Красный рыцарь - Кэмерон Майлз - Страница 124

— Мои рыцари не подвержены страху, — высокомерно заявил он. Сэр Алкей посмотрел на него как на глупца, что разозлило еще больше. — И меня возмущает ваш тон.

— Мне это абсолютно все равно, житель Востока. Возмущайтесь сколько угодно. Неужели вы хотите, чтобы все ваши рыцари погибли, словно скот на бойне, парализованные страхом, или вы все же намерены хоть как–то противостоять враг}'?

Граф Приграничья направил коня между двумя мужчинами. Его недовольство было почти осязаемо.

— Полагаю, достопочтенный лорд Э пытается нам втолковать, что ничего нового о войне мы его рыцарям не расскажем, — сказал он. — В любом случае я не приемлю ссоры моих рыцарей, лорд Гастон, будьте так любезны, не насмехайтесь над сэром Алкеем.

Гастон был словно громом поражен и внимательно посмотрел на графа.

— И какая разница вашему рыцарю, приемлете вы его ссору или нет? — поинтересовался он. — Естественно, если на кону рыцарская честь, меньшее, что может сделать лорд, — это поддержать.

Лицо лорда Гарета стало безучастным.

— Вы ставите под сомнение честь сэра Алкея из–за того, что он попытался вам разъяснить, почему вашему войску необходимо обучение?

Его тон и само замечание заставили Гастона заерзать в седле.

— Он предположил, что мои люди испугаются.

Алкей кивнул, словно это было упущенное умозаключение. Никто из скакавших рядом латников не нарушал молчания, и долгое время слышалось лишь позвякивание конских и людских доспехов и оружия. Дорога пошла вниз.

— Вы ведь осведомлены, что от каждого существа из земель Диких исходит волна, вызывающая страх, и чем больше чудовище, тем сильнее волна.

Лорд Гарет вопросительно вскинул брови, отчего бриллиант на его шапке засверкал.

— Я слышал об этом, — признался Гастон. — Но я думал… Это одно из оправданий.

Галлеец замолчал под неодобрительными взорами десятка покрытых шрамами рыцарей.

— Мы вам необходимы, — тихо произнес сэр Алкей.

Гастон скакал вдоль колонны и старался представить, как он будет убеждать в этом кузена.

Они явились, все со своими собратьями, ибо таков закон Диких.

Человек, называвший себя Джеком, командир повстанцев, пришел с запада. Его лицо закрывала маска из красной кожи. Одет он был в грязнобелый шерстяной жупон и чулки, столь характерные для всех повстанцев. Среднего роста, с торчавшей из–под маски седеющей бородой, указывающей на возраст, он не носил никаких знаков отличия, при нем не было ни великолепного меча, ни восхитительного лука. Его сопровождали десять человек с длинными луками из тиса, пучками стрел, большими мечами и баклерами.

С юга пришел Туркан, где со своими сородичами кветнетогами укрывался в лесах. Они следили за армией короля, подходившей к Альбину. Пробежав по лесу пятьдесят миль, он даже не запыхался. Исходившая от него волна страха заставила бывалых повстанцев крепче сжать оружие, даже Шип почувствовал его силу. Сопровождали его всего двое — брат Коргхан и сестра Моган. Каждый размером с боевого коня. Зазубренные острые клювы, надбровные дуги, украшенные узорами, прекрасные глаза, длинные мускулистые ноги и руки, заканчивавшиеся острыми костяными косами, чешуйчатые хвосты. С ними прилетел величайший из живущих абнетогов, виверн из северных лесов, Силч. Его сородичи понесли наибольшие потери, и гнев огромного существа выдавали ярко–красные пятна, покрывавшие, подобно всполохам пламени, его гладкую серую кожу.

С востока пришла группа раскрашенных людей под предводительством Акра Крома из абенаков. Они совершали набеги на окраины Альбинкирка, захватили в плен сотню человек и теперь готовились вернуться домой. Пришедшие из–за Стены всегда так поступали: нападали, грабили и ускользали к себе. Акра Кром был настолько стар, насколько может быть мужчина–воин, и он все еще оставался вождем пришедших из–за Стены — кожа выдавала его возраст. Все волосы у него на теле выпали, раскрашен он был в стальной серый, который в свете луны переливался, точно серебро. Он обладал силой, что считалось редкостью среди этих людей. Шаман, воин и великий бард, старик слыл живой легендой.

