Борщевик (СИ) - Кормашов Александр - Страница 4

Заводя трактор, Двусик также вспомнил и то, что сегодня обещал фермеру привезти из карьера песка. Он прицепил телегу и бросил в нее лопату. Ехать пришлось через всю деревню, до поворота возле магазина.

Павел притормозил возле магазина. Только что на дорогу, на разбитый узкий проселок от деревни до трассы, вывернул трактор с телегой, и тащиться за ним не имело смысла. Павел выключил двигатель и привычным движением потянулся к сумке с компьютером на пассажирском сиденье, но тут же усмехнулся: всего четыре часа, и он будет в Москве. Сидеть без дела надоело через минуту, а через две ему захотелось курить. Когда-то он бросил. Бросил по своей собственной методике, выведенной из индийской практики умирания. Смысл методики заключался в одном-единственном утверждении: смерть - последнее приключение в жизни. «Это просто: не кури день, потом закури, не кури три - потом закури, не кури целую неделю и опять закури. Потом месяц. И ты будешь знать, ты будешь готов к тому, что ждет тебя через день, через три, через неделю и месяц. Это как предвосхищение смерти, приход которой для индийского йога подготовлен практикой всей его жизни». Гордясь тем, что бросил курить, Павел никогда еще не срывался. Из гордости.

А тут он стоял возле магазина. Не выходил из машины и вообще плохо верил, что решится из-за одной пачки простоять в этой длинной неспешной очереди, потому что местные люди покупали сумками и мешками - под следующий свой заработок у фермера, которому принадлежал магазин и который, не платя живых денег, предлагал отовариваться под запись. Покупали тут истово, с удалью, не прицениваясь - в какой-то тайной полунадежде, что фермер разорится, и грех, сущий грех не вычерпать свои будущие невыплаченные зарплаты заранее.

Павел плохо выдерживал магазинную очередь. Не любил, когда незнакомые люди переговариваются через его голову. Не любил и того, как очередь замолкала, едва он вступал в общение с местной продавщицей, в меру молодой и красивой, - вот только что, словно лодка, качавшаяся на волне этих сплетен и разговоров, а тут разом неподвижная, безразличная, будто воткнутое в берег весло. Хуже всего, что эта деревенская продавщица Павлу нравилась. Нравилась даже не лицом и не телом - тем подледным, холодным, но все же теплее льда, приливом крови к мошонке, какой он испытывал при просмотре только нескольких эротических сцен из всего мирового кинематографа. Павел сам удивлялся этому ощущению и списывал все на то, что в девушке есть что-то порочное, а порочное - возбуждает.

Оттого что Павел вспомнил о продавщице, курить захотелось еще сильнее. Он попробовал снова пробудить в себе гордость, вместо этого вспомнилось, каким он был дураком.

Решая бросить курить, Павел не задумывался о последствиях, а поэтому удивился, когда отрастил животик. Оправдываясь, он всем своим женщинам и потом Маше, тогда еще худенькой, не рожавшей, с глупым пафосом приводил примеры из древности: мол, все настоящие бойцы были толстыми. Он ссылался на древнегреческих воинов, на Сократа, на гладиаторов и на самураев. Лучший воин - толстый и быстрый. Потому что живучий. Чем толще на нем слой жира, тем меньше вероятность того, что клинок достанет до жизненно важных органов. Лишь когда разнесло и Машу, Павел начал задумываться о диете. Маша полнела так яростно и так туго, что, казалось, звенела кожа. Он помнил ее по школе, девочку из параллельного класса, тонкую, черноглазую, с розоватым треугольным шрамиком на щеке - будто галочка, поставленная для него, Павла, богом. Он мечтал о ней весь десятый класс, но и сейчас не позволял завираться о том, что она его тоже хорошо помнила - как писала на Одноклассники.ру. У каждого из них за спиной был опыт раннего брака, скоротечного, с симметричным и банальным финалом. Каждый был не прочь переиграть пьесу заново. Павел, правда, и не пробовал обмануться, что на этот раз отчетливо представляет, на ком он все-таки женится.

Зная Машу только в воображении, по-настоящему он задумался о ней лишь тогда, когда его лучший друг начал называть ее Марией Борисовной. Якобы полувшутку-полувсерьез о том попросила она сама. Друг-психолог все понял, а потом лишь профессионально кивал в ответ на подозрения Павла, что для Маши все на свете мужчины - лишь бездушные проявления материального мира и что каждый мужик отдельно это только спермозавод, предназначенный исключительно для поставок своего основного продукта, и что этот продукт ему наипроизводственнейше необходимо по графику отгружать.

- Романтичного слышу мало, но, мне кажется, толстопуз, все дело в тебе, - быстро заключил друг, хорошо знакомый со всеми идеями Павла. - Будь последователен. Ведь когда еще отпала необходимость, чтобы воин был толстым? С появлением сплошной рыцарской брони. И тогда же наступило время самых первых диет. Потому что если ты разъешь брюхо, ты уже не влезешь в этот первый скафандр человечества...

Павел понял. Если он хочет вернуть романтические отношения, значит, должен начинать худеть первым. В тот же вечер он пересказал слова друга Маше, напирая на то, что вот им, мужикам, приходилось еще столетья назад переживать то, что их женщины испытывают сейчас с одеждой. Маша не поняла пафоса. Ей не верилось, что средневековые женщины могли отказывать себе в пище и, главное, лишь затем, чтобы более походить на этих бледных юношеподобных мужчин, бедных рыцарей, таких вялых, как только что вытащенный из раковины моллюск, - с одним-единственным ценным мускулом, ради которого вообще их стоило из раковины вытаскивать.

Трактор, наверное, давно уже выбрался на шоссе, а Павел все еще не решил, хочет ли он курить. Из магазина выходили тяжелые женщины, отягощенные многократно одноразовыми пакетами, и мужики с бутылкой или двумя. Продавщица была по-прежнему там. Интересно, подумал Павел, что скажет Тимошенко (так звали друга-психолога, а Стереопара бросалась на него: «Ты-машинка!»), ежели этой ночью к нему закатятся с пивом? Друг ни разу не был женат, хотя любил повторять: «Как психолог я женат на всех женщинах мира». Никто в мире не сомневался, что Тимошенко никогда и не женится.

От магазина Павел отъехал, так и не решившись зайти. В какой-то момент он заметил, что давно уже вытащил из сумки компьютер, машинально его открыл , надавил кнопку «пуск» и сейчас послышится писк. Он полез в почту. Две новостные рассылки и один спам - с цифрами 1 000 000 в строке «Тема».

     1. Если вы профессионально умеете делать каменные ножи, топоры и наконечники копий, свежевать и разделывать мамонта;

     2. Если вы профессионально владеете секретами волхования и радения на капищах языческих идолов;

3. Если вы профессионально скачете на монгольской лошади без седла и без промаха попадаете стрелой в цель;

4. Если вы профессионально отрубаете человеку голову бердышом;

     5. Если вы профессионально пашете сохой землю и ровным слоем разбрасываете по пахоте семена из лукошка;

     6. Если вы профессионально отворяете вены и пускаете кровь, разгоняете желчь, ставите клистиры, рвете клещами зубы и вправляете грыжу;

     7. Если вы профессионально носите парадные дворцовые платья;

     8. Если вы профессионально очиняете гусиные перья и обладаете каллиграфическим почерком уездного писаря;

     9. Если вы профессионально владеете приемами конспирации и служите делу Революции;

     10. Если вы профессионально пилотируете самолеты ТБ-3 и АНТ-20;

     11. Если вы профессионально поете в академическом хоре;

     12. Если вы профессионально пишете сайты, администрируете порталы и размещаете на них свой оригинальный контент;

     Если из всего вышеперечисленного вы можете выполнить условия не менее чем двух пунктов, кадровое агентство «Волна-М» приглашает вас принять участие в новом интерактивном проекте.

     Ваш разовый гонорар составит не менее одного миллиона рублей!

     Это не реалити-шоу!

В конце имелась ссылка на сайт.

- Хрен чего он тебе заплатит! - бросил Двусику долговязый подросток, добывавший на развалинах фермы белый силикатный кирпич. - Этот, скажет, весь битый, а этот, скажет, с раствором. Да ты отколупни весь раствор! Стукни раз посильней, и весь развалится на фиг!..