Невеста напрокат, или Дарованная судьбой - Шторм Мира - Страница 31

Я стояла среди красоты роз, закрыв глаза. Запах — вот что было самым удивительным и драгоценным для меня. Точно так же пахло среди ветвей дерева Идайн. Тяжелый волнующий аромат, вызывающий лучшие воспоминания. Не глядя, провела рукой по сочным бутонам, наслаждаясь бархатом нежных лепестков. Правильно ли то, что я задумала?

Завтра приедет владыка Доррейон. Три дня странного спектакля, в котором я не вижу ни малейшего смысла. И все. Я смогу вернуться к своей прежней жизни. Будет ли моя жизнь на самом деле прежней?

Не важно, правильно или нет то, что я задумала… Я хочу. Сумасшедшее желание оставить себе на память хоть что-то. Я уверена, он не откажет. Не оттолкнет.

Смеркалось. Я вышла из розария и пошла в сторону дворца. Солнце уже скрылось за крышей, и тень от здания была густой и блаженно-прохладной.

Декораторы с наступлением темноты зажгли развешенные ранее гирлянды, чтобы убедиться, что все огоньки горят и переплетения светящихся линий создают гармоничную картинку. Я невольно замедлила шаг, пораженная, насколько сказочно выглядит парк вечером. Аккуратно подстриженные деревья, увитые лентами. Робкая полупрозрачная весенняя зелень завтра будет дополнена венками из цветов. Ажурные арки, увитые плющом, вынесенные из теплиц экзотические пальмы в изящных горшках, богатое убранство и тысячи словно паривших в воздухе огней — все сплеталось в удивительную сказку. Как же красиво! Я кинула последний взгляд на сверкающий парк, похожий на шкатулку с сокровищами, и бросилась в спасительную тишину своих комнат.

Тангавор обычно заканчивает работу около полуночи. У меня еще несколько часов, за которые нужно не растерять решимость. Мне становилось все холоднее, и я то пыталась согреться под горячим душем, кусая губы от стыда, то сидела на подоконнике, прижимала лоб к оконному стеклу и вглядывалась в темноту.

Чем ближе подступала полночь, тем сильнее меня трясло от волнения и страха, а сердце начинало биться как бешеное. После разрыва с Романом пустота, поселившаяся внутри, скребла и терзала душу, ни на миг не отпуская. В моей жизни было немало мужчин, хороших и плохих, но лишь Роман смог разрушить во мне веру во что-то неосязаемое, что я сама себе с трудом могла объяснить. Может, поэтому я так боялась аттара — рядом с ним рушились тщательно возводимые стены. Меня одно утешало — он был честен со мной, не обещал ничего и не дарил ложных надежд. И тем не менее я сама, словно мотылек, летела на его огонь. О мой ласковый тигр…

Я запретила себе думать, прошла через весь этаж, погруженный в темноту, и открыла дверь покоев, которые занимал Тангавор. Опасалась, что он будет спать и у меня не хватит решимости его разбудить, но он сидел, глубоко задумавшись, перед камином. Я замялась на пороге, страшась, что он не поймет мою невысказанную просьбу. По телу пробежал холодок сомнений. Он медленно повернулся и посмотрел на меня. Тишина и спокойствие, царившие в его гостиной, желтоватый отсвет от иллюминации в парке — все создавало ощущение нереальности. Вглядываясь в его темные глаза, где бушевали рыжие всполохи от огня в камине, я неторопливо развязала пояс халата. Ткань тяжело скользнула по ледяной коже и упала к ногам. Холодный воздух обжег словно огонь. Страх, желание и стыд — все это перемешалось внутри, меня трясло, и хотелось сбежать.

Его взгляд блуждал по моему телу, словно Тангавор был не в состоянии понять происходящее. Но не успела паника накрыть меня, как я оказалась в его объятиях. Он жадно впился в мои губы, а его руки, большие и сильные, обхватили талию. Я никак не могла унять бившую меня дрожь.

— Варва-а-ра, не надо, не бойся, — прошептал он, подхватил на руки и понес в спальню.

Бережно опустив меня на кровать, он медленно расстегнул пуговицы на рубашке, а затем ремень брюк. А я лежала и смотрела, не в силах отвести взгляд. Луна неровным светом скользила по его плечам. Он присел рядом и нежно поцеловал мое колено. Его широкие теплые ладони начали медленно скользить по моей коже. Он не спешил.

