Красный рыцарь - Кэмерон Майлз - Страница 149

— Всем очистить башню, — приказал капитан.

Во внутреннем дворе собрались все без исключения фермеры. Чтобы поднять уровень площадки, построить и установить требушет, каждому из них пришлось изрядно попотеть. Раздались громкие возмущенные возгласы, но Красный Рыцарь не обратил на них никакого внимания. Но ему нужна была их помощь, чтобы подготовить рычаг для запуска. Подумать только: мощь орудия зависела от усилий деревенских бабенок.

Когда площадка опустела, капитан привел механизм в действие. Рычаг требушета поднимался сперва медленно, но затем стал быстро набирать скорость. Вот праща оторвалась от земли, достигла вертикального положения, и тяжелый противовес резко опустился на кучу старого тряпья — бах — праща раскрылась — ба–бах — и камень весом с человека после, казалось бы, бесконечно долгого подъема высвободился из веревочного плена и взвился на триста футов над землей.

Снаряд поднимался все выше и выше, пролетев над строем двинувшихся вперед ирков, сомневавшихся, что новые щиты смогут защитить их, а затем стал падать. Падал он под углом, просвистел над ирками, над глубокой траншеей, вырытой боглинами, над артиллерийскими платформами врага, над холмом, на котором стояли их орудия, и исчез где–то за деревьями с западной стороны расчищенного участка. Не причинив никакого вреда.

Но фермеры и лучники от души ликовали, и капитан, глядя на них, не смог сдержать улыбку. Уилфул Убийца взбежал по ступенькам и хлопнул его по спине.

— Отличная работа, — улыбаясь, произнес Красный Рыцарь, повернулся к Безголовому и приказал подготовить другие орудия.

Довольный лучник осклабился.

Когда им удалось перезарядить большой требушет, первая волна атакующих отступала под натиском латников Тома. Щиты из коры, несмотря на толщину, оказались не слишком надежной защитой от стрел.

Во внутреннем дворе капитан собрал второй летучий отряд под командованием сэра Йоханнеса.

— Если Тома оставить без поддержки, ему придется несладко, — сказал он. — Но с дюжиной всадников он в два счета справится с очередной атакой.

Йоханнес холодно промолвил:

— Есть, сэр. Все сделаю, не впервой.

Капитан заметил Фрэнсиса Эткорта, в доспехах и на коне.

— Рад тебя видеть, — сказал он, пожав руку в латной рукавице.

— Да я и сам рад, — ответил Эткорт.

И, усмехнувшись, добавил:

— Правда, проведи я еще денек в лазарете, сдается мне, смог бы и реку перелезть, и гору переплыть.

Требушет выстрелил еще раз. Капитан был далеко не единственный, кто бросился к стене посмотреть, куда на этот раз приземлится снаряд. Камень Безголового упал где–то далеко за осадными машинами врага.

Красный Рыцарь наблюдал за следующей атакой. Она была какой–то вялой и нерешительной. Ирки держались в стороне от основной массы лучников и неуверенно толпились у центрального пролома. Лишь небольшая группка осмелилась приблизиться к оборонявшимся.

А затем выстрелила катапульта противника. Камень, словно молния, угодил прямо в брешь, похоронив под собой и людей, и боглинов.

— Проклятье! — выругался капитан. — Этого следовало ожидать.

Одна из тварей издала протяжный, леденящий кровь вой, чем–то напоминавший звук трубы, но более жуткий. Из домов и подвалов Нижнего города стали выскакивать ирки. Скорее всего, они прокрались мимо лучников ночью или во время предыдущих атак и очутились за спинами отряда Плохиша Тома. Из–за орудийной платформы выбежал огромный тролль и нацелил рогатую голову на пролом в куртине. Ирки спешно убрались с его пути.

С неба упал очередной кусок скалы, угодивший прямо в центральный пролом. Приземлившись, он будто взорвался изнутри, осыпав нападавших и защитников градом смертоносных осколков. Стоявшие на стенах люди смотрели на бойню в проеме, как зрители на турнире.

