Ночи ЛаКлер (ЛП) - Лавелль Дори - Страница 19

Я сжимаю губы, когда смотрю на него.

— Хочешь прикоснуться к нему, верно? — спрашивает он, читая мои мысли.

Поскольку действия лучше, чем слова, я провожу языком по нижней губе и протягиваю руку. Мое сердце, как барабан в груди, и прилив крови оглушает меня, но моя рука не перестает двигаться, пока мои пальцы не оборачиваются вокруг его теплого ствола.

— Черт возьми. — Его голова падает на грудь, когда он смакует удовольствие, которое я ему даю. — Твои руки — это нечто. Ты потрясающая женщина, Грейс.

Моя рука движется вверх и вниз, обучаясь в процессе. Его одурманенные глаза уверяют меня, что я делаю все хорошо, лучше, чем хорошо. Как настоящая массажистка, я продолжаю массировать напряженность, мои глаза не покидают его. Откуда, черт возьми, взялась эта внезапная уверенность? Как я могу держать в руке мужской пенис и не чувствовать желание сбежать? Когда секс стал настолько нормальным и приятным, а не грехом, от которого мне должно быть стыдно?

Он кусает свои губы, и его дыхание становится более быстрым и рваным. Мою грудь щемит от радости от его реакции. Может быть, я не порнозвезда, но я чертовски хороша в этом.

Брайант осторожно убирает мои руки и страстно целует меня в губы. Его тело снова окутывает меня.

— Я надеюсь, ты к этому готова.

— Да. — Я долгое время ждала этого момента, на самом деле годы.

Он тот человек, которого я ждала всю свою жизнь, человек, который перевернул мой мир с ног на голову.

— Очень хорошо. — Он использует свои бедра, чтобы раздвинуть мои ноги, и входит в меня, заполняя меня, физически и эмоционально.

— Брайант, ох, Брайант, — кричу я, когда он толкается глубоко и начинает двигаться.

На этот раз это было не очень больно, не так, как в прошлый раз. Брайант не спешил, подготовив меня, поэтому я не чувствовала себя некомфортно.

Спустя некоторое время, незнакомое, но приятное чувство зарождается внутри меня, начинаясь глубоко в моем животе и поднимаясь к груди. Оно всепоглощающее, интенсивное, крышесносное, выводящее меня из-под контроля.

Мой мир взорвался, я кричу, трясусь и прячусь под Брайантом, который продолжает безжалостно входить в меня, выходя только для того, чтобы снова толкнуться в меня до упора. Когда ураган заканчивается, я остаюсь с головокружительным чувством облегчения, которое я ждала всю свою жизнь. Затишье после бури. В моих венах все еще ощущаются вибрирующие остатки удовольствия, которые я удерживаю для него, ожидая, когда настанет его время.

— Черт, я приближаюсь. — Его голос прорывается сквозь горло. Он крепко хватает меня, и я держусь за него, когда его тело дергается и трясется.

Слезы жгут мне глаза, потому что теперь, когда он показал мне, как это хорошо чувствуется, я никогда не хочу это отпускать. Он первый человек, который заставил меня почувствовать себя особенной, красивой и достойной. Я хочу сохранить это навсегда, потому что мое тело плавится рядом с ним. Но все хорошее рано или поздно подходит к концу. Наш момент заканчивается громким ворчанием, а затем он скатывается с меня и садится на край кровати, повернувшись ко мне спиной.

Волна паники поднимается из моего живота, как горькая желчь. Теперь, когда он получил то, что хотел, он скажет, чтобы я ушла, чтобы освободить место для следующей женщины? Должна ли я сделать первый шаг и попрощаться, прежде чем укажет мне на дверь?

Я знаю правила. Это секс и ничего больше. Я не могу остановить его, если он уйдет из моей жизни и никогда не оглянется назад.

Он оглядывается. Он оборачивается и наклоняется ко мне, сгребая меня в свои теплые, влажные руки. Я не вижу ничего, кроме тепла в его глазах, тепло, которое сокращает расстояние между нами.

— Я хочу, чтобы ты узнала кое-что важное, то, что ты никогда не должна забывать. — Он шепчет в мои волосы.

Я сглатываю.

— Что же?

