Террористка - Самоваров Александр - Страница 59

— Если найдешь Дубцова, — ухмыльнулся Лосев, — передай ему привет от меня.

Рекунков ничего на это не сказал, но предложил Лосеву, когда тот нахлебается спиртного до упора и завяжет, выходить обратно на работу.

— В компании новый президент.

— Кто?

— Помнишь, такая шикарная баба, Оля ее звать… ты ее по ресторанам с Дубцовым возил.

— Да ну? — изумился Лосев.

Жизнь совершала немыслимые повороты.

«Ай да Валериан Сергеевич, ай да молодец!» — мысленно восклицал Рекунков.

Дело было в том, что с наводчиком Леней Дубцова в свое время познакомил сам Рекунков, и Валериан Сергеевич, недолго думая, к нему же и обратился, чтобы убрать Рекункова.

Леня возвращался домой в хорошем настроении. Сегодня он целый день ходил по магазинам и выбирал себе новый костюм. Наконец нашел хороший всего за каких-то двести пятьдесят тысяч. Да еще у девушки продавщицы взял телефон. Синеглазая девица красиво улыбалась. А у Лени был принцип: он всегда встречался с девушками, которые его раньше не знали, и обязательно у них на квартире.

Опасность он почувствовал затылком, но слишком поздно. Когда в затылок уперлось дуло пистолета. Леня давно ждал чего-то подобного, и ноги подогнулись в коленях.

— Обернись, дружок, — услышал он знакомый голос и увидел Рекункова, а с ним еще двух ребят.

— Рекунков, — пискнул Леня, — ты же должен быть на том свете!

— Открывай дверь, малыш, — криво улыбаясь, сказал Рекунков, — поговорим обо всем в твоей квартирке.

Леня обладал большим хладнокровием и потому взял себя в руки. Он понял, что Рекункову от него что-то нужно, а значит, у него появлялся маленький шанс.

В квартире его обыскали, вынули из-за пояса «Макарова».

— Нет, ребята тебя не обманули, — ответил на вопрос Рекунков, — они уложили выстрелом в затылок моего соседа. Перепутали.

— Я всегда знал, — с тоской сказал Леня, — что рано или поздно такая осечка будет.

— Но ты же не обижаешься на судьбу? — спокойно сказал Рекунков. — С такой работой и столько прожить! Я всегда ценил тебя за ум.

Леня мгновенно озяб, точно его голым вывели на мороз. И все-таки он чувствовал, что шанс был.

— Мне твоя жизнь не нужна, — сказал Рекунков, — но ты должен сдать тех, кто убрал с наводки Дубцова двух отличных ребят.

— Вова, — почти застонал Леня, — ты же профессионал, если я их сдам, то сколько я после этого проживу?

— Ну, это твои проблемы.

— Жизнь грустная штука, — заметил Леня и попросил: — Можно я выпью?

— Потом выпьешь… или не выпьешь.

Рекунков прекрасно знал тип таких людей. Лене заплатили деньги, а все остальное для него было второстепенно. С Рекунковым его связывали деловые отношения, но даже если бы они были друзьями, то и в этом случае Леня едва ли стал бы колебаться. Леня не Дубцов, на него Рекунков зла не держал. К тому же был уверен, что для сводника пуля со смертью уже давно отлита. Но Леня что-то уж долго раздумывал. Рекунков легко поднял его за ворот пиджака из кресла и ударил под ребра в печень. Тот, замычав, сполз на пол.

— Дружок, а ведь некоторые твои подопечные по просьбе заказчиков умирали не сразу, — сказал Рекунков, — я думаю, было бы несправедливо тебя просто пристрелить.

Следующие два удара были филигранно точно нанесены концом ботинка в почки.

Судорожно разжав сжатые от боли веки, Леня простонал:

— Я скажу все, что знаю, но на исполнителей у меня выхода нет.

Уходя, его приковали наручниками к столу.

— Мы сделаем все за сутки, — сказал на прощание Рекунков, — тогда я вернусь.

Наемники, убившие Старкова были еще очень молоды, красивы, русоволосы. Оба под два метра ростом, от природы наделены большой силой и отличной реакцией. И тот и другой отсидели по несколько лет за вымогательство. В зоне опытные люди заметили необычайную психологическую устойчивость ребят и их спокойное отношение к смерти. Но оба они были неопытны и нуждались в наставнике. Он появился. Сговорились быстро. Ребята понимали, что, действуя самостоятельно, они снова потерпят фиаско, а вот с этим невзрачным, подслеповатым человеком они и денежки заработают, и на воле погуляют долго.

