Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 169

• Предыдущая
• 169/190
• Следующая

Наступление против незащищенного Атлантического побережья Марокко причиняло больше беспокойства во время планирования операции, чем наступление против Средиземноморского побережья. Дело было не только в том, что все войска экспедиции нужно было доставлять непосредственно из американских портов к местам высадки через северную часть Атлантического океана в соответствии с намеченными сроками, но возникало беспокойство, что погода исключит возможность высадки в установленный день, особенно в такую позднюю пору года.

«Западная оперативная группа» достигла марокканского побережья на рассвете 8 ноября. Для того чтобы суда дольше могли подходить в темноте, высадка была назначена на 3 часа позже, чем в Алжире.

Операция предусматривала три высадки. В центре главная атака была направлена против Федалы (близ Касабланки). Фланговая атака была предпринята в Порт-Лиотей на севере и в Сафи на юге. Погода утром стояла хорошая, но туманная, и прибой был не таким сильным, как опасались. Позже прибой усилился, но к тому времени удалось прочно закрепиться во всех районах. В некоторых местах первые десантные отряды не встречали сопротивления, но оно скоро появилось и усилилось, и в течение некоторого времени происходили упорные бои, особенно близ Порт-Лиотея.

На море происходило ожесточенное сражение. В Касабланке стоял недостроенный линкор «Жан Бар», который не мог двигаться, но мог стрелять из своих четырех 15-дюймовых орудий. Корабль скоро завязал артиллерийскую дуэль с американским линкором «Массачусетс», а французская флотилия при поддержке крейсера «Примоге» вышла в море, чтобы противодействовать высадке. Она встретилась со всеми американскими кораблями, и, когда сражение утихло, семь французских кораблей и три подводные лодки были уничтожены и насчитывалась тысяча жертв. «Жан Бар» в результате пожара был тяжело поврежден.

В течение 9 ноября американцы укрепили свои позиции и проникли в глубь страны. Только утром 11 ноября Ногес по приказу Дарлана капитулировал.

Отрывочные сведения об этих событиях и об официальном французском сопротивлении высадке союзников начали поступать в штаб генерала Эйзенхауэра в Гибралтар. Верховный главнокомандующий союзников теперь стоял перед сложной политической ситуацией. Он договорился с Жиро поставить его во главе французских войск, которые могли перейти на сторону союзников. Теперь внезапно появился человек, который фактически мог решить, перейдут ли французские войска во всей Северной Африке в полном порядке на сторону союзников. Расчеты, что Жиро сможет сплотить вокруг себя французов, еще не были проверены, а первые сведения с мест высадки оказались неутешительными. Поэтому утром 9 ноября генерал Жиро и несколько позднее генерал Кларк, действуя в качестве личного заместителя генерала Эйзенхауэра, вылетели в Алжир, чтобы договориться с французскими властями о немедленном прекращении всех враждебных действий.

Видные французские командиры оказали Жиро ледяной прием. Местная организация сопротивления, до тех пор поддерживавшаяся как американскими, так и английскими агентами, уже развалилась. Первое совещание, проведенное Кларком в тот вечер с Дарланом и Жиро, не привело ни к какому соглашению. Было очевидно, что никто из видных деятелей не согласится признать Жиро французским главнокомандующим. Гораздо более важным было известие о том, что немцы начали вторжение в неоккупированную Францию. Это упростило положение Дарлана. Он мог теперь утверждать — и с ним согласились бы местные чиновники и командиры, — что маршал Петэн не может более действовать по своему усмотрению. Шаг, предпринятый немцами, был также ударом по жизненной артерии Дарлана. Вскоре передовые немецкие части должны были вступить в крупную французскую военно-морскую базу Тулон. Как и в 1940 году, французский флот снова оказался под угрозой. Единственным человеком, авторитета которого было бы достаточно, чтобы вывести французский военный флот в море при таких обстоятельствах, был Дарлан.

