Книга таинств Деливеренс Дейн - Хоу Кэтрин - Страница 14

Конни попыталась отбросить от себя неприятные мысли, навеянные картиной, и сосредоточилась на его вопросе. Что-то про трату времени на пустяки. О чем это он?

— Извините, профессор Чилтон. Сегодня очень жарко… Что вы только что сказали? — выговорила Конни, тут же возненавидев свои слова.

Она остро чувствовала свое еще не твердое положение на факультете и потому все силы направляла на то, чтобы при встрече с Чилтоном быть готовой поддержать любой разговор. У нее горели уши, а Чилтон кисло улыбнулся.

— Я сказал, что мы не хотели бы, чтобы вы отвлекались от своей работы, — отчеканил он.

— Нет-нет, конечно, нет… — заикаясь, произнесла она.

— Наверное, хорошо и приятно провести лето, разбирая вещи, или что вы там делаете, — продолжал он. — Но мы не можем относиться к лету, как безмозглые молоденькие студенты, не правда ли? — Чилтон прибегал к королевскому «мы» только в крайней степени раздражения. Его неудовольствие уже начинало надоедать. — Девочка моя, вы должны сосредоточиться. Если мы занимаемся научной работой, для нас лето — период времени, когда мы свободны и можем полностью посвятить себя работе. Будет прискорбно, если вы не воспользуетесь открывшимися перспективами.

Конни помедлила с ответом, не совсем уверенная, что правильно поняла его тон. Девочка моя, подумала она. Джанин Сильва взбесилась бы, узнай она, что Чилтон обратился к Конни в такой унизительной форме. Он, наверное, полагает, что это звучит ободряюще и даже нежно. Он ведь так не церемонится с аспирантами мужского пола, поэтому можно считать, что он выказывает ей особое расположение.

Чилтон улыбался широкой снисходительной улыбкой. Конни невольно потерла ключ в кармане, ища поддержки.

— Я не намерена даром терять время этим летом, профессор, — холодно ответила она.

— Конечно, моя милая. Я всего лишь не хочу, чтобы посторонние дела отняли у вас все силы. Нам нужен необычный, потрясающий первоисточник. Пока вы разгадываете свою маленькую загадку, не теряйте из виду настоящую цель. На самом деле… — Он замолчал и потянулся своими длинными пальцами к трубке, которая лежала в медной пепельнице на столе. Когда он чиркнул спичкой, Конни поняла, что встреча близка к завершению. Задув огонек, Чилтон закончил свою мысль: — …вполне вероятно, что ваша случайная находка принесет вам удачу. Первоисточник ждет! Нужно только хорошо поискать.

Кивнув, Конни встала и надела на плечо сумку. Уже взявшись за ручку двери, она обернулась.

— Профессор, — отважилась произнести она, переминаясь с ноги на ногу, — вы будете в этом году выступать на конференции Ассоциации специалистов по истории колониальной Америки? Я все думала, ехать мне или нет.

Глядя на него, она пыталась понять, догадается ли он, что она намекает на его телефонный разговор. Несколько секунд он молчал, словно мысленно взвешивая все за и против. В конце концов, он пыхнул трубкой и, выпустив дым через нос, рассмеялся.

— Ага, значит, вы меня слышали. — Он опять попыхтел трубкой. — Уже некоторое время я работаю над одним проектом. Рассчитываю его закончить к конференции.

— Над каким проектом? — спросила Конни, пристально изучая его лицо. С тех пор как они не виделись, кожа его заметно пожелтела, а морщины вокруг глаз и рта стали глубже.

— Э-э-э… Ну, на это у нас еще будет время, — ответил Чилтон нарочито небрежным тоном. Он явно уходил от ответа. — Я знаю, что вам не терпится начать свое исследование.

— Да-да.

Конни не сводила с Чилтона глаз. Он улыбнулся ей, но в этой странной улыбке не было ни теплоты, ни радости. Как же ее описать? Конни долго не могла найти подходящего слова, потом поняла: улыбка была голодной.

На следующий день летний воздух стал плотным от влаги, которая тяжелым покрывалом опустилась на кожу Конни. Сбежав из бабушкиного дома, в котором из-за жары невозможно было находиться, Конни направилась на главную улицу в центре Марблхеда, если это можно было назвать центром. Она стояла в одинокой телефонной будке, одной ногой придерживая дверь, чтобы та не закрылась, и плечом прижав трубку к уху.

