Красный рыцарь - Кэмерон Майлз - Страница 71

Они пожирали его живьем.

Движимый отчаянием и страхом, Алкей наносил удар за ударом. Он встал над распростертым телом кричавшего напарника и рубил, и резал, и вновь рубил.

Бенуа вцепился в его лодыжки. Он рванулся, чтобы освободиться и отскочить от ненадежной кладки у края проема, и тогда Бенуа пришел конец — пожиравшие его исчадия ада сорвали остававшиеся на нем доспехи…

Алкей постарался отдышаться.

Рядом с ним со своей огромной булавой возник сэр Джон. Он размахивал пятифутовым оружием, словно домовладелица метлой ранним весенним утром. Сперва он сокрушил боглинов, находившихся поблизости, затем расплющил череп Бенуа.

На востоке что–то вспыхнуло, и раздался далекий глухой хлопок. На расстоянии в одну или две лиги взметнулся столб пламени. Потом еще один — выше предыдущего.

Существа из земель Диких замешкались, стали оглядываться, и их яростное наступление захлебнулось.

Шип сразу понял — что–то пошло не так.

Заклинание даже такого малочисленного камнепада почти лишило его сил. Оно было зрелищным, хотя и непредсказуемым, к тому же не слишком полезным, но, когда срабатывало, результаты поражали. И Шип любил его применять, как любой могущественный человек не откажет себе в удовольствии продемонстрировать собственную силу.

Демонов эта феерия впечатлила, и уже одно это стоило накатившей усталости. А еще лучше, что город полностью разрушен и все прошло намного легче, чем он предполагал.

«Я стал сильнее, — подумал чародей. То, что он планировал как отвлекающий маневр, стало настоящей победой. — Она узнает об этом и будет трястись от страха. В конце концов, может, и стоило напасть сразу на Скалу, тогда бы я объявил себя повелителем».

Но тут над их лагерем взметнулись два огненных столба. Там оставались его самые многочисленные союзники, ирки и боглины, запасы продовольствия, пожитки, рабы и прочая добыча. И все это было объято пламенем.

Для охраны он поставил там самые надежные войска.

Шип повернулся спиной к своей армии и зашагал к лагерю.

Не дожидаясь его приказа, большинство существ из земель Диких последовали за ним. Не удерживаемые чародеем, они понеслись восвояси, словно косяк рыб…

Прислонившись к стене, Алкей наблюдал, как ретировались враги. Галлейский солдат выглядел как освежеванное животное, обглоданное до костей. Боглины славно попировали.

Близился рассвет. Нижний город напоминал скотобойню. На главной площади ирки содрали кожу с мужчины и распяли того на кресте. Он еще не умер.

В проеме стены появился арбалетчик Джеймс. Осмотрев место казни, он вскинул оружие и пристрелил беднягу. Учитывая расстояние, это был прекрасный выстрел. Вопящая, лишенная кожи голова поникла, страдалец затих.

Сэр Джон тоже прислонился к стене. Джеймс помог старому служаке поднять забрало. И тот ему подмигнул.

Он подмигнул.

В тот миг для сэра Алкея старый рыцарь превратился в истинного героя. Невзирая на обрушившиеся несчастья, кузен императора улыбнулся. Потеря Бенуа болью отдавалась в его сердце. Когда тот вцепился ему в лодыжки…

— Тебе следует отправиться к королю, — произнес сэр Джон. — Прямо сейчас. Неизвестно, сколько продлится эта передышка, для нас она вроде ниспосланного чуда.

Должно быть, Алкей с ним согласился, поскольку час спустя, не обремененный доспехами, он галопом скакал на юг, восседая на лучшем из своих коней. То была отчаянная авантюра. Но он слишком устал, чтобы размышлять об этом.

— Ворота Альбинкирка сломаны, господин, — доложил Гильберт. — Город в огне, а кафедральный собор выглядит так, словно, извините, его огромным кулачищем припечатало. Над замком развевается стяг короля, но оттуда никто не отзывается.

Джон Джудсон, достопочтенный торговец тканями, и Сент–Пол Сильвер, ювелир, подъехали ближе к Рэндому и Старому Бобу, приятелю Гильберта, нанятому одним из последних. Несмотря на лысый череп и покрасневшую от выпитого спиртного физиономию, его манера говорить и держать себя свидетельствовала о том, что шпоры на сапогах он действительно заслужил.

Старый Боб был старше всех в караване. Не единожды сломанный нос покрывали бугры нарывов, а оставшиеся только позади ушей седые и вечно немытые волосы топорщились в разные стороны. Но взгляд у него был глубокий и проницательный, от которого становилось не по себе даже многое повидавшему Джеральду Рэндому.

Доспехи у него были добротными, и носил он их, не снимая.

— То же самое сказали вчера крестьяне, — спокойно заметил Старый Боб.

Рэндом обвел взглядом собравшихся вокруг него купцов.

— Выходит, Альбинкирк в руинах? Мы с трудом добрались сюда, друзья. Граница пролегает в ста лигах к северу, а сами Дикие на западе и севере от нас, но не здесь.

— Да какая разница, кто–то ведь напал на город, — заявил Джудсон.

Он до белизны в уголках сжал губы и, помолчав, повторил:

— Я считаю, нам нужно возвращаться.

Подобно истинному аристократу, Пол Сильвер носил высокие сапоги. Зачастую ювелиры одевались намного лучше собственных клиентов. И с этим приходилось мириться. А поскольку Сильвер обслуживал короля, то у него имелся тяжелый дорогой меч, который он бережно хранил на случай грядущих битв.

— Нужно быть дураком, чтобы не понять: здесь дело нечисто, — согласился он, — но ведь мы не знаем, что там произошло. Не думаю, что нужно сразу разворачивать караван из пятидесяти фургонов.

У следующего большого изгиба реки на высоком холме раскинулся Альбинкирк. Купеческие корабли приплывут сюда много позже, когда лето окажется в самом разгаре, закончатся паводки, а горы освободятся от снежного покрова. Тогда не будут сплавляться по реке огромные сосны, способные пробить корпус судна и пустить его ко дну.

Альбинкирк располагался в самой северной точке водного пути и на самой южной границе покрывавшего горы Великого леса. Как–то раз ярмарка проходила именно тут, но из–за неумелой организации и грабительских пошлин ее решили перенести дальше на восток, в женский монастырь в Лиссен Карак.

Теперь от Альбинкирка остались лишь воспоминания: некогда крытые красной черепицей крыши издалека выглядели посеревшими и обветшавшими или почерневшими от пожаров, а шпиль на кафедральном соборе и вовсе отсутствовал.

— Что же с собором–то произошло? — недоумевал Рэндом.

Старый Боб состроил гримасу.

— Может, драконы, а то и сам сатана.

Рэндом глубоко вздохнул. Вот и настал тот самый миг, ради которого он жил. Принять судьбоносное решение. Рискнуть.

— Мы можем съехать с дороги. По эту сторону реки повернуть на восток и переправиться через мост у Лиссен Карак, — предложил он. — Тогда река будет между нами и Альбинкирком.

— Река не остановит виверн, — заявил Старый Боб.

— В любом случае выбор у нас невелик, — вмешался в разговор Гильберт. — Ворота замка на запоре, поэтому по Главной дороге проехать не получится.

— Должно быть, горожане были бы не против, чтобы мы заехали в город, — предположил Рэндом.

Джудсон наблюдал за ним, и на его лице появилось странное выражение, которое Рэндом никак не мог себе растолковать: страх? паника? любопытство?

Наконец торговец тканями решился и высказал свое мнение:

— Я со своими фургонами возвращаюсь на юг.

Рэндом кивнул. Джудсон был на втором месте по количеству фургонов: ему принадлежало восемь повозок, что составляло шестую часть от их общего числа.

— Полагаю, я имею право забрать с собой часть наемников, — заявил торговец.

Джеральд на секунду задумался, а затем покачал головой.

— На каком основании вы так считаете, мессир?

Джудсон пожал плечами, но его глаза гневно сверкнули.

— Я заплатил за восемь фургонов, чтобы присоединиться к вашему каравану, что составляет четверть цены всех наемников, поэтому забираю с собой четверых. Хотя лучше шестерых.