Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Спенсер-Черчилль Уинстон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/207
• Следующая

Что касается Вашего упоминания о будто бы имеющихся в сообщении В. М. Молотова противоречивых моментах, то я должен сказать, что не нахожу для такого замечания какого-либо основания. Принцип взаимности и равенства, предложенный советской стороной для разрешения визовых вопросов в отношении персонала военных миссий, мне представляется правильным и действительно справедливым. Ссылки на то, что различие в функциях британской и советской военных миссий исключает применение указанного принципа и что количественный состав британской военной миссии должен определяться только Британским Правительством, мне представляются неубедительными. Это достаточно подробно было уже освещено в соответствующих памятных записках НКИД.

Я не вижу необходимости в увеличении количества британских военнослужащих на Севере СССР, так как подавляющая часть находящихся там британских военнослужащих не используется надлежащим образом и уже в течение многих месяцев обречена на праздность, на что уже не раз указывалось с советской стороны. В качестве примера можно указать на 126-ю британскую портовую базу в Архангельске, о ликвидации которой за ее ненадобностью неоднократно ставился вопрос и на ликвидацию которой только теперь получено согласие британской стороны. Имеются также, к сожалению, факты недопустимого поведения отдельных британских военнослужащих, пытающихся в ряде случаев путем подкупа завербовать некоторых советских граждан в разведывательных целях. Подобные оскорбительные для советских граждан явления, естественно, порождают инциденты, приводящие к нежелательным осложнениям.

В отношении упоминаемых Вами формальностей и некоторых ограничений, применяемых в северных портах, следует иметь в виду, что в прифронтовой зоне такие формальности и ограничения неизбежны, если не забывать о военной обстановке, в которой находится СССР. К тому же это применяется одинаково как к британским и вообще иностранным, так и к советским гражданам. Тем не менее советскими властями был предоставлен британским военнослужащим и морякам и в этом отношении ряд льгот, о чем было сообщено Британскому Посольству еще в марте сего года. Таким образом, упоминание Вами о многочисленных формальностях и ограничениях покоится на неточной информации.

Что касается вопроса о цензуре и привлечении к ответственности британских военнослужащих, у меня нет возражений против того, чтобы на условиях взаимности цензура частной почты для британского персонала в северных портах производилась самими британскими властями, а также чтобы дела английских военнослужащих о мелких нарушениях, не влекущих за собой судебного разбирательства, передавались на рассмотрение соответствующих военных властей".

Иден уже вылетел из Каира в Тегеран на пути в Москву; поэтому я послал ему следующую телеграмму:

Премьер-министр — министру иностранных дел, Тегеран

15 октября 1943 года

«Этот оскорбительный ответ был получен на нашу телеграмму о конвоях. Я посылаю вам ответ, который я набросал. Как только вы будете на месте, я предоставляю вам поступать, как вы найдете нужным. Я не думаю, что мы должны уступить в вопросе относительно смены военно-морского персонала и относительно связистов. Было бы большим облегчением, если бы мы избавились от бремени этих конвоев и вернули наших людей из Северной России. Если это то, что они в действительности подразумевают и хотят, мы должны пойти им навстречу».

Вот мой проект ответа:

Премьер-министр — министру иностранных дел 15 октября 1943 года

"1. Правительство его величества не в состоянии гарантировать, что упомянутые четыре конвоя смогут быть отправлены независимо от военной ситуации на море. Однако мы приложим все силы и пойдем на большие потери и жертвы ради достижения этой цели, если Советское правительство считает важным получение этих грузов. Я могу лишь обещать сделать все, что в моих силах, но правительство его величества должно сохранить за собой право решать, осуществима или неосуществима та или иная военная операция, которая должна быть выполнена его силами.

Проведение этих четырех конвоев будет очень большим бременем для английского военно-морского флота; оно потребует отвлечения флотилий, в которых испытывается большая нужда от противолодочных операций и эскортирования войск и других важных конвоев. Оно также подвергнет серьезной опасности главные боевые единицы (нашего) флота. Правительство его величества было бы очень радо возможности избавиться от задачи проведения этих конвоев, если Советское правительство не придает им большого значения.

В частности, отказ удовлетворить просьбу английского правительства в отношении смены и небольшого увеличения английского военного персонала на Севере СССР, насчитывающего несколько сот человек, и в особенности связистов, от чего до некоторой степени зависит безопасность этих конвоев, создает непреодолимое препятствие. Правительство его величества было бы очень радо эвакуировать из Северной России горстку находящегося там военного персонала и сделает это, как только оно получит заверение, что Советское правительство не имеет желания получать грузы, доставляемые этими конвоями на тех скромных и разумных условиях, которые английское правительство считает обязательными".

Я телеграфировал президенту:

Бывший военный моряк — президенту Рузвельту 16 октября 1943 года

"1. О конвоях в Россию. Я получил от Дяди Джо телеграмму, которая — я полагаю, Вы согласитесь с этим — представляет собой не совсем то, что можно было надеяться получить от джентльмена, ради которого мы идем на неудобную и дорогостоящую операцию, требующую крайнего напряжения сил. Я послал проект ответа Антони, уполномочив его поступать, как он найдет наилучшим.

2. Я думаю или, по крайней мере, надеюсь, что это послание исходит скорее от аппарата, чем от Сталина, поскольку для его составления потребовалось 12 дней. Советский аппарат убежден, что запугиванием можно добиться всего. И я уверен, что довольно важно показать, что это не всегда и не обязательно так".

Иден наконец прибыл в Москву.

Премьер-министр — министру иностранных дел 18 октября 1943 года

"Очень хорошо, что вы можете на месте заняться вопросом о конвоях. Я увижу советского посла сегодня в 3 часа дня и собираюсь вернуть ему оскорбительную телеграмму Сталина, сказав, что я не желаю ее получать, поскольку этот вопрос будет урегулирован вами в Москве. Вам не следует вручать предложенный мной ответ или принимать его за нечто большее, чем руководящее указание.

Далее, первый конвой собирается и выйдет 12 ноября. Суда принимают грузы, и я не счел нужным мешать этой погрузке, особенно ввиду того, что это затрагивает Соединенные Штаты, пославшие свои суда по нашему предложению. Однако я надеюсь, что во время личной встречи со Сталиным вам представится возможность подчеркнуть, во-первых, большое значение этих четырех конвоев в составе 140 грузовых судов, а также те усилия, которые я должен был приложить, чтобы обеспечить необходимые эскортные корабли; во-вторых, незначительность мелких уступок, о которых мы просим и которые касаются обращения с нашими людьми в Северной России; в-третьих, наше естественное желание освободиться от бремени этих конвоев и вернуть наших людей домой из Северной России; в-четвертых, вы также могли бы рассеять его представление, будто в моем отказе заключить нерушимый контракт или сделку содержится какая-то угроза; единственное, чего я хотел, это резервировать право окончательно решить, осуществима ли эта операция с военной точки зрения и можно ли ее предпринять с учетом общей ситуации в Атлантике, так как я не желаю подвергаться обычным обвинениям в нарушении обещания, и я должен настаивать на этой оговорке.

Я очень сочувствую вам, поскольку вы вынуждены участвовать в этой унылой конференции, и хотел бы быть с вами. Вы можете быть вполне уверены в твердости английской позиции во всех этих вопросах, и я надеюсь, что вы дадите им почувствовать как наше желание быть в дружбе с ними, так и нашу твердую волю в важных вопросах. Всего наилучшего".

• Предыдущая
• 44/207
• Следующая