Ученики Ворона. Черная Весна (СИ) - Васильев Андрей - Страница 54

— Хватит — сказал Монброн, бросил шнурок на кровать и тряхнул его за плечо — Давай, выметайся отсюда. И так все слюной забрызгал.

Виктор вздрогнул и его рот снова раздвинулся в улыбке.

— Я уйду — пообещал он — Но сначала мы поговорим об еще одной вещи.

— О какой именно? — холодно поинтересовался Гарольд.

— Скажи мне, Монброн, кого бы ты выбрал — своего друга Эраста или наставника? — прогнусавил Форсез.

— Я не понимаю, о чем идет речь — неприязненно бросил мой друг — Форсез, не обижайся, но, по-моему, ты заговариваешься.

— Нет, просто я начал с конца — засипел вновь развеселившийся Виктор — Я не сказал, что надо выбрать того, кто умрет. Кого бы ты спас — друга или учителя?

— Я предпочел бы убить того, кто представляет для них угрозу — медленно и четко ответил Гарольд — А если придется — умер бы в этом бою. Между родными людьми не выбирают.

— Как это… — Форсез потряс в воздухе кулаками, изображая восхищение — По-мужски. Осталось только дождаться того солнечного дня, когда я предоставлю тебе такой выбор. Кстати! Ты, Монброн, уйдешь из этого мира последним из тех, кто мне задолжал смерть.

Гарольд бросил взгляд на кровать, где лежал отброшенный им шелковый шнурок.

Если честно, я бы и сам с радостью прикончил этого человека, но ситуация никак не позволяла нам сделать это. Слишком много «куда» и «как». Куда девать тело, как объяснить тот факт, что в Палаты Раздумий он вошел, а из них не вышел, как потом будет выкручиваться наставник, объясняя отчего его подмастерья взяли, да и убили клерика Ордена Истины?

Если бы не это, он бы уже был мертв. На этот раз окончательно.

— Договорились — шагнув к Монброну, я положил ему руку на плечо — Идет. Я лично ничего не имею против. Одно плохо — я не увижу, как мой друг будет убивать тебя.

Форсез смерил нас взглядом и достал из рукава черную матерчатую полумаску.

— Покрасоваться решил? — с приторным сочувствием спросил у него Монброн — Таинственности нагнать? Дамам это нравится.

— Смешно — просипел Форсез — Очень смешно пока.

И он закрыл свое лицо до глаз, а после завязал ее на затылке.

— Виктор — поколебавшись, обратился я к нему — И все-таки. Как ты выжил? И как ты стал таким… Каким стал?

Дело не в сочувствии. Мне правда интересно.

— Уродом — неожиданно спокойно, без недавней истеричности, уточнил Форсез — Называй вещи своими именами. Нет, фон Рут, я не выжил. Я мертв. Ты же подмастерье мага, неужели ты этого не ощущаешь?

— Мертвец не может служить Ордену — возразил ему Монброн — Тебе ли этого не знать. Любой немертвый подлежит немедленному уничтожению, как существо неугодное светлым богам и добрым людям.

— Отменное знание постулатов Ордена — похвалил его Форсез — Но я мертв. Да, я хожу, я дышу, я испражняюсь, моя кровь горяча. А жизни во мне нет и никогда больше не будет. Она осталась там, в Гробницах Пяти Магов. Фон Рут, ты знаешь, как называлась та тварь, что выползла из-за стены, учуяв кровь и смерть?

— Многоликий червь — чуть помедлив, ответил я.

— Верно — сверкнул глазами Виктор — Многоликий. И каждое лицо — это его добыча, его победа над человеком.

— Те, кого он сожрал? — предположил я.

— Нет — покачал головой Форсез — Пищей для его плоти служат трупы. А пищей для его души — живые. Мое лицо теперь красуется на спине этой твари, а моя душа вечно будет ему служить. Червь забрал их у меня. Остальным повезло, они были уже мертвы, и он их просто съел — кого-то в ту ночь, кого-то, скорее всего, потом. Просто заглатывал их, как питон — ам, и труп в его желудке. А меня… Меня он поглощал долго. Вечность. Он смаковал меня как бокал вина, отрывая по лоскутку то от тела, то от души. А потом, с рассветом, уполз за стену, оставив меня на песке. Причем, видимо в насмешку, еще и исцелил мои раны. Мол — иди отсюда, если есть на то желание. Но какие желания могут быть у мертвеца? Нет, я убрел в пески тем же утром, но этот «я» был уже не я.

