Ангелы по совместительству (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 78

Питер звонко похлопал в ладоши.

— Решено! Завернем Алякан-хуссо, заодно и осмотримся.

Лично я достопримечательности Са-Орио в гробу видал, но выбора не оставалось. Сомнительным утешением служило то, что пресловутый Алякан-хуссо оказался портом в среднем течении Тималао, то есть, начать поиски Лючика я мог прямо оттуда. А весь остальной отряд покатится в Кунг-Харн, к бериллам… Ненавижу.

На меня накатывало беспричинное раздражение — нормальное состояние для черного, на которого давят. Упрекнуть себя мне было не за что — невероятно самодостаточные армейские эксперты тоже начали психовать. Выражалось это в возросшем количестве тренировок и неожиданной тишине — Румол с Шагратом перестали хохмить и базарить. Но за поведение этих маньяков отвечал Питер, а вот я был оставлен со своей черной натурой один на один. До сих пор мне помогал отработанный на первом курсе прием: красочный образ вожделенной цели и пути ее достижения в виде цепочки простых шагов. В алхимии без подобного — никак, в этой профессии рутина — наше все, особенно для новеньких, но цепочку шагов, гарантированно позволяющую мне найти брата, я не представлял. Бесконечно обманывать себя невозможно, и мерзопакостный черный маг почти полностью заборол во мне алхимика.

Отряд двигался в Алякан-хуссо по имперскому тракту, быстро и без лишней тряски. Бойцы обсуждали что-то, увиденное на дороге, а мне было плевать (на все — плевать). Я сидел в фокусе теплового насоса, демонстративно закутавшись в одеяло, и вел бесконечные мысленные диалоги с Саталом, Ридзером, Лючиком, и опять по кругу. Причем шанса на деле пойти дальше слов не предвиделось: Ридзер тут же кликнет своих, Сатал — употребит власть, а Лючик устроит истерику. С черными так нельзя! В итоге, подходить ко мне решалось только бессмертное чудовище: Шорох экспериментировал — пытался сравнить органы чувств голема с человеческими (сначала долго крутил в захватах консервную банку, а потом требовал от меня дать образ изученного предмета). Результаты получались забавные, но настроения подобное занятие не улучшало.

Алякан-хуссо встретил нас смрадом человеческого стойбища — моча, навоз и дурная еда. Армейские эксперты задрали полог (напустив в фургон тепла) и нам открылся творящийся вокруг бедлам: тачки и телеги, быки и ослики, дети, женщины и узлы, в сопровождении мужчин или в одиночку, все — гомонят и мечутся туда-сюда. И у каждого из этих людей на рукаве или отвороте одежды (иногда — весьма дорогой) — характерный знак. Мы ехали через толпу печатных с двумя пастырями на руках, наверное, только поэтому перед нами и расступались.

Знать не хочу, чем они тут занимаются. Где бы нам добыть масло?

— Многолюдно, — дипломатично высказался Браймер.

— Может, у них ярмарка? — предположил Румол.

— А чем торгуют? — заинтересовался Шаграт.

Ахиме перегнулся через борт, спросил и передал ответ:

— Серая Смерть приближается с юга!

Нежить, стало быть. Я прищурился, переводя его название в более привычные термины (у са-ориотцев что ни тварь, то смерть или погибель).

— Ведьмина Плешь у них прорвалась.

Армейские эксперты резко потеряли интерес к возможной подработке.

Правильно! Если нежить успел перейти грань, превращающую его в карантинный феномен, мы сдохнем тут, ничего не добившись. И даже если бы не перешел — умирать за чужаков? Да нас предки проклянут только за попытку!

— Как далеко? — деловито прищурился Браймер.

По всему выходило, километров тридцать-сорок (я себе чуть мозги не свернул, пытаясь перевести ответ в нормальные единицы). Если так, Кунг-Харн показал Ридзеру ручкой — туда отряд, может быть, и проскочит, а вот обратно придется выбираться по горам, пешком. Ха! Куратор ни в жизнь такого не позволит. Да не доставайтесь ж вы, бериллы, никому! Я повеселел и начал приглядываться к происходящему.

