По следам литераторов. Кое-что за Одессу - Вассерман Анатолий - Страница 19

… За зданием гимназии – красивый современный дом. По московскому стилю арка его – въезд в Покровский переулок. На месте школы № 119 (перед Великой отечественной войной – спецшкола ВВС № 14) находилась Покровская Единоверческая церковь[129] с замечательной колокольней, подобной колокольне Ивана Великого в Московском Кремле. На колокольне имелось 11 колоколов; самый большой весил около 80 тонн. Церковь разрушена в 1930-е годы, а из её стройматериала построена школа. Аналогично из камня Преображенского собора выстроена по тому же типовому проекту школа № 121.

Мы проходим к дому № 27 по улице Жуковского, чтобы остановиться у мемориальной доски, посвящённой ещё одной фигуре на купюре. Портрет Ивана Франко украшает банкноту в 20 гривень, а Леся Украинка (Лариса Петровна Косач – по мужу Квитка) размещена на банкноте в 200 гривень. Это не отражает ни соотношение ценностей этих двух выдающихся писателей для литературы, ни даже частоты встречи с ними на деньгах: как ни странно, купюр в 200 гривень в обороте очень много – больше только купюр в одну гривню с портретом крестителя Руси князя Владимира I Святославича Рюрикова (кстати, на купюре в один доллар изображён Джордж Августинович Вашингтон – первый и самый почитаемый президент Соединённых Государств Америки).

У Леси Украинки и у Ивана Франко много общего. Выдающиеся лингвистические способности, сделавшие каждого полиглотом, громадная эрудиция, разнообразие жанров, в котором каждый из них писал. Леся Украинка так же, как и Франко, была и прозаиком, и публицистом, и драматургом; так же, как и он, писала на нескольких языках. И – снова схожесть с Франко – наиболее ценна для нас её поэзия.

Если Франко был в Одессе только один месяц в 1909-м году, то Леся Украинка бывала, увы, практически ежегодно, начиная с 17-летнего возраста, то есть с 1888-го и до года смерти – 1913-го. «Увы» потому что у 12-летней Ларисы диагностируют костный туберкулёз и даже удаляют часть костей в левой кисти, поражённых этим страшным недугом. После этого начинается сражение с болезнью, поездки на различные курорты, включая регулярные приезды в Одессу. Умирает Леся Украинка в Грузии, в местечке Сурами – известном горном климатическом и бальнеологическом курорте – в возрасте всего 42-х лет. Памятники ей стоят во многих городах мира, включая Гайд-Парк Торонто (по историческим причинам в Канаде одна из активнейших украинских диаспор).

Как и Ивана Франко, её издают регулярно и «многотомно»: в 5 томах (1951–56), в 10 томах (1963–65), в 12 томах (1975–79), но не забывают делать «нужные» цензурные пропуски. На то Леся Украинка и классик: каждый раз её творчество открывается новой гранью, и каждый раз есть что-то, не устраивающее «сильных мира сего». Зато есть и будет работа для научно-исследовательского института Леси Украинки при Волынском государственном университете имени Леси Украинки («Остап Бендер не баловал разнообразием дебютов»). Когда у нас проводили телеконкурс «Великие Украинцы»[130] (по образу и подобию знаменитого конкурса Би-Би-Си «Сто великих британцев»), Лесю Украинку «презентовал» Роман Виктюк. В том конкурсе ноября 2007-го – мая 2008-го года Леся Украинка заняла 9-е место, а Иван Франко – 10-е. Были, впрочем, сомнения в объективности процедуры. А вот в более свежем опросе 2015-го года[131] наша героиня на третьем месте после Тараса Григорьевича Шевченко и Богдана (Зиновия) Михайловичам Хмельницкого. Главное, чтобы академическая деятельность института, конкурсы и опросы не «экранировали» от читателя прекрасного поэта – сильного, яркого и многогранного.

Следующая остановка – ещё на квартал ниже и уже на чётной стороне. Исаак Эммануилович Бабель смотрит в окна своего дома[132]. Это один из самых «свежих» одесских памятников – открыт 2011–09–04. Скульптор – Георгий Вартанович Франгулян, архитектор Михаил Владимирович Рева. Для одесситов интересно то, что Рева выступает здесь в роли архитектора. Мы его знаем (знаем и лично, но не об этом речь) как скульптора ряда одесских памятников. Медальоны его работы украшают памятник Эрнста Иосифовича Неизвестного «Золотое дитя» у Морвокзала, скульптурная композиция «Одесское время» открыта в Городском саду в октябре 2015-го года. Там же в Горсаду в ходе Юморины 1999–04–01 года установлен памятник «12-й стул». Под стулом на постаменте надпись «Граждане Одессы – Ильфу и Петрову». Площадка радиусом метра три именуется площадью Остапа Бендера, что позволяет считать её «самой маленькой площадью в мире». Главное, что – по неисповедимым законам туристической психологии – именно этот стул стал тем местом обязательного фотографирования, какое есть во всяком туристическом городе. В Вене нужно сфотографироваться рядом со Штраусом, в севастопольском Херсонесе – под колоколом, в Одессе с 1999–04–01 года – сидя на 12-м стуле. Летом очередь желающих очень внушительная – минут на 15–20.

Архитектурная работа одессита Ревы, как мы понимаем, заключалась в том, чтобы правильно сориентировать скульптуру и позволить Бабелю смотреть именно на свои окна большого доходного дома по Ришельевской, № 17, где жила его семья.

Как и при всенародных сборах на памятник Пушкину, народных денег на реализацию проекта было крайне недостаточно. Если в случае «фонтана Пушкина» Городская дума выделила 9000 рублей или почти половину стоимости проекта, то в случае памятника Бабелю треть денег[133] выделил наш добрый знакомый президент компании ПЛАСКЕ Олег Исаакович Платонов. Приятно, что благодаря таким людям в Одессе живы традиции меценатства.

Вице-президент Всемирного клуба одесситов, легендарный капитан Одесской команды КВН 1960-х годов Валерий Исаакович Хаит уверяет, что идея установить памятник Бабелю пришла в его голову после открытия в Одессе памятнику Ивану Франко. При всём уважении к Ивану Яковлевичу – его месячное лечение в Одессе не указывает на глубокую связь с нашим городом. Поэтому по принципу «если установить памятник Франко можно, то установить памятник Бабелю нужно» был объявлен сбор средств, проведён конкурс – и в итоге открыт памятник напротив квартиры писателя.

Победитель конкурса – скульптор Франгулян – автор ряда интересных работ. Многие знакомы с его памятником Булату Шалвовичу Окуджаве на Арбате или надгробием Борису Николаевичу Ельцину на Новодевичьем кладбище. Бабеля Георгий Вартанович решил изобразить сидящим на ступеньках родного дома, рядом с колесом: оно со времени грандиозного и малочитанной[134] эпопеи Александра Исаакиевича[135] Солженицына «Красное колесо» стало символом всего. По Франгуляну – это и колесо «Извозопромышленного предприятия «Мендель Крик и сыновья»», и колесо Конармии, и колесо истории, переехавшее многих, в том числе и самого Бабеля. Как сказано в мысленном диалоге с Владимиром Ильичом Ульяновым (Лениным):

Решение получилось спорное. Так, дочь Бабеля Лидия Исааковна, хоть и одобрила проект, написала в адрес Всемирного клуба Одесситов: