Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 160
- Предыдущая
- 160/190
- Следующая
Было, конечно, весьма примечательно, что в этот мрачный период я не был отстранен от власти и мне не предъявляли требований изменить свои методы, с чем, как все знали, я никогда бы не согласился. В таком случае я ушел бы со сцены с тяжелым грузом на плечах, а плоды, которые наконец собрали бы, приписывались бы моему, хотя и запоздалому, уходу. Действительно, весь ход войны должен был вот-вот измениться. Отныне нас ожидали все возрастающие успехи, почти не омрачавшиеся неудачами. Хотя предстояла длительная и тяжелая борьба, требовавшая от всех нас самых напряженных усилий, мы достигли вершины перевала, и наш путь к победе теперь не только был определенным и верным, но сопровождался почти все время отрадными событиями. Я не был лишен права участвовать в этой новой фазе войны благодаря единству и силе военного кабинета, благодаря доверию, которое мне продолжали оказывать мои политические и профессиональные коллеги, благодаря непоколебимой верности парламента и неуклонной доброй воле наций. Все это показывает, как много удач бывает в человеческих делах и как мало мы должны заботиться о чем-либо другом, кроме того, чтобы всеми силами стараться делать все, что мы можем.
Целый ряд видных деятелей, с которыми я поддерживал различной степени близкие отношения, особенно остро чувствовали напряженность этих двух месяцев. Один из наиболее влиятельных и способных верховных комиссаров доминионов написал пространное письмо, попавшее ко мне в руки и получившее хождение в нашем избранном кругу. Этот документ начинался словами: «Эмоциональная ценность г-на Черчилля, несомненно, весьма велика, но...», и далее следовал длинный перечень моих промахов и множество предложений, направленных на то, чтобы облегчить бремя, которое я несу, взяв власть у меня из рук. Мой друг лорд Тренчард, которого я знал и с которым часто работал на протяжении более четверти века, написал внушительное письмо, прислав мне его копию, в котором настаивал на всемерной концентрации внимания на действиях бомбардировочной авиации.
Но самые серьезные замечания по поводу наших методов ведения войны поступили со стороны сэра Стаффорда Криппса, лорда — хранителя печати. Как лидер палаты общин, он занимал положение первостепенного значения. Поэтому я очень встревожился, когда по возвращении из-за границы в конце августа обнаружил, что у него возникли серьезные сомнения относительно морального состояния нации и эффективности нашего аппарата, осуществляющего центральное руководство войной. В настроении общественности в стране он усматривал широко распространенное чувство замешательства и недовольства. Рабочие, по его мнению, переживали деморализующее чувство бесполезности, когда они слышали, что оружия, для производства которого они напрягали все свои силы, не хватало в Ливии.
Ученые, инженеры, у которых появлялись новые мысли о создании новых средств вооружения, не встречали поощрения. Представители деловых кругов возмущались официальными задержками, нерешительностью и созданием бесконечного множества ненужных комиссий.
В вооруженных силах офицеры и солдаты были сбиты с толку и встревожены результатами скверного военного руководства. По мнению Криппса, возникла настоятельная необходимость вдохнуть энергию и энтузиазм в военные усилия страны. С этой целью он предложил ряд реформ нашего правительственного аппарата. С некоторыми из них я был полностью согласен и принял меры для того, чтобы провести их в жизнь. Но в основном вопросе технического руководства войной я глубоко расходился со взглядами, выраженными лордом — хранителем печати. Правда, он не предлагал заменить меня или сместить меня с моего поста. Вместо этого он предлагал, чтобы как министр обороны я приблизил к себе в качестве советников трех человек, столь же высокопоставленных, как, например, начальники штабов, которые наблюдали бы за работой объединенных штабов военного планирования и могли бы посвятить все свое время военному планированию в самом широком смысле.
