Темный разум - Эшер Нил - Страница 93

— Я иду, чтобы убить тебя, — ответила она. — А потом выпущу кишки Спиру.

— Да, конечно, — согласился Пенни Роял, — таковы твои намерения, но действительно ли ты этого хочешь? И ты ли хочешь этого?

— Больше никаких игр, Пенни Роял, — все закончится очень скоро. Сегодня.

— Несомненно, — ответил черный ИИ.

Я отстегнулся, встал и проверил, много ли места в грузовом отсеке. Что ж, довольно много — вероятно, взрослый уткотреп влезет. Но удобство размеров транспорта лишь усилило мое глубокое недоверие к реальности и к работе собственного мозга. И, словно бы в подтверждение, опять накатило дежавю — чья–то память, воспользовавшись тем, что я отвлекся, скользнула в мое сознание.

Багажник был забит пластиковыми ящиками и цилиндрами на поддонах. Так обычно перевозилось оружие.

Замкнутое пространство озаряет мимолетный свет луны, где–то снаружи что–то бормочет себе под клюв уткотреп. Я расстилаю одеяло между двумя поддонами, сажусь на него, снимаю сапоги и начинаю стягивать форму.

— Все в порядке, — говорит из кабины Мокрица. — Никакой активности не замечено.

Новая «хамелеонка» на крыше прикрывает нас от спутников Теократии, но только пока мы неподвижны. Окошко, брешь в наблюдении, откроется лишь через пять часов. А пока есть время завершить то, что росло между нами уже несколько недель.

— Конечно, — отвечаю я, стягивая майку.

Когда Мокрица возвращается в грузовой отсек, я обнажена, лежу на спине, закинув руки за голову…

Нет!

Мне как–то удалось вырваться, вернуться в настоящее. Я не ханжа, но в данный момент воспоминания Ренаты Маркхэм о сексуальных приключениях явно неуместны. И вспышки из прошлого определенно участились — что бы это могло означать? Встряхнувшись, я осознал, что грузовая дверь открыта, трап спущен, а рядом — Рисс.

— И что на этот раз? — поинтересовалась змея–дрон.

— Ничего существенного. — Надев респиратор, я сошел вниз, по пояс утонув в зарослях флейтравы.

У самого края трапа я замешкался, вспомнив об иловых змеях, снующих меж корнями и кусающих проходящих мимо. Потом все же ступил на зыбко колышущуюся почву и побрел в сторону Ткача. Он все еще сидел там, но больше не помахивал тем, что с огромной натяжкой можно было бы назвать большим пальцем. Теперь он держал уже знакомый мне прибор — с его помощью уткотреп отрывал от камня моллюсков во время нашей прошлой встречи.

— Полагаю, нам по пути?

Он серьезно кивнул, соглашаясь, потом уставился на что–то позади нас. Я обернулся — два цилиндра зависли в воздухе на высоте пятидесяти футов, и примерно такое же расстояние отделяло их от вездехода.

— Мы на самой границе, — сообщила Рисс. — Еще сто футов, и они получат возможность исполнить приказ и расплавить нам двигатель. Хорошо еще, что пока Лейф Грант велел им только следовать за нами и наблюдать.

Однако у Ткача, похоже, имелось свое мнение. Устройство в его руках щелкнуло — и все, никаких театральных эффектов, но два цилиндра в тот же миг рухнули с небес, как две железные чушки, и шлепнулись в трясину. Один погрузился в ил почти сразу, другой кое–как удержал верхушку над травой — причем ствол пушки Гаусса смотрел прямо на нас, и маленькие блюдечки сенсоров вращались. Но последовал новый щелчок, цилиндр взвизгнул, ствол поник, сенсоры замерли, и он тоже начал тонуть.

А Ткач уже убрал свой приборчик, встал на все четыре и иноходью засеменил к нам.

— Надо ехать, — сказал он. Крайняя необходимость.

— Крайняя? Необходимость?

— Чувствуешь? — Он приподнял переднюю конечность и потыкал когтем в зыбкую почву.

Я чувствовал, как мерно подрагивает земля, но списывал это на поступь массивного зверя передо мной и недавнюю непредвиденную посадку двух тяжелых дронов. Впрочем, я тут же сообразил, что ощущал тряску еще на трапе — когда дроны парили в небе, а Ткач не шевелился.