— Вар-ва-ра. — Тангавор словно смаковал мое имя, его голос проникал во все клеточки моего тела, горячим дыханием обволакивая кожу. Жарко, пьяняще.

Он гладил ноги, бедра, живот. Шептал, какая я красивая. Целовал мои холодные руки, жадными поцелуями покрывал каждый сантиметр моей шеи. Томительное тепло зародилось в груди и распустилось по всему телу. Моя тревога отступала. Я всхлипнула, ощущая долгожданную свободу от колючего холода, что поселился в сердце. Расслабилась и отдалась воле волн, которые начали захлестывать меня. Сколько раз мечтала провести руками по шелковистой коже аттара, скрывающей твердость мышц, погрузить пальцы в смоляные волосы. Я обхватила его лицо руками и приникла к его губам крепко и страстно, вкладывая всю боль и страсть в желанный поцелуй. Тело пронзил сладкий ток. Движения Тангавора были мягкими и медленными, словно он боялся сломать что-нибудь очень ценное. Тело уже не слушалось меня, выгибалось дугой, и я растворялась в чувственном ощущении наполненности. Я сгорала от близости крепкого мужского тела, от нежных поцелуев. Ощущала себя желанной, а не куклой. Во мне поднималась целая буря, сметающая остатки сомнений и стыда. Я с головой ринулась в сумасшедший танец обнаженных слившихся тел…

В этот раз сон был совсем другим. Ни тени сомнения, ни капли страха. Подхваченная сильными руками, я была словно внесена сразу в центр чернильной тьмы внутри храма. Кто-то невидимый произносил слова на незнакомом мне языке, а я в ответ одну за другой гасила свечи. Ладонью, совершенно не ощущая огня. Пламя ласково льнуло к коже и, угасая, теплой нежностью наполняло меня. Вскоре мне стало казаться, что внутри уже не хватает места распирающему меня восторгу. Переполняющий жар впитанного огня пьянил, голова шла кругом, и хотелось петь от счастья. Непонятные слова вдруг обрели значимость, и я услышала: «Ты — мое дыхание, ты — каждый удар моего сердца, ты — волшебство». Невидимые ладони еще крепче сжали мои плечи, подводя к последней свече. «Ты будешь моей избранной? Станешь моей единственной, мой удивительный дар?»

— Да! — с облегчением ответила я, сняла огонь со свечи и приложила к груди, внося его в самое сердце, растворяя в себе без остатка. Довольная тьма хлынула и укрыла нас непроницаемым бархатом тишины и покоя…

Солнце влезло в окно и разбудило меня своими свежими лучами, пахнущими радостью. Тело приятно ломило после долгой ночи без сна. Воспоминания о том, каким жестким и одновременно нежным был Тангавор, опаляли щеки румянцем. Бархатная южная ночь. Сладостные судороги сплетенных тел. Тяжелое дыхание одно на двоих. И как здорово было засыпать кожа к коже. Надо же, как удивительно спит аттар — оплетая женщину руками и ногами, словно добычу. Мои утренние попытки выскользнуть и спастись бегством потерпели поражение. Стоило шевельнуться, и он, сонный, шумно втянул воздух носом, словно вдыхал аромат волос, и спросил едва слышно:

— Варвара, в чем дело? Что тебя беспокоит?

Невыносимо нежно. Мне хотелось заплакать, когда я услышала тревогу в его голосе. Разве я могла ему рассказать, что люблю? Себе самой едва осмелилась признаться. Я лишь улыбнулась и провела ладонью по его щеке, покрытой утренней щетиной. Мой терпкий мед с запахом полыни.

Каждую минуту утра он обнимал меня, целовал и шептал глупости. Разве я могла ему рассказать, что мечтаю о взаимности? Он однажды выберет другую и назовет ее своей избранной. Мой ласковый тигр найдет свою шаари-на. А мне останутся слезы. Голубые слезы Древа Жизни. И маленький серебристый дракон. Я сейчас сожалела лишь о том, что мне не хватило цинизма и равнодушия прийти раньше. Пусть это прозвучит банально, но так хорошо мне не было ни с кем.

Тангавор стоял перед портальной площадкой и ждал.

Время тишины. Даже ветер присмирел и не шумел листвой. Через несколько минут начнется действо, внутри которого аттар запрятал свой маленький спектакль. Три дня — много или мало? Все зависит от цели Доррейона. Если действительно затеяна простая инспекция — то время пролетит незаметно. Придраться не к чему. Но если владыка приедет с подозрениями и жаждой найти мага первого уровня — три дня растянутся до бесконечности.