Эти три человека должны были создать независимый директорат военного планирования, который пристально следил бы за всей стратегией войны и изучал все будущие операции, и в этих целях они должны были заменить комитет начальников штабов. На каждом театре войны должен быть единый командующий, обладающий полной властью над всеми военно-морскими, сухопутными и военно-воздушными силами. Эти командующие, при которых будут находиться небольшие объединенные штабы, должны подчиняться непосредственно директорату военного планирования. Короче говоря, его предложение сводилось к тому, что министр обороны должен превратиться в верховного главнокомандующего, непосредственно руководящего всеми тремя видами вооруженных сил во всем мире с тем, чтобы от министра и ниже шла неразрывная цепь предвидения, планирования и действий.
Это, действительно, было идеально с точки зрения планирования. Новый директорат, занимающийся исключительно планированием и наделенный всеми полномочиями в области руководства и контроля, мог бы действовать свободно, не отвлекаясь на повседневные деда, которыми вынуждены заниматься начальники штабов, осуществляющие контроль над войсками, находящимися под их командованием. Эти многообразные повседневные заботы будут предоставлены начальникам штабов и персоналу, находящемуся в их распоряжении в их индивидуальном и коллективном качестве, в то время как верховное командование будет разрабатывать свою стратегию и планы в блестящей изоляции. Я не верил, чтобы такой дуализм мог принести успех, и решительно обрушился на предложения лорда — хранителя печати. Я считал их необоснованными теоретически и недейственными на практике. Основной принцип руководства войной состоит, по моему мнению, в том, что военные планы должны формулироваться людьми, обладающими властью и ответственностью для их реализации.
Создание директората военного планирования, оторванного от штабов вооруженных сил, несущих ответственность за действия, было бы порочным в принципе, ибо возникли бы два соперничающих органа, один ответственный, а другой безответственный, но оба имеющие номинально равный статус.
Нетрудно предвидеть опасности и антагонизм, порождаемые такой системой. Любой умный человек может составлять планы обеспечения победы в войне, если он не несет ответственности за их реализацию.
Этими и аналогичными доводами я отвечал лорду — хранителю печати и стремился убедить его в правоте своей точки зрения. Наш упорный спор занял большую часть сентября. Но мне не удалось убедить его. 21 сентября он сообщил мне, что считает своим долгом уйти в отставку из состава правительства, в котором он занимал такой важный пост.
В конце концов Стаффорд Криппс так и не ушел из правительства. Хотя он больше не хотел брать на себя полную ответственность, связанную с пребыванием в составе военного кабинета, мне все же очень хотелось найти для него какое-то другое поле деятельности в правительстве, на котором можно было бы по-прежнему использовать его талант и энергию.
Полковник Льевелин охотно согласился уступить место сэру Стаффорду Криппсу в министерстве авиационного производства и взять на себя эту ответственную роль в Вашингтоне. Виконт Крэнборн, на котором лежала тяжелая задача лидера палаты лордов, принял пост лорда — хранителя печати и передал свои обязанности по министерству колоний полковнику Оливеру Стэнли, который хотел в это время оставить свою военную работу и снова занять министерский пост. Антони Иден согласился, помимо своих обязанностей министра иностранных дел, взять на себя также задачу руководства палатой общин.
Перевод сэра Стаффорда Криппса в министерство авиационного производства создал вакантный пост в военном кабинете, который занял Герберт Моррисон. В качестве министра внутренних дел и внутренней безопасности он успешно проявил свои большие административные способности, приспособив нашу организацию гражданской обороны к выполнению разнообразных задач, ставших перед ней в 1940 и 1941 годах.
В такой напряженной внутренней политической обстановке я находил некоторое облегчение в изучении предложений относительно будущего мирового правительства в послевоенный период, которые министерство иностранных дел разрабатывало при консультации с государственным департаментом в Вашингтоне. Министр иностранных дел разослал в октябре членам военного кабинета важный документ на эту тему, озаглавленный «План четырех держав», согласно которому верховное руководство должно исходить от совета, состоящего из представителей Великобритании, Соединенных Штатов, России и Китая. Я рад, что нашел в себе силы в тот же момент записать свое мнение в следующей памятной записке:
- Предыдущая
- 160/190
- Следующая