— Так и повесился бы там — посоветовал ему Монброн.

— Повешусь — покладисто согласился Форсез — Непременно. И именно там. Но сначала мне надо убить каждого из тех, кто выжил тогда у стен некрополя. Ну, и ваших друзей, за компанию. Пусть их там и не было, но это неважно. Желаний у меня нет, а вот жажда мести — есть.

— Значит, ты уже не мертвец — сообщил ему я — Мертвые не мстят. Они просто всегда хотят жрать.

— Не убей ты тогда Августа, червь выпил бы его сущность, не мою — глухо произнес Форсез — А я бы за это время успел умереть. И все были бы в выигрыше.

— Ну, так и мсти только мне — предложил я — При чем тут остальные?

— Они были слишком глупы и слишком отважны — пояснил Форсез, берясь за ручку двери — Надо было просто сказать «да», но они этого не сделали, а значит тоже виновны. До встречи, друзья. И вот еще что — у Ордена Истины пока к вам нет вопросов. У вас очень хорошие заступники, чьи интересы совпадают в настоящее время с нашими. Но в этом мире нет ничего постоянного, все может измениться. Особенно если учесть, что скоро вы покинете эти гостеприимные края.

И он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Мы еще некоторое время с Монброном постояли молча, а после он подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор.

— Ушел? — спросил я у него.

— Ушел — подтвердил мой друг — Слушай, это что такое сейчас было?

— Если тебе хочется поговорить о том, что мы только что видели и слышали, вовсе не обязательно задавать мне глупые вопросы — произнес я — Но изволь — это был вконец спятивший Форсез.

— А, так тебе тоже показалось, что он не в своем уме? — почему-то обрадовался Гарольд.

— Не в своем уме — не то слово — уставился я на него — Ты слышал, как он фамилии перечислял? Как молитву богам, с придыханием. И каждую со своей интонацией. Не удивлюсь, если он это делает каждый день, и не по разу. Как его такого вообще в Ордене-то держат и одного на улицу отпускают?

— Ну, в Ордене и не такие служат — резонно заметил Гарольд — Вон, того же Августа Туллия вспомни. Он нашу Флоренс ненавидел только за то, что та глупо пошутила. И убил ее за это. Если всех сопливых девчонок убивать за шутки о мужском достоинстве, то скоро их вовсе не останется.

— Это да — признал я — Но тут все совсем плохо.

— Вот потому я сейчас думаю — может, все-таки надо было его удавить? — Монброн подошел к своей кровати, взял с нее шелковый шнурок и проверил его на разрыв— Выдержал бы. А то имелись у меня сомнения.

— Ты только потому его не убил? — уточнил я — Из-за сомнений в крепости шнурка?

— Да нет — Гарольд сел в одно из кресел — Если бы дело было только в этом. Да и руками, если что, можно шею свернуть, это несложно. Просто я так и не решил для себя, в какой ипостаси от него будет больше вреда — в живой или мертвой. Я и сейчас этого не знаю. То ли надо было эту гадину удавить, пока она не ужалила, то ли нет.

— О том же самом думал — признался я — И тоже не знаю правильного ответа. Но одно мне предельно ясно — труп его мы спрятать не смогли бы. Ну, не под кровать же его запихивать? И потом — ладно бы речь шла только о том, что потом за это ответим только мы. Тут ведь и королю вашему перепадет от Ордена, а он на самом деле славный малый. Не хотелось бы навлечь на него вражду с этими ребятами.

— «Славный малый» — фыркнул Гарольд — Фон Рут, ты все-таки о монархе говоришь, имей к нему почтение. Тут не Лесной Край.

— Но я же прав?

— Прав, прав. Ладно, в любом случае все уже случилось так, как случилось — Монброн взял со стола бутылку, из которой наливал себе Форсез — Но одно полезное дело этот полоумный для нас сделал. Вот это вино точно не отравлено. Он его пил и не умер.

— Жизни во мне нет — скорчив страшную рожу, захрипел я, изобразив Виктора, и продолжил уже своим обычным голосом — Если он мертв, то ему яд всяко не повредит.

— Он безумен — укоризненно глянул на меня Монброн и начал разливать вино по бокалам — В остальном он не отличается от тебя и меня.