже ещё более добрая, чем утром, задумчиво потрепала его по волосам, спросила так же отвлечённо:

— Гулять пошёл? Деньги есть?

— Можно? — зачем-то уточнил Акросс, замерев на пороге, вместо того, чтобы бежать, пока мать не опомнилась.

— Поздно не возвращайся только, — кивнула мама. На улице ещё только начало темнеть.

И пошла к кухне. Как раз туда, где на столе лежала записка, и испугавшись, что мама прочтёт её раньше времени, Виктор окликнул поспешно:

— Мама!

Она обернулась, вырванная из своей задумчивости. Виктор думал обо всём сразу. О том, что попал под тотальный контроль после возвращения. О том, что мама у него ещё молодая, красивая, но всё-таки одна. О том, что не хотел драться с Легионом на этой территории, потому что тогда точно не смог бы его убить. И о том, что надо ей что-то сказать, просто на всякий случай, и в то же время не выдать того, что он уходил не на пару часов гулять.

Мама насторожилась, уже не шла к кухне, но смотрела так, вроде подозревала, что сын заболел.

— Всё в порядке? — спросила она, и сам её вопрос и кивок головы подсказали ответ — да, конечно у них всё в порядке. Сын пропал на ночь, но вернулся домой. Теперь всё в порядке, ведь он не наркоман, не был пьян, просто его вдруг потянуло куда-то в неприятности.

— Прости, что за меня волноваться приходится, — на выдохе произнёс Виктор совсем не то, что собирался. И хотя фраза была нейтральная, мама насторожилась, спросила:

— Ты куда идёшь?

— К другу. Обещал помочь с лабораторными, — спокойно соврал Виктор. Но мама смотрела пристально, что-то всё равно не нравилось ей, и сын сейчас отчего-то как никогда был похож на своего отца. Тот так же уходил иногда, говоря ей что-то незначительное и подолгу стоя на пороге, держась за ручку двери. Это насторожило, но для неё сын, выросший под присмотром, вдали от плохих компаний, не мог уходить навстречу опасности, чтобы не притащить её домой, как грязь в дождь на подошвах ботинок.

— Хорошо. Что приготовить на ужин?

— Что хочешь, — чувствуя затянувшееся прощание, он распахнул дверь и вышел, наконец, в полутёмный коридор.

Виктора хватило пройти пешком только два этажа, дальше он сорвался на бег, боясь услышать, как где-то там, сверху, распахнётся дверь и его окликнет испуганный голос матери.

Он, похоже, и правда тот маменькин сынок, каким считала его команда. А вот Акросс — сынок своего отца. Того сурового неприятного ему самому человека, что был достаточно сильным, чтобы убивать.

***

Акросс снова возник рядом с ним неожиданно, на людной улице, но никто из прохожих не заметил, что случилось что-то внезапное. Возник, но следом не шёл, продолжал стоять на месте, и Виктору пришлось остановиться и подойти, хотя он и так уже знал, что хотел сам себе сказать.

Наверное, поэтому игровой он понимающе молчал.

— Нет, — отрицательно покачал головой Виктор. — Легион с его ребятами — не эти люди. С Легионом проще.

— Ты боишься мести? — спросил Акросс, но губы его не шевелились. Может быть вопрос слышал только Виктор, но он продолжил отвечать себе вслух:

— Я нужен команде, для начала… Я не против, но потом. Сначала я нужен им.

— Это не логично. У меня может быть что-нибудь сломано. Я могу умереть, ведь ты-то сражаться не будешь… А сам ты ничего не сделаешь. Они не будут ждать подвоха. Подумаешь, пацан пришёл. А я сильный. Легион — это они все вместе взятые. С ним даже Тим справиться не может. Я смог победить Тима. Давай, ведь мы оба этого хотим. Больше, чем победы над Легионом. Мы побеждали его и каждый раз представляли на его месте других людей.

— Игра закончится с твоей смертью, — снова вслух напоминил Виктор.

— Тем лучше. Легиону придётся покончить с собой, Тиму и Барсу не нужно будет сражаться. Ведь капитан, конечно же, я, а не ты. Ты можешь выжить. Да и должен выжить. Но ты даже после моей смерти и смерти Легиона будешь думать о том, что живы эти люди. Ты ведь так и не поговорил с отцом всерьёз. Они лишили тебя этой возможности.

— Я совсем не против, чтобы ты убил их, — Виктор тоже перешёл на мысленное общение. — Я боюсь за тебя.

Акросс вдруг улыбнулся, наклонившись к нему ниже.

— За меня бояться не нужно. Да и остальные поймут.

***

Давно уже стемнело. Сидящий на огромных трубах эдаким нахохлившимся воробьём Тим время от времени вздыхал, пропуская через ворот облачко пара.

— Странно… Может, его снова мама не пустила? — пытаясь не дрожать от холода, проворчал Барс. Он уже пробовал менять тело на игровое, но оно тоже чувствовало холод. — Мы его тут что, всю ночь ждать будем?