Азовское осадное сидение 1641 года
(Оборона донскими казаками крепости Азов) - Куц Олег Юрьевич - Страница 14

Раскопки азовских укреплений (1936 г.).

Может возникнуть вопрос: не преувеличено ли поражение казаков? Ведь их было гораздо больше одной тысячи. Да и отступление из Топракова города не было, безусловно, для казаков неожиданным. Так, уже упоминавшийся К. Петров показывал позднее в расспросе, что после того, как казаки оставили Топраков, они с помощью подкопа взорвали вошедших в этот «город» турок, разом потерявших более трех тысяч человек. В подлиннике этот рассказ звучит так: «…А турские де люди при нем, Куземке, с первого приходу[144] взяли Топраков город и у церкви Ивана Предтечи поставили восмь знамен. И у казаков де был в тот Топраков город подкоп и в подкопе стояло зелье (порох. — О. К). И как де в тот Топраков город прошли турские многие люди, и казаки, запаля в подкопе зелье, и турских людей тем подкопом побили тысечи с три и болши»[145]. Согласно еще одному известию, казаки сами оставили этот город «за безлюдством» (см. ниже)[146]. Таким образом, падение Топракова, похоже, предвиделось казаками. Однако данный эпизод все же не вошел в казачьи повести об обороне Азова. И едва ли случайно, что примерно в это время проходят переговоры казаков с турками о сдаче Азова, причем ведутся они на довольно тяжелых для казаков условиях. В целом отметим, что казаки, по-видимому, допускали возможность оставления данной части города, хотя при отступлении и понесли некоторые потери в людях.

Теперь остановимся на переговорах турецкой стороны с казаками. Об этих переговорах говорится в расспросных речах в Астрахани отряда И. Ильина[147]. В документе сообщается, что в один из моментов осады (в какой именно, неясно) турки и крымцы «посылали» к донским казакам, чтобы они вышли из Азова в свои городки и сулили вознаграждение. Казаки в ответ выдвинули требование, чтобы осаждавшие вернули казакам отбитые у них под Азовом струги; тогда они уйдут из города. Однако турки и крымцы настаивали, чтобы казаки «из Азова вышли в свои казачьи городки степью пеши и без ружья». В результате донские казаки заявили, что «хотя де им в Азове до последнего всем помереть, а пешим и без ружья в городки свои не хаживать» и Азова не сдавать[148]. Время возвращения данного отряда в Астрахань — 30 августа.

Шеф-повар янычарской кухни (из указ. книги X. Йылдыза).

Учитывая то обстоятельство, что дорога с низовьев Дона занимала примерно от десяти дней до двух недель[149], доставленные в Астрахань отрядом И. Ильина «вести» о положении дел на Дону следует датировать не позднее середины августа.

Гораздо более ярко, но несколько иначе содержание переговоров на основе показаний ногайского татарина Оллака передают расспросные речи И. Острикова и А. Юдина. Здесь переговоры представлены следующим образом. Начав последние по собственной инициативе («да турские де… люди присылали к донским казаком…»), осаждающая сторона предложила казакам покинуть Азов, выйдя из него «без ружья, и без жон, и без детей». В ответ казаки посылали к турецким пашам казака, обещая отдать Азов лишь в том случае, если их выпустят из Азова «з женами, и з детми и, з животы (имуществом. — О. К.)». В противном же случае, заявляли казаки, им «Азова не отдавать, и помереть всем заодно. А будет де им, донским казаком, сидеть в Азове невмочь, и они де донские казаки наставят в городе под стенами бочки (з) зельем, и те бочки запалят, и городовые де стены взорвут — хотя де их донских казаков и побьет, а живы им не дадутца»[150].

Н. А. Мининков считает, что казаки использовали эти переговоры в качестве передышки[151]. На наш взгляд, однако, они являются в первую очередь свидетельством того, насколько тяжелым было положение казаков в Азове на конец июля — начало августа 1641 г. По крайней мере, думается, формулировки казачьих заявлений в данном и предыдущем документах недвусмысленно говорят об этом. В обоих случаях турки практически не оставляют казакам шансов выйти из Азова целыми — они не дают им уйти на судах (то есть без контроля турок), а требуют отдаться в турецкие руки без всяких гарантий для казачьей стороны. На наш взгляд, все это недвусмысленно говорит об определенных надеждах со стороны осаждавших с успехом завершить начатое дело.

Дальнейшие события осады, точнее, их последовательность, в разных источниках даются по-разному В наиболее общем плане о событиях под Азовом в августе 1641 г. сообщает Поэтическая повесть. Ее автор, опуская взятие турками Топракова города, смешивает, несомненно, обстрел турецкой стороной казачьих укреплений в июле (длившийся, по его сообщению, 16 суток — «шеснатцать дней и шеснатцать нощей») и обстрел казачьих укреплений в августе (о последнем чуть далее)[152]. В ходе обстрела, согласно Повести, были разрушены до самого основания («по подошву самую») укрепления Азова. Казаки в это время, согласно данному источнику, укрывались под землей «в ямах», то есть подземных убежищах. Как говорит автор Повести, под землей казаки сделали «покои великие», «дворы себе потайные», откуда повели под турок 28 подкопов. Согласно Повести, данная мера была ответным шагом на турецкие обстрелы крепости. С помощью этих подкопов казаки «ночною порою» выходили на вылазки под турецкие таборы (то есть к турецкому лагерю)[153], нагоняя на осаждающих и, в частности, «на их пехоту янычан» (то есть на янычар), «великой страх» и нанося туркам в людях «урон болшой»[154].

Поэтическая повесть рассказывает, что затем и турки, глядя на действенность казачьей тактики, повели 17 своих подкопов[155], пытаясь проникнуть на обороняемую казаками территорию или, как выражается автор Повести, «проити в ямы наши». Казаки все эти подкопы «устерегли» и взорвали их, вновь перебив «многие тысящи» неприятеля. На этом турки, согласно Повести, прекратили подкопную войну[156]. Далее автор оговаривается, что всего под город было 24 приступа «всеми людьми», однако уже не столь «жестоких и смелых», как первый приступ[157]. Таким образом, согласно автору Поэтической повести выходит, что обстрелы крепости и подкопная война совмещались с прямыми штурмами Азова.

В документальных источниках ход событий под Азовом в августе 1641 г. представлен более подробно. Прежде всего о нем известно из расспросных речей в Астрахани свидетелей этих событий, татар-новокрещенов К. Петрова и И. Новокрещена, а также из сведений о ходе осады, полученных русскими посланниками И. Остриковым и А. Юдиным в ногайских улусах от приехавшего в эти улусы из-под Азова ногайского татарина Оллака.

Во время расспроса в Астрахани К. Петров[158] показывал, что после занятия турецкой стороной Топракова города и взрыва в нем казаками с помощью заранее проведенного подкопа «тысечи с три и болши» неприятельских воинов турки штурмовали Азов и Ташкалов, но неудачно. Об этом приступе имеются некоторые подробности. В частности, К. Петров сообщал, что турки, заметав ров около городовых стен камышом и землей, пошли на приступ. Казаки со стен обливали штурмующих «человечьим калом» и «многих турских людей побили» (перебили). После этого, согласно документу, «подошли блиско городовые стены турские люди шанцами[159] и привели к городовой стене земляной вал», из пушек сбив затем городовые стены «до подошвы» (до основания). Казаки же выкопали в городе «ров, и ото рву зделали острог. И заметав тот острог землею и сами вкопався в ямах, сидели от турских людей в осаде»[160].