Эпоха Морских Королей (СИ) - Никитин Михаил Александрович - Страница 56

Конечно, для существ, не использующих биопластик, эта уверенность — не более чем иллюзия. Но иллюзии в Эмпирее могут быть очень большой силой.

Вот почему ментальные щупальца неведомой твари из глубин столько времени бьются об его защиту и не могут проникнуть внутрь, в мысли. Вот почему он ещё Ричард, а не оболочка для чуждого разума.

Проблема в том, что теперь, когда он осознал иллюзорность своей защиты, она может и пошатнуться. Это ведь не его собственная вера — это одолженная вера Ма-Алефа-Ака. Сам Ричард Моро «сейфом» не был — наоборот, как Мастер он был довольно неплохим псиоником. И если старый опыт перевесит…

Не думать об этом. Не думать!

Нельзя просто держать оборону. Нужно атаковать. Конечно, его ментальные удары подводному чудовищу — что слону дробина. Но вернуть себе контроль над телом он может. Управление его биопластиковой оболочкой — тоже форма телепатии, а значит, на него не может… не будет… не должно распространяться!

Его просто одурманили, заморочили чувства. Но теперь, когда он разгадал секрет иллюзии, её не так трудно сбросить. А превосходящая психосила… лучший способ выиграть ментальный поединок — не вступать в него. Оборвать сам канал в Эмпирее, по которому течёт сила врага. Закрыться. Не думать, насколько он сильнее. Он — «сейф», и ему плевать, что там творится за стенками «сейфа». Нужно просто запереть дверцу. И забрать с собой ключ.

«Глубина-глубина, я не твой. Отпусти меня, глубина!»

Никаких спецэффектов, никаких необычных ощущений или мыслей, никаких видений. Он сам себя от них отрезал. Может быть подводная тварь там, на дне, выла от ярости, что потеряла новую игрушку — а может отнеслась к этому равнодушно-спокойно. Он не знал.

Просто к нему вдруг вернулось всё прежнее восприятие. Он осознал что управляет своим телом так же уверенно, как до этого управлял мозгом. И что пугающая гармония Зова снова распалась в бессмысленную какофонию — шумы, не имеющие над ним никакой власти.

Рядом с ним висели сразу четыре зверюги — вроде той, что откусывала головы Пловцам, только поменьше — от трёх до двух метров ростом. Двое вооружены копьями, ещё один — каким-то живым организмом, обмотанным вокруг руки, четвёртый — неизвестным, но довольно грозно выглядящим устройством.

А внизу, на холмистом дне, раскинулся город. Чёрные каменные башни без единого огня чередовались с сияющими множеством огней постройками из разноцветного коралла. Между ними сновали десятки и сотни «рыболягушек» — от маленьких, ростом с человеческих детей, до огромных неторопливых тварей с кита размером. Проплывали странные пучеглазые рыбы, непохожие на поверхностных — некоторые заплыли в город случайно, других явно конвоировали, как домашних животных. Пульсировали электричеством непонятные то ли машины, то ли организмы.

А из расщелины возле города доносилась еле слышная вибрация — тот самый зов, что теперь не имел над ним власти.

Выпуклые рыбьи глаза не имели выражения — на взгляд человека. Но марсианским зрением Ричард читал их настроения и мотивации даже без телепатии.

Они ещё не сообразили, что их подконвойный пришёл в себя — но уже что-то заподозрили, насторожились. И как только окончательно убедятся, что их хозяин, или союзник, или слуга, или кто он там — утратил контроль, немедленно атакуют. Он не мог точно сказать, почему именно его так боятся. Знают ли они о полных возможностях малков, или просто испытывают предубеждение ко всем выходцам с поверхности — так или иначе, они готовы были биться насмерть, чтобы его уничтожить.

И если копья для Ма-Алек никакой опасности не представляли, хоть истыкай, то о загадочном органическом и механическом оружии он этого сказать не мог. На самом деле зелёного марсианина можно ранить даже обычными пулями, если он будет неосторожен. Конечно, он не истечёт кровью за отсутствием таковой, но гидростатический шок может серьёзно повредить клеткам истинного тела, как и перегрев от прохождения горячей пули сквозь нервные структуры.