— Спасибо, я подожду, — сказала она сонному голосу на другом конце провода.

В трубке что-то щелкнуло и затихло, как будто ее положили на рычаг. На другой стороне улицы подростки в плавках и купальниках толпились в магазине с мороженым, перелистывая журнал «Пипл» месячной давности и толкаясь локтями. Конни стерла пот с верхней губы и поймала себя на том, что завидует этим беззаботно щебечущим детям. А может, в ней проснулась ностальгия. Она уже почти забыла, что когда-то и сама летом не знала, куда деваться от безделья и чем заполнить долгие скучные дни.

В трубке опять щелкнуло.

— Ничего нет? — переспросила Конни через потрескивания в трубке. — Вы уверены?

Телефон возмущенно заскрежетал.

— Может быть, посмотреть в другом написании? Например, Дэйн или Ден?

В телефоне снова зачирикали. Конни торопливо строчила в блокноте, положив его на полочку, где обычно лежал телефонный справочник.

— Хорошо. — Она разочарованно вздохнула. — Спасибо.

Конни повесила трубку и секунду раздумывала, не позвонить ли Грейс. Она не говорила с мамой с тех пор, как приехала сюда. Интересно, что та скажет о невероятно ярких видениях, преследовавших ее в последние несколько недель. Конни сжала губы и нахмурилась. Или Грейс забеспокоится, что Конни мало спит, и пустится в пространные объяснения о том, какие травяные чаи могут помочь. Или подумает, что у Конни «открывается второе зрение», и начнет говорить об очищении ауры. Тем не менее из всех, кого Конни знала, Грейс — единственная, кто сказал бы, что галлюцинации это хорошо. Поддавшись порыву, Конни набрала номер Грейс в Санта-Фе, подождала четыре или пять гудков и сразу повесила трубку, услышав автоответчик: «Да будет благословен этот день, дорогой гость!»

Конни сердито выдохнула и выскочила на улицу. Палящий полдень освежал прохладой после душной, как парник, телефонной будки. Значит, в историческом обществе больше делать нечего. Никаких записей или упоминаний о Деливеренс Дейн. Или Деливеренс Ден. Или вообще какой бы то ни было Деливеренс. Конни вытащила из кармана ключ, который ярко сверкнул на солнце.

Чилтон предлагал проверить церковные книги. Утром она уже заходила в марблхедский молитвенный дом, и какая-то очень разговорчивая матрона в шортах-бермудах поведала ей, что Первая Конгрегационалистская церковь у Моря объединилась с Первой церковью в Салеме около 1720 года, так что списки первых членов общины должны храниться в Салеме. Было так жарко и душно, что Конни обрадовалась предлогу прокатиться в соседний городок. Если и там ничего не найдется — а Конни предполагала, что именно так и будет, — она махнет на все рукой и пойдет на пляж. В багажнике ее «вольво» давно лежали полосатый зонтик и полотенце в компании с купальником и триллером, купленным в дешевом магазине при церкви. На секунду ей представился укоряющий взгляд Чилтона, и Конни рассердилась. Никто не может работать в такую жару, решила она твердо, и мысль о Чилтоне улетучилась. Хорошо бы приехала Лиз, чтобы вместе искупаться. Но Конни вспомнила, что сегодня среда — у Лиз занятия.

— Маленькую порцию шоколадного с орехами и цукатами, — сказала она девушке за прилавком с мороженым, вытаскивая из кармана смятый доллар. Девушка посмотрела на нее, сказала: «Ща, минутку», — и снова уткнулась в телевизор, стоявший рядом на прилавке. Там шел старый добрый сериал «Дни нашей жизни».

В какой-нибудь другой день Конни начала бы пререкаться, но не в такую жару. Она сжала пальцы в карманах шорт и, прислонившись к прилавку, стала ждать. Слава богу, что ей не приходится на работе надевать шляпу в бело-розовую полоску.

Она понимала, что со спокойной совестью полежать сегодня на пляже не сможет. Если не разбираться с бабушкиным домом, то надо хотя бы заняться диссертацией. Конни покачала на пальце шлепанец, размышляя над отсутствием упоминаний Деливеренс в городских документах. Может, Чилтон не прав? Может, это не имя, а что-то еще. Но что?