Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина - Страница 11

— А вы не возьмете?

— Ну, вдвоем нет, а так Джарека придется убить…

— Зачем?

— Ну, тогда он меня убьет.

— А у меня что, нет права выбора?

— А ты кого выберешь? — хитро улыбаясь, спросил Джарек.

— Кэно.

Он понравился ей. И ее не останавливало то, что он террорист, что ему только что изувечили лицо, что он был намного старше ее… Ничего.

— Орлица нашла себе орла, — невольно подумала она.

Он же смотрел на это с иронией, не верил в ее чувства, но видел в ней решимость, независимость и бунтарский характер.

Кэно засмеялся. А потом достал из кармана сложенный пополам лист бумаги и протянул его Кире. Кира осторожно развернула лист. На нем на красном фоне были изображены силуэты двух драконов, а между ними кинжал, похожий на крест.

— Это наш герб, — гордо проговорил Кэно. — Хорошо запомни его. Теперь ты одна из нас.

— Вы так легко приняли меня в клан?

— Я вижу в тебе надежного союзника, смелого, сильного духом, решительного, самоотверженного.

Кира в смущении опустила глаза.

— Да что ты. Я могу лишь завидовать твоему мужеству. Знаешь, ты орел. Свободный и гордый, реющий в небесах над этими горными хребтами. Мой отец был неправ, считая, что орлы рождаются только в горах…

— Завтра вечером мы уезжаем, — твердо заявил Кэно. — У нас здесь дело есть — надрать задницу старым врагам. Если у тебя остались дела здесь, реши все вопросы завтра с утра.

Глаза Киры зажглись азартом от предвкушения встречи с «Черными драконами». На некоторое время она забыла обо всем.

— Какие у меня могут быть дела? — сказала она.

Кэно взглянул ей прямо в глаза, заставляя ее заглянуть в собственную душу. Кира вздрогнула.

— Ты не хочешь поговорить с братом? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

Кира взялась за голову.

— Как я могла забыть? — сетовала она на себя.

— А вот он вряд ли забыл. Поможешь нам достать машину?

— Конечно. Но… к брату я не пойду. Он сильно почитает здешние законы. Если узнает, чем я занималась все это время — убьет, а паранджу я в жизни не надену.

— Джарек, найди нашего вечно голодного товарища, — приказал Кэно.

— А ничего, что у меня нога прострелена? — возмутился тот.

— Хрен с тобой, сам пойду.

Он встал, отряхнул одежду, взял штурмовую винтовку Джарека и направился к выходу.

— Как только найдешь машину — сразу отправляемся, — сказал он Кире и открыл дверь.

— Стой! — закричала она. — Никто не выходит в такую бурю.

— Вот именно! А он шатается неизвестно где! Может, ему помощь нужна! Кто об этом будет думать?!

И, не дожидаясь ответа, он ушел.

Выйдя из дома, Кэно припал спиной к стене. Ветер бил наотмашь, неся груды пыли, охапки высохшей травы и прочий мусор. Горячий и сухой поток воздуха затруднял дыхание. Анархист короткими перебежками двигался к поселению, скрываясь за камнями. Не дойдя до первого дома, он заметил между скал Картера. Джефф лежал, не шевелясь, опустив голову на грудь.

— Картер! — хрипло выкрикнул Кэно, чувствуя боль в горле. Ответа не последовало.

— Картер! — прокричал он второй раз из последних сил. Тишина.

Закрыв голову руками и пригнувшись, Кэно бросился бежать. Ветер обжигал все тело, пытался сбить с ног, но он все же оказался рядом с товарищем. Кэно протер здоровый глаз от попавшей в него пыли. Но лица Джеффа под тюрбаном он все же не смог разглядеть.

— Картер! — схватив Джеффа за плечо, закричал он.

— Чего? — вяло пробормотал Джефф.

— Ты чего, спал здесь, что ли? — злобно закричал Кэно.

— Ну спал, и что тут такого? — невозмутимо ответил Джефф.

