Дикое море(ЛП) - Уэбстер К. - Страница 1

О переводе

Оригинальное название: Mad sea, K.Webster

«Дикое море» К. Уэбстер

Переводчики: Виктория Салосина, Вера Тактарова

Редактор: Виктория Салосина, Вера Тактарова

Количество глав: 8

ПЕРЕВЕДЕНО В РАМКАХ ПРОЕКТА HTTPS://VK.COM/BOOKISH_ADDICTED

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО ДОМАШНЕГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ

РЕЛИЗ НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ

«Действуй и поцелуй девушку»

Себастьян, мультфильм «Русалочка»

К читателю

Дикое море — история, созданная специально для сборника, жесткие рамки объясняют небольшой размер произведения. Рассказ сладок до приторности и повествует о родственных душах, любви с первого взгляда и до гробовой доски, и прочей романтике.

Если вы ищите легкую, симпатичную историю о любви и нормально относитесь к любовным романам, то вам сюда.

Мне до смерти хотелось написать историю о русалках, и я, наконец-то, смогла утолить эту жажду. Тут каждый найдет для себя что-нибудь интересное: байкерские банды, сквернословящие альфа-самцы, сексуальные русалки, дельфины-вуайеристы и море сладкой ванильной любви. Надеюсь, вам понравится читать так же, как мне писать эту историю.

Искренне ваша, К.Уэбстер

Моему мужу.

Ты знаешь, любовь к тебе глубже, чем самое глубокое синее море.

Херувим, ангел морской, приди и поиграй со мной,

Приди и поиграй со мной, милый ангелочек мой.

Пожалуйста, прошу тебя, приди же ко мне,

Мы поиграем на дикой волне.

Глава первая

Мэдден

Большая часть членов нашей незаконной байкерской банды — гребанные отморозки. Кожа, татуировки, ношение оружия — парни настоящие адские выродки. Они толкают наркоту, напиваются и трахаются. Они дерутся чаще, чем едят. У байкеров репутация грубых и примитивных парней. Беззаконие — их излюбленная игра, а бунт — их второе имя. Они правят улицей тем, что у них между ног, кровавый отблеск сияет на их суровых лицах. Они преступники.

И я возглавляю эту банду. Я чертов главарь, мистер Задира собственной персоной.

Мы гоняем каждый день. По вторникам я инспектирую верфи, контролирую импорт оружия. По четвергам пробую новую партию кокаина, чтобы решить, где мы будем ее толкать. По субботам — день должника — я собираю долги. Но в воскресенье… Воскресенье — мой день, мой чертов выходной.

— Как обычно, сэр?

Я резко вскидываю голову, отрываясь от созерцания носков моих кожаных сапог, и встречаюсь взглядом с бледно-зелеными глазами Хэли Морган. Ее волосы цвета клубничный блонд стянуты в конский хвост, впрочем, как и всегда, а губы — блестящие и розовые. Мне хочется отведать ее, вместо того, что она там предлагает, но девушка даже не знает моего имени.

— Да, спасибо, Хэли, — ворчу я.

Она ослепительно улыбается мне, сверкая жемчужно-белыми зубками, и что-то записывает в журнал.

— Это будет… пять-девять, сэр.

Вот в чем дело. Ради нее я приезжаю каждое воскресенье в течение трех месяцев. Мной командует кассирша, которая даже не знает, как меня зовут. Я, блин, чертов щенок.

Я знаю всё, что может поведать интернет про Хэли Илэйн Морган. На странице фейсбука у нее не много информации, но она регулярно постит всякое дерьмо в Инстаграм. Это не эгоцентричные себяшки, только не у моей Хэли. Она предпочитает пейзажи и закаты, ракушки и пальмовые листья, мощные автомобили и пушистые облака. Я знаю все это, потому что моя тупая задница додумалась создать фэйковый аккаунт, чтобы незаметно следить за ее обновлениями. Я стараюсь не лайкать каждый пост, чтобы не пугать её, но есть у меня парочка любимых картинок. Я сталкер, мать твою, и задрот. Мать моя женщина! Если бы парни в моем клубе узнали об этом, то перерезали бы мне глотку в два счета, а во главе стола посадили бы моего кореша Джаггера или этого говнюка Кассия, еще до того, как остыл бы мой труп.

— Сэр?

Я отмер и засунул руку в карман черных джинсов, выудил десятидолларовую банкноту и шлепнул на прилавок.

— Сдачи не надо, сладкая.

Её бледные щечки в веснушках слегка зарумяниваются, когда она бросает на меня беглый взгляд. Затем она подпрыгивает, чтобы достать мой заказ, а я в отчаянии взъерошиваю пальцами свои черные волосы. В клубе мне достаточно удостоить бабу взглядом, и любая в три секунды будет стоять на коленях и отсасывать. Но Хэли… С ней я чувствую себя четырнадцатилетним ботаном и задротом. Это сбивает с толку и бесит, нет большего наказания, но я продолжаю возвращаться сюда каждое воскресенье. Мой взгляд путешествует по телу Хэли. Она покачивает головой в такт музыке, доносящейся из динамиков — какая-то хрень вроде Джастина Тимберлейка. Податливые розовые губы шевелятся, подпевая, когда она вынимает чашу из дозатора. Затем она отскакивает к автомату с фройо [1]и тянет за рычаг. Замороженный йогурт со вкусом жвачки наполняет чашу, но я сосредоточенно наблюдаю, как приятно колышется ее зад в крошечных белых шортах, подчеркивающих каждое движение. Это лучшая часть моей чертовой недели. Я б взял своей тесак и настругал из ее лакомого тела сочных ломтиков.

Она искоса глядит на меня через плечо, водружая на вершину йогурта розовый топпинг. Розовых мармеладных червячков. Розовую коксовую стружку. Дааа, я тот неудачник, что это дерьмо заказывает.

Наконец, она пихает в йогурт лаймово-зеленую ложку, оборачивает эту дрянь зеленой салфеткой и подскакивает ко мне. Твою мать, да я бы все отдал, чтобы она так скакала на моем члене.

— Розовый пеликан, — щебечет девушка, подмигивая мне. — Любимец Френни Фройо.

Старушка за мной в очереди хихикает и меня передергивает.

— Спасибо.

Она протягивает мне стаканчик, и я касаюсь ее маленьких ручек и слава богу, что прилавок между нами скрывает мой фантастический стояк.

— Пригласи уже девушку на свидание, сынок, — ворчит старуха за мной. — Твоя челюсть на полу валяется. Кажется, только она может ее вернуть на место.

Я стискиваю зубы и гляжу на Хэли извиняющимся взглядом.

— Я… эм…

— Тогда уж представься, что ли. — Настойчивая попалась бабка. Хэли хихикает, и этот звук легче и прекраснее музыки ветра, висевшей в коридоре в доме моей приемной матери Констанс. Я хочу слушать этот звук постоянно. Снова. И снова. Повторите!

— Меня зовут Мэдден Финн, друзья зовут Чокнутый [4].

— Приятно наконец-то познакомиться, — ухмыляется Хэли. — Еще увидимся.

Под хихиканье старушенции я отхожу к окну, сажусь на мой любимый зеленый пластиковый стул у окна. Отсюда открывается прекрасный вид на две мои самые любимые вещи. Море — мою любовь, и Фройо Хэли — мою одержимость.

Поедание этого десерта дает мне больше, чем может дать любая женщина мужчине. Я ловлю свое отражение в зеркале на дальней стене. Я дьявольски чужд этому месту. Все шесть футов и пять дюймов мускулов, обтянутых кожей, слишком жаркой для Майами, выделяют меня из толпы, как большой палец среди остальных. Мои черные волосы в жутком беспорядке, что вполне отражает смятение в моей башке, а радужка такая черная, что белки отливают синевой.

Злобный.

Неприступный.

Самодовольный.

Чертовски пугающий.

Я удивляюсь, как полгорода не свалило в ужасе, от одного взгляда на меня. Правда в том, что люди так и делают всю неделю, кроме воскресенья. В воскресенье я жру на пляже замороженный йогурт, превращаюсь в статую, и мои яйца звенят как дверные колокольчики. Такой вот я смешной дебил. Я доедаю десерт, выбрасываю стаканчик и гордо удаляюсь на своем байке, ни разу не обернувшись на свою прекрасную одержимость. До следующей недели разочарований.

— Все, что надо сделать, этот попросить, — сладкий голосок раздается у меня за спиной. — Я не кусаюсь, знаешь ли. Ну, или почти не кусаюсь.

Я резко поворачиваюсь. Прекрасное видение посмеивается за моей спиной.