По ту сторону погони (СИ) - Горова Вера - Страница 7

Чем ближе она приближалась к кабинету Ночия, тем громче стучало её едва бьющееся сердце.В каком-то смысле даже жаль, что вампиры не могут умереть от страха, такой лёгкий способ избавления от свалившихся проблем проходит мимо них.

«И всё это из-за того, что не устроила приём, став главой Когтей. Только и спросить: где мне его устраивать и кому встречать гостей? Эх, Розалинда, приёмы и балы были истинно твоей вотчиной – твой Кровавый Полдник до сих пор вспоминают с улыбкой».

Повелитель был занят, но не тем родом занятий, коими предавалось большинство знакомых ей аристократов.Массивный стол тёмно-вишнёвого цвета прогнулся от тяжести десятка стопок бумаг, высотой с упитанного гнома.Пятьдесят лет назад высшие аристократы милостиво отрывались от шей молодых девушек, чтобы пробулькать вялое приветствие или пророкотать грязное ругательство, а тут такое. Вампиршу захлестнуло сожаление о славных днях прошлого, где можно было хоть как-то предугадать своё будущее.

- Присаживайся, - не поднимая головы от бумаг, приказал Ночий.

- Да, Ваше Темнейшество, - наброски приветственной вещи, которые она набросала пока шла по коридорам замка, вылетели из головы.

Эппо склонила голову в поклоне. Она не знала правил этикета между высшими вампирами, но старалась как могла — высшие аристократы вставали на одно колено перед Властелином, насколько она помнила. Принадлежность к высшимбыла спорна, ведь ей не досталось ни замка, ни клана, но раз её передали звание «главы», значит хотя бы на формальное отношение она может претендовать.

Сейчас в ней трудно было узнать независимую вампиршу-одиночку, от упоминания имени которой у людей маралось исподнее, а у свирепых оборотней дрожали хвосты. Вампиры старой закалки знали, когда надо шипеть, а когда висеть тихо и притворится ветошью.

И хотя она, словно смирённая овечка перед пастухом, с почтением, в котором читалось «О, как велик наш повелитель!», смотрела на стопки бумаг, её навыки позволили украдкой осмотреть помещение. Итак, кабинет целиком и полностью был увешан картинами одной особы. В градации от «крошечный младенец с красными глазами» до «улыбчивая девушка неопределённых лет» здесь была представлена жизнь княгини вампиров, Баттори. Высшие вампиры могли размножаться естественным путем, что и определило их высокое положение. Обращённым оставалось лишь кусать губы от обиды и людские шеи для пропитания и в редких случаях обращения.

- Моя дочь, - заметив её внимание, счёл нужным пояснить князь.

В который раз за день навыки Эппо оказались несравнимы с навыками профессионалов своего дела. Если Вестники сделали упор на скорость, то их хозяин - на любые косые взгляды придворных.

- Настоящая вампирша, - с энтузиазмом закивала головой Эппо, отмечая сексуальные формы последнего портрета. - Ни один смертный не пройдет мимо.

Итак, полагающиеся при встречах с начальством реверансы сделаны и появилась маленькая надежда, что её, новоявленную главу клана в количестве одной забывчивой вампирши, не разорвут на сотни лоскутков.

- Именно о ней пойдёт речь. Понимаете, моя дочь…

Признаться, первую часть рассказа Эппо не услышала по причине величайшего облегчения. Затем ей стало обидно, что в центре внимания не она, но не сильно, так, чисто по-женски. Но когда расслабившаяся вампирша всё же вникла в суть, то былой ужас вернулся в удесятерённом размере.

Наследник Первовампира упоённо заливался о своей дражайшей дочурке. Для отцов это нормальное поведение, пугала не его настойчивая забота, а выходящее из мыслимых и немыслимых рамок поведение юной княжны.

Баттори Смертокрылая стала воплощением подросткового бунтарства, бессмысленного и болезненного для взрослых. Ещё с детства эта юная особа начала уговаривать сверстников перейти на кровь животных, отменить запреты на использование крови лиц лишь противоположного пола, и, о, Царица ночная, заключить мир с оборотнями. Идеи не пользовались особой популярностью, но само их возникновение подрывало устои консервативного вампирского общества.

