Сети Культа (СИ) - Московских Наталия - Страница 26

— Подумать только! И вправду путники! Я был уверен, что мне показалось, — бодрый голос незнакомца, бесшумно появившегося невесть откуда, прозвучал непривычно громко, и Аэлин едва не ахнула от испуга. Рука дернулась и потянулась к парангу, но охотнице огромным усилием воли удалось ее удержать.

— Как и мы были уверены, что нам померещилась ваша деревня, — на удивление непринужденно отозвался Мальстен, чуть склонив голову в знак приветствия. — Но, выходит, мы все ошибались. Рады встрече, господин…

Данталли выдержал паузу, надеясь, что незнакомец, чьего лица было все еще не разглядеть при плохом освещении, назовет свое имя.

— Ох, и в самом деле, стоило сначала представиться! Знаете ли, отвык, что кто-то здесь может кого-то не знать: в наши края нечасто захаживают чужеземцы. Зовите меня Влас, и на «ты», какой же я вам господин! С чем пожаловали? — при последних словах в голосе промелькнули едва заметные настороженные нотки. В темноте было трудно разглядеть, однако Мальстен не сомневался, что их с Аэлин новый знакомец пристально глядит на оружие пришельцев.

— С миром, — заверил данталли, дружественно улыбнувшись. — Мы со спутницей провели в дороге уже много дней и совершенно выбились из сил. Но, похоже, боги были к нам благосклонны и привели нас сюда. Мы надеялись, что сможем найти место для ночлега и, возможно, купить себе немного припасов в дорогу.

— Это можно, — в расслабившемся голосе Власа вновь послышалась улыбка. — Так, а имена-то вы свои назовете? У нас здесь друг друга все знают, без имен непривычно как-то…

Данталли помедлил несколько секунд, задумавшись, стоит ли называть настоящие имена, или лучше вновь воспользоваться теми, что они с охотницей называли во Фрэнлине. Однако вспомнив сожженный трактир «Старый Серп», демон-кукольник решил, что вновь представляться Грегором и Беатой не стоит — в конце концов, Фрэнлин отсюда располагался не так далеко, и за те несколько дней, что прошли со встречи с хаффрубами, весть об охотниках «Грегоре и Беате» могла, к примеру, через эревальну, достигнуть этих краев. Однако все другие имена отчего-то словно выветрились из головы, и, поняв, что пауза начинает затягиваться, данталли кивнул и шагнул навстречу к Власу.

— Мальстен, — представился он. — Рад знакомству.

Кукольник вытянул руку вперед, и Влас охотно пожал ее. Теперь, вблизи, черты его стали чуть яснее, и Мальстен разглядел в новом знакомце неприметного телосложения мужчину средних лет с высоким лбом, короткими темными волосами, большими глазами, цвет которых в полутьме все еще невозможно было определить, и большим мясистым носом.

— А тебя, дорогуша, как зовут? — вновь улыбнулся Влас, вопрошающе кивая охотнице. Та глубоко вздохнула и также предпочла назвать свое настоящее имя.

— Аэлин.

— Что ж, Мальстен, Аэлин, рад знакомству! Давайте я провожу вас в местный трактир. Он будет чуть дальше. Обыкновенно там ночных посетителей не бывает, но, думаю, Керн или Филипп — кто-нибудь из них — обязательно примут вас и устроят на ночлег.

— Сколько с нас возьмут за комнату? — деловито поинтересовался данталли, поравнявшись с устремившимся через поселение местным жителем.

— Да не переживай, Мальстен, — Влас сочувственно полопал кукольника по плечу. — И без оплаты можно, если поможете, скажем, по хозяйству немного. У нас тут такая система даже больше в ходу — деньгами-то почти не пользуемся, все свои, хозяйство общее. Торгов ни с кем не ведем.

— В наше время такое редко встретишь, — так и не сумев до конца подавить подозрительность в голосе, произнесла Аэлин, предпочитая держаться чуть позади.

— Редко, да, — не без гордости отозвался Влас, обернувшись и предпочтя не заметить (или и впрямь не заметив) напряженного тона Аэлин, — но у нас так давно заведено.