С другой стороны, бить первым и насмерть тоже не очень хотелось. Кто знает, насколько мстительны эти твари — ещё развяжешь случайно межвидовую войну, потом отвечай перед спутниками. Будь здесь Дж-Онн или Дэйр-Ринг, они бы легко успокоили «лягушек» телепатическим воздействием… но они бы из этой бездны уже не всплыли.

Поэтому он резко рванул телекинезом на себя обе руки, держащих оружие. Суставы хрустнули, вывихнутые конечности бессильно повисли, оба стрелка взвыли от боли, распахнув зубастые пасти — а Ричард уже сдавил отнятые артефакты водяным давлением до такой степени, что превратил один в кровавую, а второй, соответственно, в металлопластиковую кашицу. Он бы, конечно, предпочёл забрать эти штуки с собой на поверхность и там как следует изучить. Но кто знает, какими самоликвидаторами они могут быть снабжены. А оставлять плавать здесь тоже нельзя — их могут подхватить копейщики.

Прежде, чем конвоиры успели прийти в себя, Ричард уже принял торпедообразную форму, и со всей скоростью, какую мог дать ему Эмпирей, рванулся вверх — прочь из этого царства мрака. Первые метров пятьсот он ещё следил, чтобы не перейти звуковой барьер — дабы этих болванов не поубивало ударной волной. Затем перешёл в режим кавитации и помчался ещё быстрее. «Кто не спрятался — я не виноват».

На глубине двух километров он снова затормозил — на этот раз, чтобы не поубивать Пловцов, которые могут встретиться на таких глубинах. Хотя его восприятие проникало сквозь стены кавитационного пузыря, радиус такого обнаружения был недостаточен, чтобы гарантировать «безопасное вождение».

Прорвав морскую гладь, точно стартующая баллистическая ракета, он поднялся на высоту трёхсот метров, и лишь там позволил себе принять форму птицы — не столь быструю, зато не так привлекающую внимание.

«Кажется, оторвался».

— И что это было, ВЕЛИКАЯ? — последнее слово Ричард выделил всем ехидством, на какое был способен. — Случайно позабытая деталь марсианской культуры? Мелочь, не стоящая внимания?

— Я сообщала вам только проверенные факты, — невозмутимо ответила Уроборос. — То, что видела я сама или мои квалифицированные агенты. Если бы я начала сообщать каждую легенду, вы скоро начали бы собственных теней шарахаться. Я не смогла получить никаких доказательств существования Глубоководных. Наши батискафы замолкали на глубине трёх километров, но мы списывали это на несовершенство конструкции или неизвестный природный феномен. У путешественницы-одиночки, какой является сейчас мой двойник, вообще не было шансов заглянуть в такую бездну, да и не до того ей было.

— Что ж, теперь мы точно знаем, что это НЕ легенда, — вмешался Дж-Онн прежде, чем ссора могла разгореться. — Что о них известно хотя бы на уровне слухов? Мы не сможем собирать души Пловцов эффективно, если не будем готовы к встрече с этими существами.

— Вы знаете традиционную формулу творения Куиру. «Пловцы, ведущие начало от морских существ, Люди неба, которые происходят от крылатых существ и Дхувиане, которые происходят от змеи». Но помимо этих трёх видов Полукровок, известных в Беломорье, ими было создано множество других… Некоторые оказались неудачны и вымерли после ухода хозяев. Другие всё ещё живут — в оазисах за пустыней или в таких уголках Беломорья, куда никто не осмеливается заглянуть. Один из таких народов вы уже видели — Остроухие, жители Шандакора. Глубоководные же… говорят, что люди к ним испытывали такой же суеверный страх, смешанный с отвращением, как и к нам. Но они не учились у Рианона, и не могли защитить себя с помощью механизмов. Их защитой стала физиология. Единственные Полукровки, обладающие жабрами, способные переносить холод и давление глубин. Они ушли на дно Белого Моря и объявили его своим владением. Границей, как теперь понятно, стала линия в три тысячи двести метров от поверхности. Всякий, кто её пересекает, будет убит. Но они со своей стороны тоже соблюдали договор и никогда не всплывали выше указанной границы.