Пять лет назад направление мышления юной революционерки сместилось в романтическую сторону, и венценосный отец позволил себе вздохнуть спокойно и ослабить внимание. Как итог, в один ненавистно солнечный день в пустующем гробу княгини было найдено прощальное письмо, и случилось это за несколько дней до помолвки!

- Я полагал, что она связалась с оборотнем, по крайней мере, так докладывали мои бывшие шпионы.

Эппо не знала, как отреагировать на это заявление, так как голос Князя был спокойным. Поэтому вместо того, чтобы взорваться возмущением, как любой нормальный вампир, она на мгновение нахмурила брови. Маленькое испытание длилось секунды.

Отметив что-то для себя, повелитель вампиров продолжил:

- Но Баттори обманула меня. Её настоящим избранником оказался молодой послушник из Распятий Осина.

Контроль над эмоциями напрочь отключился, и на лице Эппо отобразился весь спектр настоящий эмоций: от отвращения до ужаса от осознания того, что она его не скрыла.

Распятья Осина с многовековой историей и не умолкающей славой защитников слабых и угнетённых специализировался на убийстве вампиров и изредка развлекался травлей оборотней. Его члены были наравне с такими естественными врагами для вампирского рода, как Солнце или серебро, поэтому связь Баттори и послушника была так же противоестественна, как купающийся при дневном свете в серебряной ванне вампир, распевающий церковные псалмы.

И тут до неё дошла затеянная Ночием интрига — ему хотелось выговориться! «Поплакать в рясу монаху» - как говорят люди. Она по сути смертница, её ж не жалко. Плакаться простому вампиру слишком мелко для столь важной персоны, но она на словах глава клана - другое дело.

Не так Эппо представляла свою окончательную смерть. Брызги крови, стоны недобитых врагов, сладкий запах смерти и молодой рыцарь в сияющих доспехах, который вот-вот опустит в твою грудь серебряный меч – за такую смерть не стыдно предстать перед Царицей Ночи. Кстати, наличие рыцаря обязательно, к бойким девушкам в бронелифчиках она питала недоверие и свою трагическую кончину не доверяла.

- … и поэтому я прошу вас вернуть мою дочь в отчий дом в целости и сохранности, - закончил свою речь Князь.

Наступила долгожданная тишина. Эппо смотрела на князя, а он на неё. «Прошу, а не приказываю? У меня что ли выбор есть?» - удивилась она.

- Простите, Ваше Темнейшество… - Эппо вдумчиво выбирала каждое слово, - сердце влюблённого подростка столь хрупкая, столь запутанная субстанция, что грубое обращение с ней, может вызвать необратимые…

- Верните мою дочь, - отчеканил Ночий, и всё встало на свои места. Выбора нет, значит мир не перевернулся и либо ты, либо тебя.

Ей не оставалось ничего, кроме как заверить, что она непременно разыщет наследницу вампиров, разрушит запретную любовь с мерзким паладином и сделает это максимально быстро и тихо. Ей показалось, что повелитель усмехнулся при последних словах, значит, ему рассказали, почему ей дали такое имя. И тем больше кажется странным выбор её кандидатуры.

- Где мне начать поиски? Пригодиться любая мелочь, которая поможет мне найти её.

- О, не беспокойтесь, у меня есть целый ворох таких мелочей. Пустите его!

Двери отворились и в кабинет неуверенно зашёл юноша лет семнадцати. Волосы его вились золотистыми кудрями, безбородое лицо имело плавные, присущее скорее женщинам, чем мужчинам, черты, такие как длинные ресницы и широко открытые серые глаза. Он был худощав, но всё же осмелился выставить голую грудь на всеобщее обозрение – кожаная жилетка не доходила даже до пупка, брюки же были настолько обтягивающими, что казалось сделай он резкое движение, и они разорвутся. Однако его попытка выглядеть беззащитным женоподобным мальчиком провалилась.

- Оборотень, - мрачно озвучила свои мысли Эппо.

- Верно, мой гость – оборотень, - подтвердил Ночий, - а ещё он семь лет жил бок о бок с моей дочерью в Академии Греадо. Представляю вам, Олака из Клана Свирепых, он выразил желание помочь вернуть её.