Двенадцать месяцев. Январь(СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 56

Тут из сугроба, прерывая разговор, вынырнул белоснежный котенок – питомец Насти. Когда Милава впервые увидела это пушистое чудо, долго не могла оторвать от него взгляд. Яромиру даже пришлось несколько раз ее окликнуть, так увлечена была девушка почесыванием снежного пузика разомлевшего от ласки котенка.

Правда, когда Настя с гордостью заявила, что Пушок является ее защитником, Милава еле удержалась от смеха. На кого, на кого, а вот на грозного защитника котенок явно не тянул. Такого, если не приглядываться, и растоптать недолго. Но говорить ничего не стала, чтобы не обидеть девушку.

– Тебе не кажется, что здесь чего-то не хватает? – поинтересовалась Настя, хитро прищурившись, и повела рукой вокруг.

Осмотревшись по сторонам, Милава пожала плечами. Она действительно не могла понять, чего же тут может не хватать. Прекрасная беседка для отдыха, рядом стена вековых разлапистых и одуряюще пахнущих смолой елей. Яромир говорил Спутнице своей, что эти ели – граница защитного магического купола у дома его.

– Фигурок ледяных! – не выдержала Спутница Декабря. – Они сюда так и просятся!

– О-о-о… – только и вымолвила Милава, с интересом глядя на соклановку. – Конечно!

Она уже знала, что Настя обладает ледяным даром, но никогда не видела его в действии. Хотя слышала о статуях ледяных очень много. Олеся с удовольствием описала своей ученице, как были изображены Кощей и Горыныч. Также говорила, с каким нетерпением она ждет появления своей статуи. И Милава была полностью с ней согласна. Девушка бы не отказалась и на статуи других Стражей посмотреть, но Кощея просить не хотелось: мало ли к каким выводам придет мужчина? Пусть ей и не верилось, что он серьезно ее обхаживает, но все ж неуютно становилось от такого внимания. А у Горыныча просить тоже стыдно. Милава до сих пор не забыла своего нечаянного посещения пещеры Стража и напрашиваться в гости не хотела.

– Кого же ты будешь делать? – полюбопытствовала она, подхватывая на руки Пушка.

Рыжуха ревниво фыркнула и мазнула по макушке снежного котенка хвостом.

– Вон там, у арки, точно поставлю две вазы с ледяными цветами, – деловито прищурившись, Анастасия принялась прикидывать, что и как лучше сделать.

– А ты справишься со всем этим? – осторожно поинтересовалась Милава. – Все же силу свою совсем недавно получила, да и раньше ты под руководством Декабря-Месяца всегда создавала скульптуры ледяные.

– Он только рад моей затее будет, – беззаботно отмахнулась Настя. – Сам всегда говорит, что мне больше тренироваться надобно. Вот и буду его наказ выполнять.

Она отошла от соклановки на несколько шагов, выбирая по одной только ей ведомым параметрам удобное место, а затем и за фигурку ледяную принялась. Присев на корточки и прикоснувшись к пушистому белому покрову, Настя старательно вспоминала все то, чему ее обучал Дмитрий. Что ни говори, а волновалась она, задумав создать ледяной цветок одна, без пригляда Месяца. Хотелось ей удивить Дмитрия, показать, каких высот в овладении даром своим достигла.

А Милава, стоя в сторонке, внимательно наблюдала за соклановкой, волнуясь о том, как бы чего плохого не приключилось. Не верилось ей, что справится Анастасия с силой своей, но и отговаривать смысла не видела.      Понимала: не послушает ее девушка и все равно на своем настоит. Оставалось надеяться только на то, что ее опасения не подтвердятся.

Благо, пока все шло довольно хорошо. Из-под Настиной ладони полилось серебристое свечение, понемногу обретающее форму. Вот уже начали вырисовываться маленькие бутончики колокольчиков и лепестки роз. Словно настоящие, неведомым колдовством в хрусталь превращенные, вырастали они в широкой вазе. Но больше всего Милаву умилил цветок ромашки, задорно и гордо торчащий в самом центре букета, слегка нарушая его гармоничную симметрию, зато добавляя реализма.

– А ведь действительно похоже! – восхищенно подтвердила она, когда Настя отошла чуть в сторону. – Как настоящие цветы, только ледяные! Особенно ромашка удалась!

– Я тоже от нее в полном восторге, – рассмеялась Анастасия, погладив фигурку по ледяной кромке.

