Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина - Страница 56

— Послушай! — крикнул Черный Ангел, догнав парня и схватив его за плечо. — Я, — он пытался преодолеть одышку, — я понимаю, что виноват перед тобой.

Кэно сбросил его руку со своего плеча и прибавил шагу.

— Стой! — крикнул Ангел, догнав его. — У меня к тебе дело! Морихей Уехиба должен был сказать тебе.

Кэно остановился и обернулся, вызывающе глядя на анархиста.

— Я хотел обучить тебя рукопашному бою.

— Зачем? Морихей сказал, что я хорошо стреляю.

Черный Ангел схватил его за грудки и резко впился в него глазами.

— Стрелять в спину умеют все! — выкрикнул он. — А ты попробуй один на один! Или кишка тонка?

— Руки! — прорычал Кэно, оттолкнув Ангела, и взглянул в его черные глаза. Ангел отступил, вспомнив ощущение, которое он испытал, встретившись глазами с Кэно тогда, в Пэрте. Сейчас он чувствовал себя еще более отвратительно: ему казалось, что его сжигает изнутри этот дикий, полный злости взгляд.

— Это распоряжение Уехибы! — прокричал он. — Иди за мной.

Кэно не сдвинулся с места, продолжая со злобой смотреть на Черного Ангела. Взбешенный этим анархист крепко схватил его за горло.

— А ведь я мог бы тебя убить, — скаля зубы, заговорил он. — И убил бы! Я тоже могу припоминать тебе украденный бумажник до конца твоих дней! Тебе этого хочется? Но я простил тебя, поступил с тобой по-человечески, дал тебе шанс…

— А взамен отобрал мое прошлое и мое имя?! — задыхаясь, выкрикнул Кэно. — Сломал мне ребра, руку вывихнул и башку разбил! Спасибо, черт побери!

— Хочешь — возвращайся к своему дерьмовому прошлому! Шатайся дальше по улицам, воруй бумажники, подыхай с голодухи!

— Это и есть мое прошлое?! Ты блефуешь!

— Значит, вообще ничего не помнишь, — окликнул парня голос с акцентом сзади, когда Ангел, наконец, отпустил его. Это заключение сделал Морихей Уехиба.

— Конкретного ничего, — проговорил Кэно хриплым голосом, держась рукой за шею, — но чувствую, что моя прошлая жизнь… она причиняла мне боль. Вы отвечаете за эти слова?

— Голову даю на отсечение — это так, — поклялся японец. — В Австралии, в Пэрте я пытался навести о тебе справки. Ты был обычным бездомным воришкой. Здесь тебе дадут совершенно иную жизнь.

— Постой! Ты говоришь: «Наводил справки»? Тебе известно мое настоящее имя?

Морихей Уехиба понурил голову:

— Нет. Иди за мной.

Лидер анархистов зашагал вперед по коридорам, торопясь и не оборачиваясь, Кэно следовал за ним на приличном расстоянии, сложив руки за спиной и глядя в пол. Пытаясь пересмотреть свое отношение к Черному Ангелу, он невольно подумал о том, что попал в эту организацию не просто так. И тут же разум заполнило предчувствие того, что теперь его судьба определена, что вся его жизнь будет принадлежать этому клану, он сам отдаст свою душу «Черным драконам».

Морихей вошел в просторный зал для тренировок и скинул плащ.

— Я решил сам лично обучать тебя. Черный Ангел владеет отличными знаниями, но алкоголь… Когда он пьян, он не рассчитывает удар. Ему бы пить бросить — был бы отменный боец, — японец задумчиво почесал затылок. — Стиль боя, которому я собираюсь обучить тебя, — с пафосом заговорил он, — синъицюань — один из видов боевых искусств Китая, основанный на проработке внешней формы и волевого наполнения движений. Это крайне жесткий стиль.

Только сейчас Кэно заметил три иероглифа и надпись «Xing Yi Quan league» на футболке главаря.

— Ты член Лиги Синъицюань?

— Был им. До того, как стал террористом. Здесь мы все приносим в жертву свою прошлую жизнь. Так вот, согласно китайской космогонии, мир основывается на взаимопереходе и взаимной борьбе пяти первостихий: земли, металла, воды, огня и дерева. В синъицюань используют два возможных типа их взаимодействий. Это «цикл взаимопорождения»: земля порождает металл, металл порождает воду, вода порождает дерево, дерево порождает огонь, огонь порождает землю. И «цикл взаимоподавления»: земля подавляет воду, вода подавляет огонь, огонь подавляет металл, металл подавляет дерево, дерево подавляет землю.

— На этом и базируется нанесение и отражение ударов? Что-то не улавливаю связи…

— Именно на этом. Металлу соответствует рубящее движение сверху вниз, дереву — пробивающее движение, воде — буравящее движение снизу вверх, огню — взрывной удар с одновременным приподнимающим блокированием другой рукой, земле — поперечное блокирующее или сваливающее движение. Это основа классического стиля синъицюань. У каждого стиля боя своя философия. Боевые искусства на то так и названы, потому что каждое из них — это «искусство».