Экреч — верховный вождь гвиллчей, которых люди называли боглинами. Его грудная клетка сверкала белым, руки и ноги, наоборот, отливали черным, такой же окрас имела голова. Ростом он был со взрослого человека. Вокруг жвал мерцала сила, более заметная, чем у гвиллчей кастой пониже. Кроме прекрасных природных доспехов, он носил изготовленную на Востоке, добытую на войне кольчугу, которая тщательно крепилась к панцирю, чтобы они составляли единое целое. В руках он держал пару огромных выкованных людьми мечей, к поясу цеплялся рог.

Шип остался доволен их появлением и предложил угоститься вином и медом.

— Мы понесли большие потери, победы нам достались дорогой ценой, как и унизительные поражения, — начал чародей, решив ничего не скрывать.

— Сэссаги одержали великую победу на востоке, — вклинился раскрашенный человек. Остальные воины ворчанием выразили одобрение.

— Одержали, но ценой огромных потерь, — кивнул Шип.

Над головой сияли звезды — захватывающая игра света на черно–синем небе позднего вечера. Несмотря на темень, их встреча не освещалась пламенем костра. Дикие не любили огонь.

Шип указал на небеса.

— Сэссагов и абенаков меньше, чем звезд на небе, — заметил он, — и многие сэссаги погибли у Выдровой пади.

Громко щелкнув, разомкнулись и тут же сомкнулись челюсти Экреча, показывая, что он считает напрасной потерю ценных воинов, которую не так–то легко будет восполнить. Цель не оправдывала средства. Сильное неодобрение.

Акра Кром пожал плечами.

— Когда ты станешь командовать пришедшими из–за Стены, тогда и будешь выбирать им войны.

Черно–белый вождь гвиллчей гневно заявил:

— В дремучих лесах все мягкотелые для нас одинаковы.

Шип рявкнул, и оба вождя притихли.

Заговорил Туркан, голос демона, крупного и прекрасного существа, неожиданно оказался писклявым:

— Я во всем виню тебя, Шип.

Чародей не ожидал столь прямого обвинения и начал собирать силу.

Туркан вытянул длинную руку и произнес:

— Мы все воевали по твоему приказу, но не взаимодействовали друг с другом. Были не вместе. Ни один гвиллч не остается с сэссагами. Ни один гвиллч не поднимается с абнетогами, когда мы летим против Скалы. Абнетоги, кветнетоги и гвиллчи сражаются с одним и тем же врагом в одних и тех же лесах, но ни одно существо не помогает другому. Недалеко отсюда погиб с гвиллчами хейстенох.

Шип обдумывал его слова — полный силы, готовый принять вызов, который обычно следовал за подобной критикой. Соображал он медленно.

— Ты вооружился против меня, — проскулил великий демон. Сказать по правде, все его высказывания были похожи на скулеж. — И все же я не бросаю тебе вызов. Тот, кто однажды был человеком.

Колдун позволил частичке собранной им силы развеяться. Это привлекло внимание фей. Их всегда притягивала чистая сила. Крошечные грациозные тельца замелькали в воздухе, где освобожденная сила переливалась ядовитозеленым цветом.

Одну из них Моган поймала прямо на лету и тут же отправила в рот. В ночи раздалось смертельное проклятье феи, и маленькое создание исчезло в огромной глотке.

— Сильная, — похвалил Экреч. — Хороший выпад.

Повстанец Джек содрогнулся. Большинство людей считали убийство феи кощунством. Он сплюнул и заговорил:

— Шип, мы здесь лишь с одной целью. Ты обещал нам разбить аристократов. Именно ради этого мы собрали всех недовольных из всех деревень. Этим летом наши люди будут страдать под гнетом лордов, поэтому сейчас у нас есть возможность их разбить. А теперь армия короля подходит все ближе и ближе. Когда мы будем сражаться?

— Вы, повстанец Джек, мое секретное оружие, — склонил голову Шип. — Ваши длинные стрелы заберут жизни многих титулованных рыцарей, а твои люди… Ты сам говорил, они должны оставаться в тени. И выйдут из нее после десятилетий ожидания в нужный момент, когда мы полностью разыграем все карты. Я сражусь с королем и его армией там, где посчитаю нужным. И вы все будете тогда со мной.