Горькие травы Чернобыля (СИ) - Новиков Евгений - Страница 2

- Куда изволите?- шмыгнул носом Климчук. – Направо дорога на станцию, налево, через путепровод, - Припять.

- В город,- решил отец.- Немного поснимаем, там посмотрим.

Никто не возражал. Стартёр молодецки взвизгнул и двигатель запустился молниеносно.

- Движок - зверь, - гордо сказал Климчук,- ребята в Киеве перебирали. И машинку хорошо почистили от «грязи».

- Хорошо, хорошо, а три рентгена вынь да положи,- сердито сказал Лельченко.

- Так это сегодня на трассе насобирали, пылюки-то сколько, - обиделся Володя.

«Рафик» тронулся и стал быстро набирать скорость. Асфальт был добротный, советский, ни ямок тебе, ни трещин.

Через пару минут мой взгляд уперся в красивую вывеску с правой стороны шоссе: «Чернобыльская АЭС им. Ленина». Вдали, наверное, километрах в трех, среди крон деревьев, был хорошо различим знакомый по репортажам программы «Время» ослепительно-белый комплекс атомной станции. Его окружали ажурные мачты распределительных ЛЭП, по которым давно не бежал ток. А вот и он - пресловутый библейский зверь двадцатого столетия – разрушенный реактор четвертого энергоблока. Вентиляционная труба и, рядом, безобразная чернота конструкций снесенного взрывом машзала, скрывающая жерло реактора.

«Рафик» слегка сбросил скорость. Негромким, таким родным для уха звуком жужжала 16-миллиметровая кинокамера отца. Телекамера Шебаршина работала бесшумно. Все как-то виновато молчали.

Вдруг микроавтобус резко свернул влево и, исполинское атомное чудовище, порождение гения и безумства человека, исчезло из вида. Замолчала и камера.

- В Припять, так в Припять,- невнятно пробурчал Климчук, вновь набирая скорость. Стрелка спидометра подползала к сотне и останавливаться на достигнутом явно не собиралась. «Рафик», как пришпоренный, влетел на мост.

- Давай, гони, гони, родной, - тихо сказал Лельченко,- поганое место, ребятки.

- Здесь облако взрыва прошло, вы рассказывали,- я приподнял респиратор. – Вова, можешь померить – сколько здесь?

- Щас, вот отпущу баранку, остановлюсь и буду мерить,- взорвался Климчук, - Вон у тебя свой ДКП, меряй, измеритель ты хренов!

Я вытащил из кармана свой ДКП-50, дозиметр в виде авторучки. Утром такой получил каждый, уже заряженный.

В окошке дозиметра тонкая константановая нить невозмутимо держалась на нуле. Я задышал ровнее. Тем временем «РАФ» благополучно миновал путепровод.

- А правда, сколько на мосту светит? - заинтересовался Шебаршин.

-Много, - глухо сказал Лельченко, потирая пальцами виски.

- В первые дни шкалило за тыщу. Но мост регулярно моют, теперь гораздо меньше.

Николай Григорьевич потянулся к термосу и вновь монотонно и мрачно заговорил:

- Здесь в первый день трое пацанят погибли. Ну, школьники. Выехали на велосипедах на мост – смотреть, как четвертый блок полыхает. А ночью над мостом прошла труха реакторная, мать его! Светило страшно. Да и сам реактор стрелял, как из пушки, нейтронами, гамма-лучами и черт знает чем еще...Вот пацаны стояли и смотрели, пока им плохо не стало. Так на асфальт и попадали. Привезли их в санчасть – каждый по 2500 рад схватил. Ничего сделать не смогли. Черные стали, как угли. Ядерный загар значит.

-Что дальше было?- спросил я.

- А ничего не было. В цинковых гробах закопали,- Лельченко отвернулся.

Я похолодел и вновь натянул респиратор. Шебаршин и отец подавлено молчали.

Лишь на Климчука рассказ Лельченко не произвел никакого впечатления, он уже и наслушался, и насмотрелся всякого. Наоборот, Володя весьма жизнерадостно хохотнул – в зеркале от него не укрылся тот факт, что я вновь положил выше колен свой верный «ФЭД», четвертую модель, мечту юного фотографа.

В следующее мгновение микроавтобус остановился.

- С приездом нас,- торжественно объявил Володя,- Припять. Проспект Ленина. Перекур?!