Если бы не гудящая толпа, мне, определенно, понравился бы этот город. Было в нем что-то ингернийское: ажурные башни портовых кранов над крышами, легкий налет копоти (где-то рядом ездил паровоз), а главное — нехарактерное для империи разнообразие архитектуры (даже са-ориотцам не по силам оказалось придать одинаковый вид домам, сооруженным в разное время из всевозможных подручных материалов). Рельеф склона делил Алякан-хуссо на три уровня: верхний — хламушник, средний, выстроенный в точности по Уложению, и пойменный (собственно, порт). И все это, несмотря на титанические усилия горожан, неумолимо тонуло в дерьме — если людей еще можно было заставить отстоять очередь в нужник, то скотина ограничивать свои потребности отказывалась. Какого Шороха они столпились здесь, когда до другого берега реки — два броска камнем, я категорически не понимал.

Мы потихоньку продвигались к причалам и народу, как ни парадоксально, становилось меньше. Боевые маги чинно запарковались на совершенно пустой набережной, вылезли наружу и придирчиво осмотрелись.

— У них нет судов, способных принять на борт грузовики, — мрачно констатировал Румол.

— Что, опять поплывем на льдине? — без особой надежды уточнил Шаграт.

— Да! — припечатал Ридзер.

Я сделал вид, что до предела увлечен разглядыванием причалов. Создание ледяного плота — невероятно нудный процесс. Бросить-то в воду ледяное проклятье — легко, но на выходе получится снежная каша, а нам нужна большая, надежная и устойчивая платформа. И вот как раз для получения прочного монолита скорость нафиг не нужна. Да и мое присутствие излишне — подобный метод переправы армейские эксперты отрабатывают на маневрах. Пускай вкалывают! А мне стоит заняться решением собственных проблем.

— Пройдусь по городу, — сообщил я понятливо кивнувшему куратору.

— И куда это он пойдет? — возмутился Румол.

— А куда вы в Харна-Туруме ходили? — окрысился я. — Осмотреться!

И подумать. Причем, куратору знать результаты моих размышлений ни к чему.

Ли Хан потащился за мной, наверное, тоже чтобы не работать. Это он не подумав сделал. По портовой улице сновали десятки обеспокоенных личностей, сначала к нему подлетел один тип с безумным взглядом, потом попытался схватить за рукав другой. Судя по невнятному бормотанию, эти люди предлагали нам своих детей. Зафиг? Я и с одним-то братом не знаю, что делать. Впрочем, к черному эти ненормальные приближаться опасались, а потом Ли Хан что-то наворожил и нас вообще перестали замечать. Других желающих возиться с толпой бестолковых малолеток не находилось, но люди продолжали бродить туда-сюда, зорко выглядывая незнакомые лица.

Ли Хан, глядя на это, шипел сквозь зубы и плевался:

— Вот к чему приводит занижение возраста Печатей! Любое происшествие, и для будущего оказывается потерял весь род!

Какое будущее, о чем он? Лично я еще на побережье понял, что перспективы у И’Са-Орио-Та нет.

Однако в разразившемся катаклизме есть плюс: среди тысяч беженцев еще один путник не привлечет внимания. Не может быть, чтобы у них у всех были при себе документы! Раздобыть здешнюю одежду, возможно, провожатого, слиться с толпой…

Размышляя о своем я прошвырнулся по местным лавкам (масла нет нигде), порылся в тележке старьевщика (местным нарядиться — как нечего делать) и с интересом понаблюдал за необычным шоу: сотни полторы пестро одетых личностей с исступлением копали длинную траншею. Для этого они самодельными ломами вскрывали мостовую и пытались вилами расковырять слежавшийся до каменного состояния грунт. На каждую дюжину землекопов имелось два кайла и одна лопата, грунт выносили ведрами. Однако. Я покачал головой:

— Ну, что за жлобство? Так выламываться из-за десятка складов! Все равно на этом берегу вести хозяйство будет невозможно.

Ли Хан вздрогнул и прищурился:

— Так вы не поняли?

— Не понял — что? — не люблю, когда меня считают идиотом.

— Печатным запрещено уходить из района обитания. Они не могут переправиться на другой берег!

Опа-на! Я думал, что все шедевры местного маразма мне известны, но это — пять.

— То есть, они надеются пересидеть нашествие Плеши за такой канавой? Ха!