Синдром отличницы - Ромова Елена Александровна - Страница 15
- Предыдущая
- 15/56
- Следующая
— Гм… — откашлялся Питт, примостившись в углу на кожаном диванчике и неловко озираясь по сторонам.
В это время в кафе было немноголюдно, но и те гости, что забрели сюда в разгар дня, глядели на Сайверса озадаченно. Определенно, он был слишком хорош. И для этого места, и, конечно, для своей спутницы.
— Вчера тебя не было в университете. Я ждал… — произнес Питт, вскидывая светлые глаза.
— Мне дали выходной.
Его длинные крепкие пальцы переплелись на столешнице.
— Это все неважно… — вдруг проговорил он, не спуская с меня пытливого взгляда, — главное, что произошедшее не сильно тебя напугало. Я знаю, как настойчива может быть моя мать… Кроме того, та идея была откровенно идиотской. Сам не знаю, чем я думал, когда привел тебя на пляж. Я не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.
Можно было просто часами смотреть на него. И неважно, что он говорит. Между нами была какая-то прочная привязанность. Что это? Наваждение? Любовь? У меня в животе все сжималось, а по позвоночнику бежали электрические импульсы.
— У тебя есть невеста, Питт…
Парень изменился в лице, закусил нижнюю губу, обдумывая следующее:
— Моя жизнь распланирована, словно школьное расписание. Я всегда знал, что меня ждет в будущем. Я, в принципе, был полностью с этим согласен. До недавнего времени…
Я не тешила себя мыслью, что все изменилось из-за меня.
— Лимма, — наперекор моим мыслям заявил Питт, — я просто представить не могу, что между нами все закончится.
— Мы очень разные.
— И это мне нравится.
Господи, и мне это нравится. Знал бы он, как сильно!
— Питт, я выбрала для себя науку.
— Отлично, я же не против…
— Ты не понимаешь, — терпеливо объяснила я, — заниматься наукой и жить ею — это разные вещи. Я намерена посвящать себя ей двадцать четыре часа в сутки без перерывов и выходных, пока не добьюсь результата. Это призвание, понимаешь? Без этого моя жизнь бессмысленна.
Сайверс некоторое время молчал, сдвинув брови и опустив взгляд.
— Это что-то вроде футбола для меня?
— Да, но только сильнее. Ты в любой момент можешь бросить игру, а я не могу. Это часть меня. Я с пеленок хотела спасать жизни.
— И? — теперь его взор обжигал. — Хочешь сказать, что между нами ничего не может быть?
— …думаю, да.
— Лимма, это относится только ко мне или ко всем мужчинам? Ты решила умереть девственницей? — несколько раздраженно пробубнил Питт, задев какие-то болезненные струны в моей душе. — Тебе не кажется, что ты все усложняешь?
— Меня уволили из лаборатории, — решилась я на правду, — и мне придется начинать все сначала. Для этого я должна уехать из Каптики.
— Отлично, — прошептал Питт в сторону, сжимая пальцы в кулак. — Ты решилась на это из-за Баргера? Этот мудак тебя уволил?
— Питт… — проговорила я мягко.
— Моя мать ему денег заплатила, что ли? — со злостью зашептал парень. — Я ведь сказал ей, чтобы она не смела портить тебе жизнь.
— Питт…
— Я это так не оставлю. Я слишком долго шел у них на поводу. Они не посмеют больше тебя тронуть, — с этими словами Сайверс поднялся из-за стола, неприлично повышая голос.
Этого мне только не хватало.
— Питт, сядь на место, — произнесла я, видя, что на нас все смотрят.
— Хочешь, я поговорю с Бартером?
— Только не это, — ответила, приходя в ужас от мысли, что Питт бросится выяснять отношения с доктором, — не горячись. Вопрос с моим увольнением уже решен. Не думаю, что ты сможешь повлиять…
— Ты недооцениваешь меня, и преимущество быть одним из семьи Сайверс.
Питт облокотился ладонями о столешницу, склонился ко мне:
— А когда я решу твою проблему, тебе не придется стоять перед выбором.
Он резко распрямился, полный какой-то решимости.
— Приезжай завтра в лабораторию, Лимма, — сказал убежденно, — и ты увидишь, что имя и деньги в некоторых случаях творят чудеса.
Питт Сайверс оказался прав — случилось настоящее чудо.
Гребаная реальность была полна сюрпризов.