Один осколок попал в шлем сэра Филиппа ле Боза и пробил висок, отчего тот скончался на месте. Роберта Били оглушило, и он рухнул на землю, чем тут же воспользовался ирк, вогнав кинжал в смотровую щель его забрала. Сэр Джон Поултни погиб, пытаясь прижаться спиной к стене и размахивая мечом по широкой дуге. Он зашатался, когда тяжелый осколок ударил в наспинник, потом упал на колени. На него ринулась целая толпа мелких чудовищ. Одного он убил, обрушив закованную в латную рукавицу левую руку, еще двоих разрубил мечом, но оставшиеся твари запрокинули его голову…

— Отряд, вперед! — скомандовал капитан.

Безголовый тоже не мешкал. Камень высоко взлетел, рухнул на холм с вражеской артиллерией и пробил платформу с орудиями врага. Каскад деревянных обломков увидели даже из крепости. Перепуганный боглин попытался выстрелить из наполовину заряженного требушета. Загружавшего камни монстра подхватило пращой и подбросило. Пролетев сотню шагов, тот мешком рухнул на землю.

Из крепости с двенадцатью рыцарями выехал Йоханнес и галопом помчался Тому на выручку. Они неслись по петлявшей зигзагами дороге, тролль рванулся в сторону бреши, а ирки зажали оставшихся рыцарей плотным кольцом.

— Проклятье! — выругался капитан.

Никогда прежде ему не приходилось пользоваться силой с такого расстояния.

Плохиш Том чувствовал себя не более чем песчинкой в разваливавшемся песочном замке. Запрокинув голову, он яростно взревел. Ирки опешили, и эта заминка стоила им жизней. Его меч оказывался повсюду, а сам Том был быстрее, выше и сильнее любого противника.

Ирки попытались атаковать в стороне от него; но латники прекрасно знали, каков Том в бою, поэтому не отступали от него ни на шаг, будто приклеенные. Фрэнсис Эткорт стоял с горцем плечом к плечу: если Том наступал, наступал и Фрэнсис и, наоборот, отступал вместе с ним. Из оружия у Эткорта было короткое копье, которое он по мере надобности пускал в ход. Предоставив основную работу Тому, он убивал лишь тех, кому удавалось подобраться к гиганту слишком близко.

Неся большие потери, воины начали постепенно отступать от разлома. Дольше удерживать его они не могли.

Краем глаза Эткорт уловил движение где–то сверху и крикнул:

— Патруль!

Том замер.

— Тролль близко, — сказал он. — Фрэнсис, расчисти за нами дорогу и освободи путь к башне.

Подгонять Эткорта не пришлось. Когда он пробирался мимо воинов, легонько стукнул оруженосца капитана и еще трех солдат по шлемам, приказав:

— За мной!

Вдруг прямо перед ними появился ирк, остановившийся как вкопанный от изумления. Он не ожидал напороться в городе на живых людей. Вонзившееся в лоб копье прервало его размышления.

— Майкл, — позвал Эткорт, — беги к башне и скажи Кадди и Длинной Лапище, пусть прикроют нас.

Оруженосец был облачен в прекрасные доспехи, крепче и надежнее, чем у остальных. К тому же он был моложе всех.

Сквозь ряды ирков прорвался тролль. У засыпанного обломками проема в стене он остановился и начал осматриваться, будто слепой червь в поисках света, тепла или человеческой крови. Затем неспешно двинулся вперед, не желая бежать по столь ненадежной поверхности. Забравшись повыше, он снова остановился, оглядел стоявших наверху латников, запрокинул голову, обнажив загнутые внутрь клыки и бездонную пропасть огромной глотки, и громко взревел.

Его рев донесся до самого леса, эхом отразился от камней и стен крепости, долетел до молившейся настоятельницы и хлопотавшей в лазарете Амиции. Только занятый подготовкой заклинания капитан ничего не слышал.

Плохиш Том не сдвинулся с места. Подобно троллю, он тоже запрокинул голову и заорал. Эхо прокатилось от крепостных стен до леса и вернулось обратно. Человек и тролль ринулись навстречу друг другу. Перед самым столкновением Том шагнул в сторону. Тролль замешкался, и этого хватило, чтобы успеть ударить его мечом, но чудовище задело горца рогами, сбив с ног. Пробежав по инерции еще дюжину шагов, тролль остановился. Том сумел подогнуть под себя ногу и, опираясь на меч, поднялся. Противник развернулся и опустил защищенную каменной пластиной голову, готовясь к очередному броску. Горец расхохотался.