— Двигатель? — предположил я, кивнув на вездеход.

— Нет, что–то идет, глубоко внизу, — откликнулась Рисс. — Могу только предположить, что это что–то большое — грунт смещается, а ведь грунт здесь непробиваемый. — Змея подняла глаза. — Какая–нибудь подболотная лодка?

— Можно сказать и так, — ответил Ткач и двинулся к трапу.

Я поспешно попятился, а Рисс просто развернулась и скользнула в машину перед уткотрепом. Едва Ткач ступил на трап, вездеход попытался опрокинуться под его весом, но тут же автоматически выпрямился, расширив решетчатые колеса с одной стороны и сдув их с другой. Потом к проему подошел я, но, заглянув внутрь, вдруг ощутил свою уязвимость. Здесь находилось разумное существо, которое мы подсадили, но теперь оно занимало большую часть багажника. Мне придется протискиваться мимо уткотрепа на свое место, а он, разумный там или нет, очень велик, у него огромные черные когти и очень острые зубы.

— Тебе подходит человеческий воздух? — спросил я, все–таки сделав шаг.

— Бодрит, — Ткач небрежно махнул когтем, просвистевшим в футе от моей головы.

Трап быстро поднялся, а воздухоочистители справились с атмосферой за несколько секунд. И даже кровь из носа не пошла: давление в вездеходе поддерживалось чуть выше наружного. Мимо уткотрепа я протискивался, уже сняв респиратор. Ноздри тут же наполнил запах большого пса, только что выловившего из моря палку, в сочетании с ароматом террариума. Стоя вплотную к уткотрепу, я разглядел слоновьи морщины на его шкуре, тонкий ромбический узор и нечто вроде разноцветных капилляров. Еще кожу в изобилии испещряли маленькие точки, но, возможно, это были какие–то паразиты. Некоторые участки маслянисто поблескивали, другие просвечивали, открывая геометрически правильные узоры из черных нитей, наводящие на мысли об углеродной электронике. Я восхищался — и радовался, не находя ничего знакомого. Похоже, никто из тех, чьи воспоминания мне доступны, не подходил так близко к уткотрепу — или не выжил после подобного опыта, чтобы стать одной из жертв Пенни Рояла.

— Гм.

Я вскинул голову, чуть не разбив нос о клюв уткотрепа, и отпрянул, не в силах отвести взгляд от его зеленых глаз.

— Не мешаю? — поинтересовался Ткач.

— Нормально, — ответил я и поспешил занять свое место, тем более что вездеход уже тронулся.

— Она направляется туда же, куда и мы, — сказала Рисс, — и сейчас выбирается на поверхность к месту посадки «Розы».

— Что? — рассеянно переспросил я.

— Та штука под землей, — объяснила Рисс.

Дрон уверенно вела вездеход по зыбкой почве, при этом, вероятно, прикидывая, будет ли нам выгоднее достичь цели до или после неопознанного объекта.

— Хорошо бы прибавить скорость, — подал голос Ткач.

Рисс послушалась.

— Внутри корабля будет безопаснее, — предупредил Пенни Роял, резко втянув серебряный ствол и раздувшись морским ежом, черной звездой, будто пригвожденной к воздуху.

— Да, конечно. — Блайт посмотрел на ИИ, затем бросил взгляд в сторону ближайшего капюшонника.

— Она идет, — добавил Пенни Роял, — она быстрее, чем я рассчитывал, сильнее, чем я предполагал, потому что достигла неожиданно стабильного единства.

— Да, конечно, — повторил Блайт, начиная всерьез беспокоиться.

Первоначально ИИ представлял собой смертельную угрозу, но своим поведением доказал обратное. Потом опасности исходили из ситуаций, в которые он их втягивал. Однако ИИ всегда казался абсолютно уверенным в себе и все держал под контролем, так что Блайт в определенном смысле стал ему доверять. Даже стычка с черным кораблем, который несомненно собирался прикончить их, подтвердила способности Пенни Рояла, превосходство черного ИИ. А теперь он, кажется, не уверен в себе. Мог ли он просчитаться?

— Неужели Изабель опаснее этих? — Блайт кивнул на трех находящихся в зоне видимости капюшонников.

А те вдруг перестали кружить и кинулись прочь, передвигаясь куда быстрее, чем раньше, оставляя за собой тучи вырванных ошметков травы.