– Жаль, что по весне вся эта красота растает.

– Не волнуйся, все останется как и было. Мои ледяные статуи не тают, пока я сама того не захочу.

Не успела Милава порадоваться данному факту, как неожиданно Пушок вырвался из ее рук, прямо в воздухе обращаясь в огромного снежного зверя, и замер рядом, шевеля ушами. И тут же Милава услышала шепот:

– Девушка, миленькая, помоги мне!

Резко обернувшись на голос, увидела между елей тень – душу пропащую.

«Ох! Вот напугала-то!» – подумала девушка, под недоуменным взглядом Насти со скамьи вставая и делая несколько шагов в сторону бестелесной сущности. Пушок утробно зарычал, но Милава шикнула на него, поясняя соклановке:

– Душа тут. Твой защитник, видно, способен чувствовать их или слышать, – и тут же обратилась к гостье: – К Яге отправляйся. Я учусь еще только, не знаю, как помочь.

– Помоги, прошу! – вновь взмолилась душа. – Решилась я. Нет мне покою, больно так… Устала я от этого. Не можешь ты отказать мне в поддержке, к кому, как не к Ведунье, мне обращаться.

И словно зарыдала. Трагичные и надрывные всхлипы донеслись до ушей Спутницы Января. Приблизившись к елям вплотную, Милава наконец-то рассмотрела собеседницу и… узнала! Та самая, отчаявшаяся и озлобленная душа, что от Олеси убегала.

– Я бы и рада помочь, – искренне пожалела ее девушка, – но умениями нужными пока не владею – не открыть мне переход за Грань. Я ученица Бабы-Яги, тебе же к ней самой надобно, тот же час муки твои прекратит. Давно пора тебе с миром уйти, покой получить.

Настя глаз от соклановки не отводила, прислушиваясь к словам ее, ответов души ей слышать было не дано. Пушок же и не думал успокаиваться и в размерах уменьшаться, наоборот – широким боком хозяйку свою к дому подталкивал.

– Милава, – позвала подругу Настя, – давай вернемся? Темнеет уже. А про душу Олесе скажем.

– Нет, – душа сжалась от слов Насти и горько прорыдала, явно начиная опять злиться: – Не обрести мне покой! Удел мой – скитаться по миру вечно. Если даже ты помочь мне отказываешься…

И сероватая, едва видимая в подступающих сумерках, тень начала удаляться.

– Погоди минутку! – испугавшись, что совершила непоправимую ошибку, отказавшись исполнить обязанности свои новые, быстро обернулась к Насте Спутница Января. – Сейчас направлю к Олесе душу одну неразумную и в дом вернемся.

И быстро между веток еловых нырнула, стараясь душу из вида не потерять.

– Погоди, неразумная!

– Милава, стой! – одновременно с ней вскрикнула Настя. – Что ты делаешь?! Нельзя…

Обрывая ее на полуслове, вперед одним слитным мощным движением рванул Пушок. Да только поздно. Словно ночь налетела, обступила Милаву стена тьмы, скрывая от взгляда подруги. Только вскрик достиг ушей ее. А из-за деревьев, скалясь на Пушка, выступили… чудовища.

– Гончие! – в ужасе прошептала Настя, уже видевшая этих опасных тварей. Она в панике попятилась к дому, пытаясь сообразить, как дальше действовать. Сама она защитный контур не пересекла, но Милаве грозила реальная опасность!

– Настя?! – крик Дмитрия стал вожделенным спасением, о котором только что молилась Спутница его, в панике ища выход. – Что здесь происходит?

Выскочив из дома, куда только что перенесся, Месяц бегом устремился к беседке.

– Там Милава! – кинулась ему навстречу Настя, указывая на ели. – Она за душой пошла, и на нее напало что-то темное! И гончие там! Помоги ей!

– Проклятье! – вскинув ладони, пылающие силой, Декабрь побежал к месту свары. За елями явно шла драка, оттуда доносился шум, возня, визг и рычание. – От дома не отходи!

Взмывший с руки Месяца светляк полетел вверх, освещая пространство. Увидел Дмитрий Пушка, бьющегося с четырьмя порождениями тьмы, и Милаву, что замерла, притиснутая к телу незнакомого мужчины.

– Кузнец! – в отчаянии придушенно крикнула девушка, давая понять Дмитрию причину беды.