Утром 10 ноября генерал Кларк, который учитывал новую обстановку, договорился с адмиралом о второй встрече. Он сообщил Эйзенхауэру по радио, что сделка с Дарланом — это единственный выход. Не было времени заниматься переговорами с Лондоном и Вашингтоном по телеграфу. Жиро не присутствовал при этой встрече. Дарлан колебался ввиду отсутствия инструкции от Виши. Кларк дал ему полчаса на размышление. Наконец, адмирал согласился отдать приказ об общем «прекращении огня» во всей Северной Африке. «От имени маршала» он взял на себя всю власть на всех территориях Французской Северной Африки и дал приказ чиновникам оставаться на постах. Наконец, он послал по телеграфу инструкции во французскую метрополию о том, что тулонский флот должен выйти в море, если возникнет угроза немедленного захвата его немцами. Союзники приняли меры на море и в воздухе, чтобы обеспечить выход в море французским кораблям, если это произойдет.

Когда началась операция, германское верховное командование чуть ли не до последнего момента не знало, куда направляются огромные союзные конвои, державшие курс на Северную Африку. Во многих пунктах была прорвана широкая цепь патрулировавших подводных лодок. Но как только главная армада прошла Гибралтарский пролив, ее направление стало более определенным. Даже тогда немцы, по-видимому, считали, что экспедиция союзников, возможно, направляется в Италию или на укрепление Мальты.

Только в полночь 7 ноября был установлен официальный контакт между германскими властями и Виши. Тогда глава германской комиссии по перемирию в Висбадене вызвал одного из французских офицеров, прикомандированных к этому органу, и информировал его о том, что конечной целью огромных конвоев союзников, которые сейчас находятся в Средиземном море, по-видимому, будет Алжир и Тунис. Виши была предложена военная помощь Германии.

На рассвете 8 ноября в Виши начали поступать сообщения о приближении союзников. Л аваля, который спал в своем доме поблизости, разбудил по телефону германский политический представитель в Виши, вновь предложивший ему германскую помощь на случай массовой высадки в Северной Африке. Лаваль поспешил в резиденцию правительства. В 4 часа утра американский поверенный в делах Пинкней Так прибыл в частный кабинет маршала Петэна с письмом от президента. Лаваль взял инициативу в свои руки.

Он собрал своих ближайших соратников и набросал проект отрицательного и враждебного ответа, который маршал должен был подписать утром. Час спустя вишистское военно-морское министерство информировало Дарлана в Алжире о германском предложении оказать поддержку авиацией в случае высадки союзников. В своем ответе Дарлан предлагал, чтобы германские военно-воздушные силы, базировавшиеся на Сицилию и Сардинию, атаковали союзные транспорты на море.

Только в 7 часов утра маршала разбудили и сообщили ему эту новость. Он не проявил почти никаких видимых эмоций и даже интереса к проекту ответа американскому президенту, составленному Лавалем. Он принял его без возражений, насвистывая охотничью песенку. В 9 часов он принял Пинкнея Така и вручил ему ответ. Есть несколько описаний этой встречи. Говорят, что, когда Петэн вручил документ американцу, он понимающе похлопал его по плечу. Престарелый маршал действовал в эти дни, как во сне.

Однако все надежды вишистского правительства, что оно сможет по-прежнему вести двойную игру, лавируя между союзниками и немцами, скоро рассеялись. Нацисты усилили нажим, и в 11 часов 30 минут утра вишистский кабинет принял германское предложение об оказании поддержки авиацией с Сицилии и Сардинии. Это трусливое решение дало немцам возможность быстро и решительно оккупировать аэродромы в Тунисе со всеми вытекающими отсюда серьезными последствиями для нашей кампании.

Позднее в тот же день на втором заседании кабинет принял решение об официальном разрыве дипломатических отношений с Соединенными Штатами.

• Предыдущая
• 169/190
• Следующая