Магия Голоса (СИ) - "Алин Крас" - Страница 49

- Горус! Только не убивай! Нельзя! - в панике закричала я, вскакивая на ноги и бросаясь к нему. Прижавшись грудью к его спине, я, преодолевая свой испуг, постаралась сказать спокойным Голосом:

- Отпусти его.

И Лазарэль тут же рухнул на дорогу, хрипя и пытаясь восстановить дыхание.

Горус, обернувшись ко мне лицом, сдерживая ярость, удивлённо заглянув мне в глаза, с недоумением спросил:

- Как же так? Он ведь напал на тебя. Обидел, толкнул, ты упала.

- Горус, как ты меня напугал, - обнимая его за талию, прижимаясь к его груди щекой и пытаясь унять сердцебиение, сказал я. - Он не хотел ни обидеть меня, ни толкнуть, я упала из-за досадной случайности. Но у нас нельзя убивать, даже если у тебя есть веские мотивы. Иначе, тебя, в лучшем случае выгонят, а в худшем, учитывая, что ты орк - убьют.

- Но как тогда защитить свою женщину, добиться справедливости или восстановить своё право? - на его лице появилось беспомощное выражение.

- Для этого есть суд Совета Старейшин. Пойдём отсюда, я объясню тебе это подробнее, - взяв его за руку и стараясь успокоить его и успокоиться самой, сказала я.

- Душа моя, я никогда не сумею это понять, - теперь, его лицо исказила гримаса отчаяния.

- Горус, ты же сильный и умный, ты справишься, - постаралась я придать ему уверенности.

- Сокровище моё, - услышала я за спиной ироничный и злой голос Лазарэля. - Глазам своим не верю! Что это значит?! Ты - и рядом с тобой грязный, вонючий, дикий орк! И такая трепетная забота друг о друге. Вас связывает что-то личное? С каких пор ты стала любительницей извращений?

Предупреждающе сжав ладонь Горуса, я обернулась и, увидев, как Лазарэль потирает свою пострадавшую шею, разглядывая нас злобным, ожесточённым взглядом, ответила:

- Лазарэль, я уже много раз говорила тебе, что я не твоя, а сам ты любого дикого орка переплюнешь своей беспощадной бессердечностью, - и, стараясь скорее избавиться от его присутствия, потянула Горуса вперёд.

Горус, неохотно идя за мной, мрачно спросил:

- Кто он?

- Мой бывший муж, - честно ответила я и тут же пожалела об этом.

Взбешенный дикий рык огласил окрестности. Кто-то, шедший впереди нас, с испугу свернул на боковую улицу.

- Горус, Горус, - жалобно заскулила я и попыталась вернуть ему разум, - это было давно, у меня нет к нему никаких чувств, я тебя люблю!

Последние слова он, видимо, услышал, потому что рычать перестал, бешенство постепенно уходило из его глаз.

- Он точно не имеет не тебя никаких прав, и мне не надо его убивать?

- Ну, Горус, я же уже объясняла, никто не может принуждать эльфийку. А убивать нельзя, ни в каком случае.

- Но я бы, никогда не отпустил тебя, - упрямо возразил он.

- Ох, как иногда с тобой трудно, - тяжело вздохнул я. - Давай не будем портить друг другу настроение. Ты надолго уходишь, но после твоего возвращения, мы ещё раз это обсудим. А пока, просто побудем вместе.

Но вместе, нам не удалось побыть. У гостиницы Горуса ждал Такисарэль.

- Извини, Зеленоглазка, я забираю у тебя Горуса, нам надо к мастеру, он не понял, какие именно инструменты ты, Горус, хочешь взять с собой в горы. Пойдём, я отведу тебя к нему, сам объяснишь. Завтра утром, мы все завалимся к тебе с картой, надо уточнить маршрут. А после сиесты, нас вызывают на Совет Старейшин. В общем, поспеши, времени нет, - торопливо объяснил Такисарэль.

Горус посмотрел на меня с таким отчаяньем, с такой тоской, что сердце сжалось. Но я, удерживая подступающие слёзы скорой горькой разлуки, заставила себя улыбнуться и подбадривающее сказала:

- Иди, дело есть дело. А я, завтра вечером, приду к тебе попрощаться.

Он, крепко прижав меня к своей груди, зарывшись носом в мои волосы, поцеловал в макушку. Потом, неохотно выпустил меня из объятий и умчался с Такисарэлем.

