Красный рыцарь - Кэмерон Майлз - Страница 103

Гармодий посмотрел на далекие горные хребты, закрывавшие горизонт.

— Никогда об этом не думал. Теперь же мне это кажется очень… рискованным. — Он огляделся вокруг. — А что будет, если ярмарку отменят?

За последние два дня Рэндом несколько раз задавался этим вопросом.

— В таком случае Харндон останется без говядины; зерно город сможет закупать лишь в прилегающих графствах; не будет меха и шкур для изготовления одежды, не будет меда, чтобы намазать его на хлеб, а пива и эля в каждом доме станет значительно меньше. В казну короля поступит меньше денег от торговли. И, судя по всему, уменьшится — по–видимому, вдвое — количество производимой нами шерсти, из–за чего разорятся восточные купцы, которые закупали ее у нас. Народ начнет голодать. Большинство харндонских богачей обанкротится, сотни людей останутся без работы. И это только зимой. Весной станет еще хуже.

Старый маг посмотрел на собеседника так, будто тот рассказывал какие–то небылицы, и покачал головой.

— Что ж, прямо–таки утро открытий, господин купец. Нам следует отправляться в дорогу, если, конечно, вы согласны.

— Согласен, ибо если я поверну назад, то потеряю кучу денег и уже никогда не стану мэром.

«Осада Лиссен Карак. День второй».

Майкл смочил кончик пера слюной, нечаянно измазав уголок рта чернилами.

«Сегодня все роют траншею. Прилагаю небольшую схему проделанной нами работы; протяженность траншеи от ворот Нижнего города до внешних стен Замка у моста составляет четыреста двадцать четыре шага. Мы проложили ее всего за два дня, задействовав около тысячи мужчин и женщин. Извлеченный грунт пошел на невысокие насыпи с обеих сторон траншеи, а еще по приказу капитана со складов притащили бревна и соорудили частокол.

В течение всего дня траншею скрывал густой туман — сегодняшнее заклинание настоятельницы, поддерживавшееся монахинями, чьи молитвы все время доносятся из часовни.

Враг весь день пытался выяснить, что за новое укрепление мы возвели. Повсюду летали птицы: скворцы, вороны и голуби, — но никто из них так и не отважился залететь в туман, а прилегающая к стенам замка территория, похоже, вызывает у них особое неприятие.

У врага в распоряжении есть виверны, которые тоже весь день летают высоко над нами. Вот и сейчас одна из них кружит прямо у меня над головой.

Из лесов на западе доносится стук топоров. За сегодня дважды из леса на расстоянии полета стрелы выбегали большие отряды людей и выпускали стрелы в плотный туман. Мы не отвечали, но наши лучники ползком добирались туда, где падали стрелы, и собирали их.

На закате мы отправили три патруля: один на север и два на запад, только уже вдоль реки».

В лучах заходящего солнца капитан поскакал на запад, и его доспехи вбирали в себя слабеющий свет. Даже на Гренделя сегодня накинули бард — двухслойную тяжелую кольчугу, опускавшуюся почти до копыт могучего коня.

Потребовалось четверо слуг, чтобы поднять бард и перекинуть через спину Гренделя. Боевой конь не пришел в восторг от доспехов, но капитан был уверен, на этот раз повстанцы не оставят их вылазку без последствий.

С ним отправился десяток тяжеловооруженных всадников, позади следовали лучники. Как только Грендель выехал за пределы Нижнего города, мрачного и пустого — лишь два лучника дежурили в каменных въездных башнях, — Красный Рыцарь слегка тронул шпорами бока могучего коня, и тот перешел на тяжелый полевой галоп. Туман рассеивал свет и скрывал окружающий ландшафт. Капитан понимал: при такой видимости можно запросто угодить в засаду. Но он сам создал этот туман и наделил его определенными свойствами.

Доехав до траншеи и повернув на юг, Красный Рыцарь придержал коня и принялся внимательно изучать проделанную его людьми работу. Траншея была широкой и глубокой, с деревянным настилом, под которым кое–что припрятали, кроме того, поскольку земля впитала слишком много влаги, доски служили и другой, не менее важной цели.

Частокола не хватит, чтобы сдержать врага, если он ринется напролом, но работающие здесь должны успеть переплести лозу винограда с побегами ежевики и усилить ограждение. Капитан покачал головой. В любом случае, все это — всего лишь очередная уловка.