Мои вещи все так же лежали в шкафчике, в отделанной белым кафелем раздевалке университетской лаборатории. Я собрала все в коробку, вернула ключи на охрану, где мне и сообщили, что доктор Баргер желает меня видеть. Было около семи часов вечера, и я всеми фибрами души желала, чтобы доктор в этот момент делил сытный семейный ужин в обществе очаровательной супруги. Так нет, он терпеливо ждал, когда я приду. И ждал в своем мрачном кабинете, где горела всего одна настольная лампа.
Дверь со стеклом, на котором была надпись с его именем, предательски заскрипела, когда я ухватилась за ручку и открыла. Стол стоял прямиком напротив, а доктор сидел в кресле и курил. Свет лампы прекрасно освещал меня, но не его.
— Добрый вечер, доктор Баргер.
В кабинете было тихо. Так тихо, как бывает только в вакууме.
— Мне сказали, вы хотели меня видеть, — заполняя неловкую паузу, произнесла я.
В полумраке я отчетливо видела лишь облака белесого дыма и яркий огонек сигареты.
— Знаешь, Лимма, — произнес вдруг доктор таким тоном, будто собирался поведать мне притчу, — меня сегодня навестил твой друг.
О, Всевышний! Разумеется, речь о Питте. Я почувствовала, как к моим щекам приливает кровь.
— Мы с ним мило пообщались по поводу твоего будущего.
— Доктор Баргер, я не просила об этом Питта.
— Вот как? — раздалось сквозь смешок. — Я так и подумал, когда он ворвался сюда с претензиями.
— Он решил, что сможет мне помочь.
— Лимма, тебе никто не сможет помочь, кроме тебя самой. И как можно было подумать, что я изменю свое решение, если эта малолетняя выскочка явится сюда, потрясая кошельком?
Я сгорала от стыда, в прямом смысле.
— Доктор Баргер, я…
— Оставим на потом твои оправдания, — отмахнулся мужчина, туша окурок в пепельнице, — сейчас ты сядешь и напишешь заявление об увольнении на имя Хейвуда.
Это было ожидаемо.
Я поставила коробку на пол, села за стол с противоположной стороны от Баргера, взяла ручку и лист бумаги, которые он любезно мне пододвинул.
— Какую причину указать? — спросила, лишившись вдруг голоса и всяческих сил.
— Напиши: в связи с переводом в Центр биомедицины Вейсмунда.
Пальцы у меня дрогнули, и ручка упала на пол. Я вскинула глаза, вдруг ощутив острую нехватку воздуха.
— Тебе что-то непонятно, Лимма? — спокойно осведомился мужчина, вероятно, довольный эффектом, произведенным его словами.
— В связи с переводом, доктор? Мне нужно написать именно это?
— У тебя проблемы со слухом?
— Нет, я просто думала, что вы меня уволите.
— Что, собственно, я и собираюсь сделать. Ты же не рассчитывала работать в двух местах одновременно?
Я замотала головой, недоверчиво глядя на лист бумаги, а затем спохватилась:
— И вы поговорите с Такером?
— А как иначе. Поговорю на завтрашнем симпозиуме.
— Значит, все еще в силе? Вы не передумали?
— После твоей пощечины? Да я только утвердился в мысли послать тебя куда подальше. В Вейсмунде тебе самое место. И ты можешь сколько угодно твердить, что я тебя использую, мне плевать. Я даю тебе возможность, от которой откажется только полный имбецил. Так что решай.
Выбора передо мной не стояло. Только не сейчас.
— Я согласна.
— Тогда пиши заявление и выметайся, мне еще домой ехать.
Во мраке я не смогла бы нащупать закатившуюся под стол ручку, поэтому смело поднялась, подошла к стене и включила лампы дневного света, которые, заморгав, осветили кабинет.
— Значит, завтра в Каптике состоится симпозиум… — произнесла, оборачиваясь. — О, черт!!!.
Слова застряли у меня в горле.
— Лимма, — устало протянул Баргер, откидываясь на спинку кресла, — разве я просил тебя делать это? Включать свет, я имею в виду.
— Вы что, подрались с Питтом?
— Делать мне больше нечего, — усмехнулся Баргер, — если бы я его тронул, мне не помогли бы никакие приятельские отношения с его отцом. Так что дрался только он.
- Предыдущая
- 15/56
- Следующая