— Что ж, в таком случае, нам повезло, потому что в средствах мы стеснены, — кивнул Мальстен, переглянувшись со спутницей. Та едва заметно вопрошающе кивнула, и данталли без слов понял ее вопрос: она интересовалась, нет ли у него каких-либо неприятных ощущений от Власа, наподобие жжения в глазах, которое мучило его при встрече с хаффрубом, замаскированным под хозяина трактира во Фрэнлине. Мальстен чуть качнул головой, без слов отвечая, что никаких проблем со зрением при виде Власа у него не возникло, стало быть, перед ними однозначно был не хаффруб. Тиной от местного жителя также не пахло, поэтому Аэлин сделала вывод, что и спарэгой их новый знакомец тоже быть не может. По всем признакам выходило, что никакой угрозы поблизости нет, хотя неприятная тревога никак не желала покидать охотницу.

— И нам повезло, что к нам пожаловали путники, — добродушно отозвался Влас. — Хоть послушаем новости из внешнего мира.

Аэлин нахмурилась, вновь многозначительно посмотрев на Мальстена, но данталли, почувствовав на себе этот взгляд, предпочел оставить его без внимания.

— Что ж, спрашивайте, — пожал плечами он. — Что знаем, расскажем, пока будем здесь. Правда, мы не планируем задерживаться надолго, поэтому подробного рассказа может не получиться.

— Это ничего, — небрежно махнул рукой Влас. — И за пару часов можно узнать много нового. У нас народ оседлый, из родных краев не уходит, поэтому все новости нам интересны — будет, что обсудить в течение долгого времени всей деревней.

— А отчего же вы не покидаете родные края? — поинтересовалась Аэлин, старательно изображая непринужденный тон. — Мне трудно представить такую жизнь: я постоянно путешествую.

— Возможно, просто не нашлось такого места, где бы тебе захотелось пустить корни, дорогуша, — снисходительно отозвался Влас, чуть замедляя шаг и указывая путникам на двухэтажный дом перед ними. — Вот мы и пришли. Это наш трактир.

Аэлин глубоко вздохнула, оглядевшись. Вблизи указанного дома никаких строений не наличествовало: ни хлева, ни сарая, ни складской пристройки. Со стороны трактир больше напоминал обычное отшельничье жилище, отличавшееся от остальных в деревне, разве что, своими размерами. Аэлин сделала вывод, что в этом странном месте, похоже, не проживает больших семейств — все хижины, что встретились по пути, на первый взгляд, могли вместить не больше одной комнаты. Она также отметила про себя, что в деревне неестественно тихо, потому что совершенно не слышен детский плач. Не раз, приходя в небольшие поселения, Аэлин даже ночью слышала крики беспокойных младенцев, имеющих обыкновение просыпаться от каждого шороха, однако здесь будто бы и вовсе не было новорожденных детей. Аэлин допускала, что ночь могла выдаться спокойной, или попросту сейчас в этой небольшой деревушке и впрямь нет семей, у которых бы недавно появился ребенок, однако от мелькнувшей мысли нехорошее предчувствие лишь разрослось в душе женщины.

Тем временем Влас настойчиво постучал в дверь трактира, оказавшуюся запертой, и довольно громко позвал:

— Керн! Филипп! Просыпайтесь, тут к нам путники пожаловали!

Практически сразу послышались тяжелые шаги, и вскоре в помещении лязгнул засов, после чего скрипучая дверь трактира отворилась, и на пороге появился грузный высокий мужчина, чья фигура заняла собой практически весь дверной проем. Мальстен невольно распрямил спину, подивившись идеальной осанке этого человека.

— Привет, Керн, — уважительно кивнул Влас при виде односельчанина. Тот, смерив пришельцев оценивающим взглядом, отступил с порога и довольно угловатым жестом, не отличавшимся гостеприимностью, пригласил всех внутрь. Влас кивнул и прошел первым, кивком поманив за собой Мальстена и Аэлин.

Лишь войдя в теплое помещение трактира, путники осознали, как холодно было на улице мгновение назад. Данталли вновь с интересом уставился на Керна, поймав его взгляд, устремленный на оружие посетителей.

— В наших краях нечасто встретишь путников, — без особенной теплоты в голосе проговорил хозяин трактира, будто заменяя этим замечанием приветствие, и чуть устало обратился к Власу. — Я уж думал, ты шутишь. С тебя станется. Ты у нас весельчак.

Мальстен прищурился, продолжая изучать то, как держится местный трактирщик. Без сомнения, у этого человека была выправка, привитая не одним годом военной службы, а оценивающий, колкий, цепкий, слегка пренебрежительный взгляд на оружие посетителей навевал мысли о не самом низшем звании. Что такой человек мог делать в отшельничьей деревне, не поддерживающей никакого общения с внешним миром, оставалось загадкой.