Через траншею перекинули пять мостков, достаточно широких, чтобы по ним свободно могли проехать рядом два тяжеловооруженных всадника. И, опять же, если успеют, тут возведут подъемные механизмы.

Если ему ниспошлют отсрочку, он сделает все, чтобы оставить противника в дураках. Хотя капитан не надеялся, что это время у него будет. Он чувствовал — больше никак это не объяснить — раздражение своего врага. Тому недоставало опыта ведения войны против людей. И он был слишком амбициозен.

«Так же, как и я», — усмехнувшись, подумал Красный Рыцарь и направил Гренделя в сторону последнего моста на пути к Замку. Копыта коня глухо стучали по деревянному настилу, словно они ехали по крышке гроба.

«Откуда взялось столь нелепое сравнение?»

Прошлым вечером, на закате, капитан подходил к яблоне, вот только девушка не пришла, и он спрашивал себя почему. Его губы все еще помнили ее прикосновения.

«Лучше сосредоточься на том, что тебе предстоит», — посоветовал себе Красный Рыцарь.

Он оставил ей записку, но ответа не получил.

Они подъехали к границе тумана, за которой виднелись заросшие молодой зеленью поля. Со временем она превратится в сено и фураж или в сорняки, а сейчас, в закатных красках, все, куда ни глянь, отсвечивало оттенками красного.

Капитан натянул поводья Гренделя и подождал, пока сопровождавшие его воины выровняют строй. Том ехал рядом. Красный Рыцарь вскинул руку в латной рукавице.

— Осмотритесь. Туман мешает разглядеть все в деталях, но обратите внимание, насколько хорошо просматривается участок отсюда и до самого края леса. Здесь нет ни рвов, ни живых изгородей, ни каменных стен. Запомните это. Если предпримем еще вылазку, то поедем этим же путем.

Том кивнул, сэр Йоханнес покачал головой.

— Давайте, прежде чем думать о завтрашнем дне, хотя бы переживем сегодняшний.

Капитан оглянулся на старшего офицера.

— Наоборот, мессир. Давайте сегодня спланируем нашу завтрашнюю победу.

Лицо пожилого рыцаря исказилось от неудовольствия.

— Отставить разговоры! — приказал Красный Рыцарь. — Обсудим это позже.

Он изо всех сил старался говорить буднично, словно не происходило ничего особенного.

— Если столкнемся с врагом, будем пробиваться напролом, по сигналу трубы сгруппируемся и отступим под прикрытие тумана. Ничего больше. Обнаруженные лодки уничтожаем. Все ясно?

Внимательно прислушался к собственному голосу. Если и переживал, то неявно: просто был излишне сосредоточенным. Лошади волновались, как и люди, старавшиеся выглядеть невозмутимыми, по примеру капитана. Туман казался недостаточно плотным, чтобы скрыть столь многочисленный отряд.

Поначалу ничего не происходило. Потом с севера донеслись крики людей, ржание лошадей и лязг стали о сталь.

— А вот и они, — пробормотал капитан, четыре слова выразили пятнадцатиминутное беспокойное ожидание.

Том усмехнулся. Йоханнес поднял руку и, звякнув, опустил забрано. Такой же звук пронесся вдоль всего строя. Капитан никуда не торопился.

Крики стали ближе. Затем позади раздался низкий сигнал горна, с севера ему вторили мелодичные звуки рожков.

Все происходило, как он и предполагал. Но неожиданно перед началом сражения его охватило сомнение. «Что, если это ловушка? Могу ли я предугадывать их действия? А если мне только кажется, будто я знаю, что нужно делать? Ведь не может же все быть настолько предсказуемым».

Военному делу его обучал Хайвел Райт, старшина отца. Старшина его предполагаемого отца. Великолепный мечник, выдающийся поединщик, безумно влюбленный в леди Пруденцию, правда, напрасно.

Капитан погрузился в воспоминания. И сейчас, перед началом битвы, Красного Рыцаря вдруг озарило — его наставники были любовниками. Конечно же, они были любовниками. «Почему подобные мысли приходят мне на ум непосредственно перед сражением?» — подумал он и громко рассмеялся.