Красный рыцарь - Кэмерон Майлз - Страница 146

— Разыщи Бента. И любых оружейных мастеров, каких только сможешь раздобыть. Люди мастера Рэндома сейчас в дормитории, а парнишка–чертежник, предполагаю, в большом зале. Эти бревна нужно использовать для метательного рычага требушета — и установить его там, где был онагр.

Уилфул Убийца обдумал сказанное, потом кивнул, покусывая усы. Пока он внимательно рассматривал башню, а Кадди проверял заступивших на дежурство лучников, в полном облачении появился Плохиш Том. Он не был похож на человека, который всю ночь провел на ногах.

— Капитану нужен внутренний караул. Удвоенный.

Том кивнул. По стене прошел сэр Йоханнес и спустился по ступенькам лестницы куртины.

— Держись, Том.

Горец встретился взглядом с Изюминкой.

— Сейчас, — произнес он и повернулся к сэру Йоханнесу.

Внутренний караул считался резервным — численность вполовину меньше принятой, набирался он из надежных воинов, обычно лучших в войске, но сегодня просто из имевшихся в наличии солдат. В дневной караул по приказу Изюминки заступило более дюжины латников — остальных придержали для летучего отряда — под предводительством сэра Джона Ансли, молодого жизнерадостного здоровяка. Сэр Джон, отвечаешь за стражников, — приказала Изюминка. — Я возглавлю внутренний караул. За мной!

Караульные подчинились приказу: шестнадцать лучников и восемь латников. Среди лучников было много незнакомых гильдийцев и все пятеро новобранцев из местных мальчишек. Старшим она хотела назначить Бена, но он уже стоял рядом с Уилфулом Убийцей.

— Кадди, ты за старшего, — произнесла она.

— Как скажешь.

— Ты с ума сошел! — прорычал Йоханнес Тому.

Горец громко захохотал.

Старшим латником стал Крис Фолиак — один из ее людей, с которыми она делила шатер. Он уже позаботился о том, чтобы остальные были готовы выдвигаться.

Кадди махнул рукой, и Длинная Лапища шагнул из строя и присоединился к нему. Они вышли в боковой проход. Все понимали, что сэр Йоханнес не согласен с приказом капитана.

Внутренний двор остался позади, и они оказались под лучами солнечного света. Внизу, в полях, сотни, а возможно, тысячи существ двигались к Нижнему городу. Чудилось, будто волнами пошла сама земля.

— Господи Иисусе, — пробормотал Крис Фолиак. — Господи Иисусе.

Длинная Лапища задумчиво сплюнул. Он задержался у двери и, наклонившись к ней, крикнул:

— Тоби! Майкл!

Не дождавшись ни слуги, ни оруженосца капитана, лучник проревел:

— Жак!

Вместо них вышла монахиня — высокая и привлекательная, несмотря на запавшие глаза.

— Могу я чем–то помочь? — спросила она.

— Капитан в беде. Передайте Плохишу… Передайте сэру Томасу, нам нужны запасные стрелы, и чтобы все люди были в доспехах.

— Передам.

— Не сомневаюсь, красотка.

Длинная Лапища осторожно сплюнул в сторону, одарил ее лучшей из своих улыбок, развернулся и побежал вниз по тропе, догоняя остальных.

Гармодий наблюдал за суетой во внутреннем дворе, взбираясь по ступеням мимо двух споривших друг с другом латников, добрался до стены…

Все оказалось хуже, чем он предполагал. Босоногий, он побежал вдоль стены к яблоне. Вбирая силу, вскинул посох…

Из окна своей комнаты настоятельница наблюдала за построением дневного караула. Было что–то особенное в этом хорошо организованном войске. В их ярко–красных гербовых накидках, до блеска отполированных доспехах. С ними она чувствовала себя в безопасности, хотя и понимала — это ложное ощущение.

Когда она разглядывала их, высматривая капитана, скучая по нему и налагая на себя епитимью — все это промелькнуло у нее в голове одномоментно, — облаченная в мужские доспехи женщина отдала приказ, и воины строем последовали за ней.