— Красивые слова, но только слова, — разнесся по залу чей-то хриплый голос. — Прежде всего, это бой. Жестокий и беспощадный, и жестокость это прикрыта красивой философией про взаимодействие первостихий и тому подобный бред.

— Это твое субъективное мнение, Клык, — обернувшись на голос, строго сказал Морихей, но вдруг почему-то отвел глаза в сторону. — Мне страшно хочется переубедить тебя, но я не могу. В чем-то ты все же прав…

Клык вошел в зал и осмотрел Кэно с головы до ног.

— Что за пацан? — совершенно холодно спросил он.

— Лучший «черный дракон», — ответил лидер и тут же внес поправку, — ну, в будущем…

— То есть?

— Возьмешься обучать парня ножевому бою?

Тусклый свет едва освещал загорелое лицо Клыка. Это был высокий, широкоплечий человек средних лет с темно-русыми волосами и опущенными вниз усами. На нем была джинсовая рубашка, жилетка и брюки с бахромой по бокам из светлой кожи, туфли с длинными носками и железными набойками и ковбойская шляпа, украшенная зубами какого-то хищного зверя. Несмотря на то, что он давно носил прозвище Клык, за такую манеру в одежде друзья повторно окрестили его Рейнджером. Клык был заядлым охотником, много времени проводил в своем загородном доме, а не на базе, пополняя свою коллекцию трофеев. Кроме того, Рейнджер занимался изготовлением холодного оружия, преимущественно ножей и кинжалов. В ножевом бою ему не было равных — не удивительно, что учителем для Кэно Морихей избрал именно его. Он скрестил за спиной руки, твердо обхватив пальцами рукояти двух ножей.

— Ты не ответил на предыдущий вопрос, — требовательно заметил он Уехибе.

Японец подошел к Рейнджеру вплотную и шепнул ему на ухо:

— Считай, что мне привезли груду кирпичей. И я найму лучших архитекторов, чтобы построить небоскреб.

— Кто «зодчие»? — уловил аллегорию Клык.

— Я, ты, Скарлетт, Страйдер…

— Ты допускаешь ошибку, Морихей, — недовольно качая головой, уведомил он японца. — Кирпич ни слова тебе не скажет на твой проект, он — строительный материал в твоих руках. Но человек… Человек, да будет тебе известно, имеет собственное мнение. Ты не заставишь его идти против воли. В этом твоя ошибка: ты ничего не добьешься, если будешь смотреть на людей, как на ресурс.

— Чему еще вы собираетесь обучить меня? — прервал голос Кэно их беседу. Морихей облегченно расслабился — спор с Клыком явно доставил ему недовольство. — Я видел нож Страйдера. Очень красивый нож. И эффективный. Такой если войдет в плоть, так войдет капитально! Я хотел бы в совершенстве владеть боем на ножах.

— Ах, да, — собрался с мыслями глава клана, — чуть не забыл. Я собирался научить тебя управлять боевой техникой, разбираться во взрывных устройствах и огнестрельном оружии. Я хочу сделать тебя одним из лучших «Черных драконов». Но обучение бою на ножах гораздо результативнее после освоения рукопашного боя…

— Неужели? — иронично бросил Клык и выхватил из-за спины один нож. — Кэно, так тебя кличут? Покажи, на что ты способен. Бей в полную силу, не бойся — я профессионал. Я должен знать, с кем мне предстоит работать.

Кэно взял нож из его руки и выставил кулаки перед грудью. Он ловил внимательным взглядом каждое движение Клыка, пытаясь перенять какую-нибудь долю его опыта, не ударить в грязь лицом. К его удивлению мужчина не стал в боевую стойку — он стоял спокойно и расслабленно, раскинув руки в стороны, и перебрасывал в правой руке нож, будто игрался им, как ни в чем не бывало. Кэно выбросил руку вперед легко и неуверенно, боясь нанести вред противнику, но его рука была мгновенно перехвачена. Клык стиснул пальцы с небывалой силой, в мышцах Кэно нарастала боль, холодное лезвие всей длиной легло на его шею. Каменное лицо Рейнджера не дрогнуло — он отпустил парня и снова отошел, начиная новый бой. «Да уж, был бы это реальный бой — меня бы уже зарезали», — тревожно сообразил Кэно и попытался сосредоточить все усилия. Морихей наблюдал за испытанием с содроганием сердца и то и дело вытирал со лба пот, взгляд японца исподлобья следил за пляской сияющих клинков, острых, как лезвие бритвы. Здесь неверное движение могло стать роковым, и он очень надеялся на опыт, расчет и холодный разум Клыка.