«Было бы неплохо». Мысль мелькнула в голове и с сожалением распрощалась. Сигареты «Золотой пляж» и коробок гомельдревовских спичек были изъяты батькой еще в аэропорту Симферополя. В качестве компенсации был выдан щелчок в лоб.

Впрочем, Климчук закуривать и не собирался. Первым делом он приспустил стекло и вытащил «за борт» датчик радиометра. Водил по воздуху, глядел на стрелку, пересчитывал чего-то в чего-то и, наконец,объявил:

- От 40 до 60 миллирентген воздух. Выходим, купаемся, загораем! Одно из самых чистых мест в городе. Я его еще на прошлой неделе приметил. Пока ветер не с площадки, хрюкальники всем можно снять!

Обстановка сразу разрядилась. Все вышли из салона размять ноги. Володя кинулся к «Рафику» и, сунув руку в бардачок, извлёк на свет божий круглую металлическую коробку. Внутри оказалась мятая пачка сигарет «Прилуки». Климчук закурил, а я сглотнул слюну. Просить сигарету при отце было нереально.

Кроме Володи, курящим оказался еще и Лельченко. На правах старшего он вытянул сигарету из пачки без спросу.

- А зачем коробка?- заинтересовался я.- Чтобы лучи не проникли?

- Именно. Как это ты только догадался?- съехидничал Климчук.- Табак, он, брат, абсорбирует из воздуха всю «грязь». Вон точно, как твои патлы под беретом. Потом придется башку мыть и стричь « под канадку». Как минимум.

- Не буду,- мрачно буркнул я, - под беретом же…

Отец и Шебаршин препирательств не слушали. Схватив камеры, они понеслись через площадь к ближайшему скверу, над которым возвышалось колесо обозрения.

- На дозиметры всё же поглядывайте,- прокричал им вслед Лельченко.

Кстати, дельная мысль. Я достал из кармана свой ДКП. Посмотрел на волосок…

Что-то как-то тоскливо задвигалось в желудке. Увидев мой застывший взгляд, Климчук перестал балагурить. Подошел ко мне. Я молча протянул ему дозиметр.

Нитка показывала два рентгена.

Глава третья

Несколько секунд Климчук смотрел в окуляр дозиметра. Задумчиво тёр подбородок.

-Два рентгена, два рентгена, откуда им взяться, им взяться откуда?

Он несколько раз повторил эту фразу. Потом направился к машине и в очередной раз полез в свой бездонный бардачок. Что-то лязгнуло и щелкнуло. Потом Володя положил мой дозиметр себе в карман. Потянулся за коробкой радиометра с датчиком и потащил его ко мне:

- Ну, давай понюхаем профессиональным прибором.

Я стоял в позе истукана, слушая звон в ушах и частое биение сердца. Слегка щипало глаза, смотревшие вдоль улицы на роскошное здание горкома партии, немного першило горло. Иные признаки радиации не ощущались.

Датчик радиометра уткнулся в щитовидку. Щитовидка испугалась и хотела спрятаться где-то в горле, но датчик упорно нащупал её и прижал чуть не к подбородку.

- Ооо,- радостно сообщил Володя,- практически ноль. Железа сытая, недаром тебе скормили мешок таблеток йодистого калия. Так что теперь наш фирменный чернобыльский йод-131 ей кажется невкусным!

Датчик, тем временем, жил какой-то своей жизнью – он прополз по синему х/б комбинезону и, ничем не заинтересовавшись, упёрся в пупок. Мгновение подумал, вознамерился было прокатиться вдоль молнии брюк, но деликатно отпрыгнул в сторону.

-Здесь ничего измерять не будем, какой смысл?- задумчиво и как-то иронично сообщил датчик володиным голосом.

-Подними-ка лучше копыто,- скомандовал датчик,- правое.

«Копыто» удивилось, но послушно приподнялось над асфальтом и слегка помахало в воздухе кедом.

-Вооо, вот она где,- радостно заорал датчик,- 150 миллибэр. Понятненько. Нужно будет мыть на КПП.

С чувством хорошо выполненной работы датчик прислонился к володиной руке и замолчал, передав голос его законному владельцу.

- Забери свой дурацкий дозиметр,- ворчливо сказал Климчук,- ерунда, а не техника.

Загадочным образом нитка в окуляре опять заснула в обнимку с нолем. Я подозрительно посмотрел на Климчука. Как-то досадно стало. Были рентгены, и нет. Я уже как-то к ним стал привыкать, можно сказать, даже привязался. Как ни крути, свои рентгены, собственные, родные.