— Ты потрясающая женщина, как в спальне, так и за ее пределами.

Проклятье, думаю я, проводя рукой по рту. Одно важное правило, и я нарушил его, как и многие другие.

Ни одна женщина никогда не проводила ночь в моей постели. Как только все заканчивалось, я просил их уйти, или же они сами уходили. Они знали правила. И теперь я нарушил это правило. Но вместо того, чтобы злиться, глупая ухмылка не покидает моего лица.

Второе правило, которое я нарушил, — это занимался с Грейс любовью, а не просто трахал ее. Я мог обманывать себя, думая, что это потому, что она новичок в этом, и я хотел, чтобы ей было комфортно, но есть еще кое-что — правда, с которой я должен столкнуться лицом к лицу.

Первый раунд был более чувственным и романтичным, чем остальные, но во втором раунде, когда она была более раскрепощенной, я показал ей грубую сторону секса, втянув ее в отчаянный, безумный вихрь, который закончился тем, что она оказалась сверху, даря мне удовольствие быть первым человеком, которого она когда-либо объезжала. Каждый дюйм ее тела был восхитительным, и мне нравилось наблюдать, как она выходит за свои границы. Мне нравится быть тем, кто развратит ее.

Внутри каждого из нас есть животное, и прошлой ночью я разбудил его в Грейс.

Уход ее бывшего мужа мне на пользу. Если бы он не оставил ее, она бы не попала прямо ко мне в руки, в мою постель. Я хочу поблагодарить придурка, так же сильно, как хочу свернуть ему шею за то, что причинил ей боль.

Какому дураку придет в голову, что ответственность за хороший секс лежит на ком-то одном? Он сделал ее ответственной за собственную неудачу в постели. Это меня напрягает. Он был полным идиотом, что не увидел женщину в Грейс: сексуальную, чувственную, стремящуюся учиться. Он был ленивой задницей, потому что не хотел тратить время, чтобы ввести ее в курс дела, чтобы она чувствовала себя особенной.

К счастью для меня, я потратил на это время и теперь пожинаю плоды.

Я был терпеливым учителем, делая перерывы для приема пищи. Сегодня, в два часа ночи, я взял ее на балконе, только океан и небо смотрели на нас. Поскольку никто не может видеть мой балкон, мы были свободны говорить и трахаться наедине.

Во время очередного перерыва на коктейли мы затронули тему минета. Грейс призналась, что не уверена в этом, и я был очень рад поделиться с ней лучшими советами. И, конечно же, как великий учитель, которым я являюсь, призвал ее к практике. Ощущение ее рта вокруг меня было как наркотик, который заставил меня забыть на мгновение, кто я такой.

В качестве награды за ее хорошие усилия она стала первой девушкой, которая объездила меня на Мэри Джейн.

Мой взгляд падает на ее спящее лицо с растрепанными волосами. Одна сторона ее лица сморщена от подушки и маленькая улыбка на ее губах заставляет меня желать узнать, что ей снится.

Тот, кем я был вчера, должен был разбудить ее и попросить уйти, но тот, кем я стал сегодня, знает, что это еще не конец. Я был дураком, думая, что смогу переспать с ней и перейти к следующей цыпочке, выбросить чувства в окно, как будто они ни хрена не значат. Дело в том, что эти чувства значат гораздо больше, чем мне бы хотелось. Мое сердце сжимается, наблюдая, как она спит.

Только один раз в жизни я чувствовал это рядом с женщиной.

Дерьмо. Это плохо.

Я влюбляюсь, и даже не знаю, как остановить себя. И не знаю, хочу ли этого.

Я почти слышу звук приближения правила номер три.

Но оно единственное правило, которое я не могу позволить себе нарушить, даже в момент моей слабости. Я должен все исправить.

Одна мысль о Лэнсе в его инвалидном кресле заставляет меня стыдиться того, что даже подумал о будущем с единственной женщиной. Не имеет значения, продлится ли это полгода, год или навсегда. Это будущее.

Пока Лэнс не имеет такой возможности, я тоже не могу. До тех пор, пока его жизнь не восстановится, я даже думать не могу о счастье. Это оставляет мне только один вариант. У меня нет выбора, кроме как остановиться, пока не стало слишком поздно.