Оба парня были безразличны к политике, но к окружавшему их обществу питали стойкую неприязнь. Они одинаково ненавидели воров и пролетариев. Первых за их богатство и чванство, а вторых за покорность.

Заработав деньги, они пили и развратничали. Причем водке отдавали явное предпочтение. Девицы им стали надоедать.

Сейчас на снятой ими квартире развлекались тем, что заставляли девочек заниматься лейсбийской любовью. Сами, пьяные который день, могли только смотреть.

На столе стояли отличные напитки и дорогая закуска. А рядом, в шкафу, автоматы, так чтобы до них можно было дотянуться за секунду рукой.

Пока ребята пили, в мир иной отошел их наставник, назвав-таки адрес, по которому можно было их найти.

Рекунков не понимал, почему на крайне опасное дело он должен был брать еще и бабу? Но Фролов был непреклонен. Сказал, что такое решение принято Тимофеевым из особых соображений. Какие особые соображения могли быть, кроме одного — прикончить наемных убийц, а самим остаться целыми, — Рекунков понять не мог. Тогда Фролов объяснил, что девочку постепенно надо приучать ко всему.

— Черт с ней, — сказал Рекунков, — если схлопочет пулю, не наша вина. Сама напросилась.

За квартирой Олег и Борис установили наблюдение. С крыши соседнего дома хорошо были видны окна, где гуляли убийцы. Специальный бинокль помогал ребятам. Того, что происходило в квартире, они видеть не могли: шторы были плотно прикрыты, зато кухня просматривалась отлично.

За несколько часов наблюдения Олег с Борисом пришли к выводу, что в квартире четверо. Двое мужчин и две женщины. Женщины ходили по квартире нагишом или в распахнутых халатах, но ребята уже не удивлялись.

Получив эту информацию, Фролов приказал Оле занять позицию на лестничной площадке над наблюдаемой квартирой, Дима сидел возле подъезда на лавочке. Фролов, Рекунков, Иван находились в «Жигулях» метрах в тридцати от дома.

…Оля сидела на подоконнике и без конца курила. Лицо ее прикрывал большой капюшон длинного синего плаща. Когда по лестнице кто-то шел (а такое случилось всего три раза: в доме исправно работал лифт), она опускала голову и лица ее проходившему не было видно.

От долгого ожидания у Оли занемела спина. Карман оттягивал тяжелый пистолет. Сильно хотелось пить. Мучительно медленно тянулось время. Оля знала, что за дверью квартиры сидели те, кто убил Славу. И то, что они еще продолжали жить, причиняло Оле боль.

По лестнице вприпрыжку пробежал паренек лет шестнадцати. Он чуть замедлил свой бег около Оли, но тут же покатился вниз, насвистывая веселенький мотивчик. Оля отвлеклась и не услышала сразу, как открылась дверь квартиры № 66.

— Все было отлично, девочки, — сказал сочный голос пресыщенного мужчины.

Оля, как ее инструктировал Фролов, побежала по лестничным ступеням вниз. Она успела увидеть пьяного парня с пеной в уголках рта, а главное, разглядела, что дверь была обыкновенной, не металлической, а за нею широкий коридор.

И еще она заметила, какие усталые, отрешенные лица были у славно поработавших девочек. Оля замедлила шаг и стала прикуривать. Она дала обогнать себя. Сразу резко запахло дорогими горькими духами. Девушки шли, еле-еле переставляя ноги.

Оля остановилась у дверей подъезда, кивнула Диме, подождала, когда девчонки, сев в машину, укатили, и снова вошла в подъезд.

Дима поднялся со своего места, с плеча его упала сумка, он поднял ее, высоко при этом вскинув руку. По этому сигналу Фролов нажал на газ, и «Жигули» подкатили к подъезду.

В это время Борис с Олегом, оставив свой наблюдательный пункт, на других «Жигулях» подъехали с другой стороны. Они должны были оставаться в машине.

Оля не ожидала, что можно так тихо ходить. Она увидела своих друзей, именно увидела, а не услышала шагов, ибо шли они бесшумно. Лица у всех мужчин были абсолютно спокойными.