Внезапно возникла паника — люди бросились в разные стороны.

Женщина потянулась в эфир…

Он готовился напасть.

Она чувствовала себя хорошо выспавшейся и невероятно сильной. Прошла через верхние покои к окнам внешней стены, расположенным на высоте трехсот футов над равниной, и выглянула. Поля кишели существами, словно личинками насекомых. Ее передернуло от отвращения. Две послушницы, взволнованные ее состоянием, явились с чашей подогретого вина и подбитой мехом рясой. Она осушила кубок и натянула рясу, послушница, что постарше, стала расчесывать ей волосы.

— Поторапливайся.

На ноги она надела легкие туфли, а поверх меховой рясы накинула мантию, указывающую на ее положение, и выбежала из покоев. Тем временем существа на раскинувшихся внизу полях не единой могучей волной, но морским приливом стремились достать до оборонительных укреплений.

Она схватила посох — изогнутый жезл, который по традиции носили и ее предшественницы, — с зеленым камнем на навершии. А потом женщина побежала, словно помолодев на много лет, к месту поклонения — своей яблоне. Она пришла в замешательство, обнаружив у дерева постороннего. И не просто находившегося там, а купавшегося в ее силе.

— Господин маг, — остановившись, произнесла она.

— Госпожа настоятельница, — ответил на приветствие Гармодий. — Я занимаюсь делом.

Несмотря на ее замешательство, он вскинул свой посох. Его сила была зримой. От всей его фигуры исходили ее нити.

Капитан наблюдал, как продвигаются существа из армии противника. Они уже достигли зоны поражения, и Безголовый с приятелями приступили к отстрелу. Два самых молодых лучника принесли со второго этажа пучки новых стрел, а те, кто постарше, выпускали их во врага. Безголовый суетился, определяя скорость и направление ветра и расставляя пучки стрел в специальные держатели, вмонтированные в стены, — что–то вроде небольших железных ведерок.

Командующему и раньше доводилось видеть своих лучников в деле: он часто присутствовал на их тренировках на стрельбище, но никогда еще десяток профессионалов не действовал так слаженно.

Два старших лучника, Безголовый и Кэнни, вскинув луки, выстрелили разом, успев обсудить, какие цели наметили, и проследили за полетом стрел.

— Не промахнулись, — серьезно произнес Кэнни. Куда только подевался обычный грубовато–приказной тон казарменного юриста.

— Не промахнулись, — подтвердил Безголовый. — Готовы, парни?

Он вскинул лук, и все мужчины в башне выстрелили одновременно. Их стрелы взлетали все выше и выше, и еще до того, как они полетели по нисходящей, следующий залп рассек воздух.

Ирки на равнине взревели, показывая свое презрение, обнажили загнутые зубы, похлопывали себя по задницам и потрясали копьями. Их было около тысячи, а возможно, даже больше. Одетые в домотканую зеленую одежду и кожаные краги, с коричневой кожей, они выглядели так, словно восстали из–под земли.

Первый залп достиг цели, вырезав небольшой кусок огромного лоскутного одеяла из коричнево–зеленых ирков.

Строй копий продвинулся на шаг ближе.

Последовал второй залп.

И третий.

И четвертый.

Множество ирков стали походить на разложенные сапожником и пришпиленные шилом куски кожи. Раз за разом залпы пробивали небольшие бреши среди наступающих. Но врагов было слишком много.

Ирки взревели, их лица исказились гримасами гнева, и они кинулись в атаку.

— Стреляйте без задержки, парни! — крикнул Безголовый.

Его руки мелькали с такой скоростью, что сливались в размытое пятно. Он вскидывал лук, отпускал тетиву, выхватывал из держателя следующую стрелу, натягивал тетиву, вскидывал лук и стрелял; даже капитану трудно было за ним уследить.

Брэт, самый младший из лучников, развязал полотняный мешок, вывалил новые стрелы, наконечниками вниз, в держатель Безголового и побежал пополнять запасы следующего стрелка.

Всякий раз, вскидывая лук, Кэнни покряхтывал — так часто и ритмично, что это стало напоминать известное непристойное действо.