Мне было очень грустно. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о скором расставании, я тоже занялась делом и пошла к мастеру, заказывать себе новый бубен. А завтра, пойду закажу новый концертный костюм.

Вечером следующего дня нам опять не удалось побыть с Горусом вдвоём. После посещения Совета Старейшин, парни, в гостиничном номере Горуса, укладывали рюкзаки. Когда я пришла и застала их за этим занятием, то стараясь не мешать и не отвлекать, тепло простилась с каждым, пожелав счастливого пути и удачи в делах.

Вместе с Горусом мы вышли в гостиничный сад. Он, обняв меня и оторвав от земли, долго, молча, прижимал к себе, уткнувшись носом мне в шею, а потом со смятением произнёс:

- А у нас с тобой даже брачных браслетов нет…

- Ничего, и без браслетов о нас с тобой, по-моему, все уже знают.

- Да я не в том смысле, чтобы к тебе никто не приставал, хотя это тоже важно, мне, просто, хотелось бы иметь с собой какую-нибудь вещь, напоминающую о тебе.

Надо же, такая сентиментальность никак не вяжется с его брутальностью.

- У меня ничего такого нет, вот только колечко, но оно тебе даже на шестой палец не налезет.

- Дай, - умоляюще заглядывая в глаза, попросил он, - я шнурок продену и на шею повешу.

- Конечно, возьми, - я отдала кольцо, и он крепко зажал его в кулаке. - Как рано вы выходите? Я приду проводить.

- Очень рано. И ты не приходи, иначе, я буду оглядываться всю дорогу, и это сделает меня слабым. И так не знаю, как переживу эту разлуку.

- Тогда давай прощаться, - сказала я, крепче обнимая его за шею.

- Угу, - промычал он, опуская голову и ища мои губы.

Крепкие, жаркие, страстные объятия и ласковые, тёплые, нежные поцелуи совсем затуманили мне голову. Я уже не мыслила себе жизни без него. Предстоящее расставание заставляло сердце ныть и чувствовать себя так, как будто мы теряем друг друга, и это наша последняя встреча. Мы всё стояли и стояли, не в силах разомкнуть кольцо наших рук.

Только грозный окрик Александрэля, вышедшего из гостиницы, вынудил нас расцепить объятия.

Держа мои маленькие, узкие ладони в своих огромных, широких ладонях, Горус неотрывно глядя мне в глаза, сглотнул ком в горле и прошептал:

- Я люблю тебя…

- И я тебя… - прошептала в ответ, стараясь удержать слёзы.

- Жди меня…

- Да, я буду ждать…

***

Такисарэлю оставили амулет связи, парный с амулетом Эдмунизэля, побывавший с ним в Степи. Пока расстояние позволяло, он регулярно связывался с Эдмунизэлем. И мы знали, что, несмотря на все опасности пути, парни двигаются к намеченной цели.

А опасности их поджидали нешуточные. В этих диких местах, удалённых от населённых городов, хищники кишили в огромном количестве. Им приходилось отбиваться от грозных ящеров, ядовитых змей, гигантских пауков. Даже встретиться со страшным Титануром, охраняющим кладку яиц. Не обошлось без ранений. Выжить пострадавшим помог Александрэль, владеющий всеми видами магии, в том числе и Целительской.

Я, вначале, очень тосковала, чувствовала себя покинутой, одинокой, новые песни не писались, музыка не сочинялась. Потом, постепенно, как-то вошла в привычную колею, утешая себя тем, что сильный, смелый, умный Горус справится с трудностями и обязательно вернётся, и тогда мы будем неразлучны. Стараясь занять себя чем-то, а заодно, не растерять навыки стрельбы из лука, я каждое утро на Тренировочном Поле стреляла по мишеням. И иногда, когда предполагалась однодневная охота в окрестностях города, стала ходить с отрядом женщин-лучниц за мелкой дичью.

Зачастила к мастеру-животноводу, рассказывая ему, в каких условиях живут орочьи ездовые ящеры, как их запрягают, как управляют. Мастер, получив в своё распоряжение всех шестерых добытых в Степи ящеров, был намерен их скрещивать и, размножив, после дрессировки продавать всем желающим.

Много времени заняли и мои рассказы Эдмунизэлю о нашем пребывании в Степи. Он требовал, чтобы я, буквально день за днём, описывала ему наш путь, интересуясь даже мелкими подробностями, особенно, его беспокоила личность Владыки.

- Зачем тебе такие подробности? - удивилась я.