— Да, ничего! Сукин ты сын! Пока мы рискуем жизнью здесь, он то жрет, то спит! Хорош союзничек! Чтоб тебя…

— Что у тебя с глазом? — испуганно спросил Джефф, глядя на окровавленную повязку.

— «Что с глазом»? Нет глаза! Или не видно?

Джефф медленно отполз назад:

— Э-э! Остынь! Хватит на меня орать!

— Действительно! Давно пора тебя убить! — прорычал Кэно. — Твое счастье, что я сейчас не в том настроении, чтобы кого-то убивать. Бурю переждем здесь, она скоро стихнет — ветер уже успокаивается.

Он укрылся за валунами и решил немного вздремнуть до рассвета. С первыми лучами солнца анархист очнулся ото сна. Он прошел во двор дома Киры, остановился у колодца, набрал ведро воды. Утолив жажду, он окотил голову холодной водой. Усталость как рукой сняло, в мыслях снова почувствовалась ясность. Все, что произошло вчера, Кэно мог бы счесть каким-то кошмарным сном, если бы не увечья на правой стороне лица, дающие о себе знать непрерывной острой болью.

Кира встретила его у двери, показывая на джип «Симург», припаркованный по другую сторону от дома.

— Это осталось от «диких гусей», — сообщила она. — Я уже погрузила оружие, которое вы просили — миномет и крупнокалиберный пулемет, ну, и четыре автомата. Еще есть две канистры бензина — должно хватить. Можем ехать, если все готово. Ты нашел своего соратника?

— А то! Спал он там, за валунами. Наверное, до сих пор дрыхнет, как убитый.

Он уже хотел, было, идти за Картером, но тут сам Джефф вышел из-за обломков скал и направился в его сторону.

— А в каком настроении сегодня наш большой папочка? — иронично спросил он. — Меня сегодня будут убивать?

— Если дашь повод — разумеется, буду! — бросил в ответ Кэно. — Все в твоих руках.

— А с красавицей можно познакомиться? — дерзко осведомился Джефф.

Кира впилась в него жгучими глазами:

— Красавица занята! — резко ответила она.

— Скоро едем? — спросил Джарек, осторожно выйдя из дома.

— Как твоя нога? — взволнованно поинтересовалась Кира.

— На месте! — улыбаясь, отвечал он. — Только болит, конечно, сильно. Это еще повезло, что пуля прошла навылет, не задев кость.

— Едем? — Кира указала на джип.

— Едем, детка, — решительно ответил Кэно. — Я за руль, ты сядешь рядом, будешь показывать дорогу. Джарек, Картер, вы сзади.

Анархисты сели в машину, главарь завел мотор. По серпантину они планировали выехать на главную дорогу, а на это потребовалось много времени. Скоро поселение осталось вдали, перед взором раскинулись склоны гор, покрытые густой растительностью и воронками от взрывов. По большей части холмов был будто разлит насыщенный алый цвет.

— Отчего склоны красные-то? — поинтересовался Джарек. — Выращиваете чего?

— Это цветет мак, — отозвалась Кира, глядя в окно. — Здесь им засеяны огромные площади. Из него делают опиум.

— Такими масштабами? — удивился анархист.

— Все идет на экспорт, — ответила девушка. — Опиум — основная прибыль страны.

Наступило унылое молчание. Кэно сосредоточенно смотрел на пыльную горную дорогу, когда вдруг услышал мягкий, но сильный голос Киры. Она пела печальную песню на пушту:

Ее голос будто разносился по горным хребтам и склонам мелодичным неторопливым напевом:

— О чем песня? — заслушиваясь, спросил Картер.

— Потом как-нибудь сделаю тебе вольный перевод, — швырнул ему Кэно. Джефф понял, что таким образом его попросили заткнуться. Он закрыл глаза, слезящиеся от света солнца, и вздрогнул от неожиданности, когда к приятному голосу Киры присоединился грубый низкий голос главаря, уверенно подпевавший на пушту: