Не делай этого (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 28

Это было самое кошмарное утро в жизни миссис Харрис. Молодая женщина в панике наблюдала за происходящим, чувствуя себя окончательно сбитой с толку и настолько несчастной, что впору было умереть прямо за столом.

До Мэри вдруг со всей очевидностью дошло, что она ничегошеньки не понимает в мужчинах, и вообще в жизни. Выходит, эта жаркая ночь чудесных открытий ничего не изменила, и Вудворт по-прежнему убивается по Лиззи? Неужели она значила для своего любовника не больше, чем какая-нибудь похотливая служанка, удовлетворяющая каприз хозяина за пенни на новую ленту? Может, сэр Генри презирает её за допущенную слабость? И его чувства к Лиззи не только не прошли, а наоборот, окрепли после столкновения со столь развратной особой?

Логика была не только сильной стороной миссис Харрис, но и её проклятием. Выстраивая математически четкие, выверенные разумом цепочки рассуждений, она не могла осознать, что многое в этой жизни происходит вне всякого смысла.

Вудворт не считал свою случайную любовницу распутницей и уж тем более не презирал, скорее, чувствовал легкую вину за свою выходку. Будучи гораздо более умудренным в делах страсти, чем миссис Харрис, он сознательно соблазнил её на адюльтер, потому что с первых дней пребывания в Кларенс-холле не переставал любоваться редкостной красотой молодой женщины. Мэри его волновала и притягивала гораздо больше непосредственной Лиззи, хотя младшая Кларенс также внесла свою лепту в произошедший срыв, постоянно навязывая ему своё общество, то провоцируя на поцелуи, то признаваясь в любви. А что остается делать нормальному здоровому мужчине, когда прелестная девушка не дает ни минуты покоя? Вудворт терпел изо всех сил, но когда судьба столкнула его глубокой ночью с обворожительной миссис Харрис, мгновенно потерял голову. В конце концов, Мэри - не наивная девственница, и если даже попала ему под горячую руку, то от этого никто особо не пострадает! Честь викария Вудворта волновала мало, а вот от самой Мэри он был в полном восторге. Ну а раз ночь прошла великолепно, то зачем забивать себе голову никчемными упреками совести, особенно, когда перед тобой враг.

Мужчина, которого тебе предпочли - всегда враг! Так было изначала времен, и не Вудворту, и уж тем более не потрясенной Мэри в этом что-то менять.

- Дорогая, - прервал внутренние монологи всех присутствующих лиц встревоженный голос леди Кларенс,- ты выглядишь такой усталой! Нужно срочно лечь в постель и отдохнуть.

- Да, пожалуй, - измученно улыбнувшись, подскочила из-за стола Мэри. - Пойду домой, но к чаю обещаю вернуться назад!

- Но, девочка моя,- возмутилась приемная мать, - зачем себя утруждать? Можешь прилечь у меня...

- Нет, нет! - поспешно отказалась дочь. - Мне нужно обсудить с кухаркой обед. Мистер Харрис всегда бывает сердит, если что-то ему не по вкусу, а Хилл как будто нарочно всё делает, чтобы досадить хозяину. До вечера!

И не дожидаясь следующей порции возражений, Мэри поспешно покинула комнату для завтрака. Вслед за ней сухо откланялся сэр Сидней, также пообещав прибыть к вечернему чаю. Хмурые домочадцы Кларенсов угрюмо склонились над почти нетронутыми порциями бекона.

- Что-то у меня болит голова,- пожаловался Джордж, раздраженно отодвигая тарелку, - не пройтись ли нам с тобой, Генри, до Липтона. Хочу поговорить с сэром Арчибальдом. Почему он дал согласие на брак Лиззи и Мэтлока, не посоветовавшись с нами? Мне хочется узнать, чем так пришелся по душе этот надутый индюк нашему добрейшему старику?

Леди Кларнес недовольно взглянула на первенца. Она знала, что Хошему вряд ли понравится допрос. Да ведь ещё неизвестно, что Джордж наговорит ему вгорячах!

- Может, не стоит?

- Отчего же? Все-таки речь идет о моей сестре! - повысил голос Кларенс.

- Тихо, - одернула его мать,- ведь помолвка пока не оглашена. Незачем кричать о ней на весь дом. Пойдут ненужные разговоры...

Конечно, она не могла сказать в присутствии Вудворта, что они с Мэри боятся реакции на предложение графа влюбленной в этого красавчика Лиззи. Мэтлок твердо пообещал дамам, что добьется от девушки добровольного согласия на брак, но только после отъезда сэра Генри.

Гостить же Вудворту оставалось всего три дня, поэтому и решили отложить заключение помолвки на неделю.

Кстати, леди Кларенс отнеслась бы к намерениям сына гораздо спокойнее, если бы знала, что тот мечтает исчезнуть из дома, чтобы раздобыть где-нибудь выпивки. У него с похмелья раскалывалась голова. Вудворту же было всё равно куда идти. Он никак не мог прийти в себя после встречи с Мэтлоком. При мысли, что этого мерзкого человека предпочли ему, у Генри всё клокотало в груди от досады, и ему тоже хотелось промочить горло в каком-нибудь местном кабачке. Да и ночное приключение не выходило из головы!

Вопреки выказанному желанию как можно быстрее попасть домой, путь Мэри лежал не в дом викария, а в глубь заросшего парка. Здесь около полуразрушенной часовни находилось старинное кладбище Кларенсов - место практически заброшенное.

Покойный виконт покоился под простой гранитной плитой, украшенной странной эпитафией: "Я многого хотел, я многих любил и здесь нашел свой покой!". Кто был автором этих строк, и зачем они появились на могильном камне, мог объяснить только Хошем, на деньги которого он был установлен.

Мэри уселась на покрытую лишайником каменную скамью и огляделась. Разгорался солнечный денек, и даже это мрачное место радовало глаза веселой зеленью травы и желтыми цветами гусиного лука. Все дышало счастьем бытия, и даже заброшенные могильные камни украсили себя изумрудным мхом.

Однако молодой женщине было не до красот природы, на душе у неё царила тошнотворная мгла. Сжавшись в комок, Мэри невидящими глазами смотрела на могилу отца вся во власти тяжелых раздумий.

Итак, она изменила мужу, принципам, клятвам - всему, во что свято верила, достаточно было молодому красавцу оказаться в темной комнате на расстоянии вытянутой руки! И всё: её разум парализовала постыдная страсть! Плотский грех, который Мэри всегда с таким гневом клеймила, поработил тело, вверг в такое сладострастие, что она и сейчас не может прийти в себя!

Почему это случилось именно с ней? Как Мэри могла допустить подобное? Ведь перед её глазами постоянно стоял кошмарный итог жизни разнузданного отца!

Родители... мысли о них приносили ей настолько страшную боль, что Мэри, будучи ещё ребенком, запретила себе воспоминания. Однако сейчас они вдруг нахлынули: мать и отец сидят на диване и смеются, глядя, как она играет с котенком. Отец нежно обнимает юную прекрасную женщину, целует её волосы и руки, гладит округлившийся беременностью живот... у него такое счастливое и просветленное лицо!

Они любили друг друга. Эта мысль с неожиданной ясностью дошла до Мэри именно сейчас. Родители сильно любили друг друга, и что из того, что отец был женат на другой женщине?

- Я сошла с ума,- застонала Мэри, схватившись за виски,- это наваждение... Дьявольское наваждение! Нельзя провести ночь с любовником, и жить потом как ни в чем не бывало. Нет... нет... я не могу опозорить мужа, мать, всех кто меня любит! Нужно забыть...

Молодая женщина истерически рассмеялась. Легко сказать - забыть? Как забыть лучшую ночь в своей жизни: пребывание в раю, жар греховных объятий, сладость поцелуев? Легче перестать дышать! Но как теперь смотреть в глаза Джону?

- Что же мне делать? - взвыла, раскачиваясь от боли, отчаявшаяся молодая женщина.- Как вернуть душевный покой?

- Покой для могильных камней, а для прекрасных женщин любовь - это и есть жизнь!

Мэри вздрогнула и испуганно огляделась. Никого не было вокруг, но она же отчетливо слышала странно знакомый голос!

- Ну вот, - с горьким смехом сказала она себе, поднимаясь со скамьи, - до чего я дошла! Слышу голос отца... так и до Бедлама недалеко!

Но прежде чем уйти, Мэри старательно отскоблила могильный камень ото мха и лишайников, оборвала траву вокруг и, немного пройдясь, набрала цветов.