Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович - Страница 145

– Пойдем за ними, авось не заметят, – предложил он.

Я аккуратно сняла у него с плеча автомат, предчувствуя, что не видать нам мирного завершения дела, как Акселю – собственных ушей.

Рабы затолкнули груженую тележку в слабо освещенные ворота хранилища, до нас долетели беззлобные понукания охранника, бряцанье цепей, стук пересыпаемой руды. По моей шее, неприятно щекоча, стекла капелька пота. Я резким шлепком смахнула ее с загривка. Аксель не глядя схватил мою руку и покачал головой, даже затылком умудряясь выражать недовольство. Вот из дверей вышла фигура в защитном костюме – инженер, за ним выехала вагонетка, влекомая тощими рабочими. Наконец, чуть отстав, выбрел солдат. Цыганин пустился следом, мягко, по-кошачьи ступая, буквально перетекая в тени.

Наша троица добралась незамеченной до середины тоннеля, ведущего к лифту в рудник. Тут описания Фернандо были точны: коридор метров сорок длиной, хорошо освещенный, пол к выходу понижается, а в глубине у дверей дежурят два охранника. Солдаты, одетые в цветастые просторные (явно не форменные) труселя, сапоги, плотные плащи на голое тело и респираторы, с «галашами» на груди, представляли собой сюрреалистическое зрелище.

– Федь, а кого это ты с собой привел? – прогундосил один из стражей, направляя оружие на процессию.

Не успел он закончить фразу, как цыганин выпрямился во весь рост (до того мы ползли чуть ли не на четвереньках) и выстрелил. Аксель предусмотрительно накрутил на все наши стволы глушители, поэтому прозвучал лишь тихий хлопок. Но вечер не заладился – солдатик оказался крепким парнем, да и попадание получилось далеко не идеальным. Согнувшись от боли, он выпустил в тоннель ответную очередь. Одного раба отбросило к стене.

– Эммм… – конвоир озадаченно вытаращился на нас. – Я их вроде и не звал. – Он растерянно развел руками, забыв, похоже, как действовать в такой ситуации, и был немедля за это наказан.

Исторгнув из сжатого кулака светящийся синий луч, Туве снесла Феде голову. Прямо как в «Космических войнах»! Тело еще пару мгновений постояло неподвижно, а затем медленно завалилось в вагонетку. Тогда и наступил переломный момент, едва не стоивший намжизни. Хотя, по мнению Акселя, это случилось раньше – когда он промазал в лоб зоркому охраннику.

Инженер поднял трясущимися руками арбалет и выпустил болт под ребра цыганину. Охнув, Аксель упал за тележку. Туве угрожающе двинулась к стрелку, судорожно пытающемуся перезарядить оружие. Я же глупо запуталась в ремне автомата.

– Не вставай у нас на пути, – строго предупредила инженера дикарка.

– Чего ты с ним телишься?! – воскликнул Аксель, прицеливаясь между колесами вагонетки во второго охранника у лифта.

В этот миг раб, оставшийся на ногах (второй, подвывая, сжался в комок рядом с убитым собратом), повернулся к цыганину и саданул ему ногой в бедро. Аксель зашипел от боли. Вот тут я и совладала с ремнем, распрямилась и надавила на спусковой крючок… Предохранитель был переключен в режим огня очередью – отдачей меня повалило на спину. Конечно, должного эффекта такой обстрел не произвел. А невольник уже замахнулся для второго удара и метил Акселю в раненый бок. Вот же повезло! Небось, говнюк выслуживался перед хозяевами! Я от души лягнула раба в голень. Тот охнул и схватился за ушибленное место.

– Да что ж за херь! – завопил Аксель и, уткнув винтовку в дряблый живот раба, выстрелил.

Все вокруг обдало кровью, ошметками внутренностей и осколками позвоночника. В довершение наших бед, заморыш повалился вперед, буквально нанизавшись на винтовочный ствол. Аксель зарычал и с усилием забросил труп в вагонетку. Теперь грязные жилистые ноги раба торчали оттуда, создавая дополнительную помеху для маневров. Воспользовавшись случаем, закопошились охранники: раненый поливал коридор очередями, а его товарищ пополз к красному телефону на стене. Я подобралась к цыганину.

– Снимай на хрен с меня мешок! – прохрипел он и снова уставился в зазор под дном тележки.

Вытащив у Акселя из-за пояса нож, я принялась за рюкзачные лямки. Туве в конце концов настигла неожиданно верткого инженера и разрубила его прямо как персонаж типпонского эпоса – от темени до промежности. Потом она ринулась к солдатам у лифта, но ее полоснуло очередью. Наверное, дикарку лишь слегка задело – вздрогнув, она продолжила наступать. Стрелявший охранник, не спуская изумленного взгляда с приближающейся полуголой девицы, пытался нащупать новый рожок на крепежном ремне автомата. Его товарищ уже что-то неразборчиво орал в телефонную трубку. Очевидно, нас вот-вот ожидала теплая встреча с отрядом быстрого реагирования.

Цыганин, освобожденный от своей смертоносной и тяжкой заплечной ноши, тотчас уложил обоих гроссийцев. Не обращая внимания на древко в боку (во время борьбы с невольником оперенный конец болта отломился), перевернулся на живот и приготовился сразить любого «гостя» на входе в тоннель.

Мне с невероятным трудом удалось взвалить в тележку Акселев мешок со взрывчаткой. Упершись ногами в каменный пол коридора, напрягая спину, я начала катить вагонетку в сторону лифта. Ну как – катить? Оскользнувшись и едва не выбив зубы о щербатый край борта, я с ужасом поняла, что самой мне не сдвинуть бандуру ни на шаг. Сзади послышались чей-то удивленный возглас, хлопок. Грузно упало тело. Я зажмурилась, ожидая окрика или выстрела, но, судя по всему, это был случайный свидетель, поплатившийся за любопытство.

– Туве, помоги! – позвала я.

Рыжая обернулась и побежала ко мне. От ключицы по груди, животу, бедру у нее тянулась полоса подсыхающей крови, у основания шеи красовалась рваная царапина, однако Туве, похоже, не испытывала от этого дискомфорта. В отличие от Акселя, который сейчас с трудом вставал, покряхтывая и опираясь на винтовку.

Поднатужившись, мы с Туве переместили вагонетку на пару шагов и застопорились. Прямо на пути скорчился единственный выживший раб. Он не пробовал вырваться на волю, помочь нам или вызвать подкрепление. Мужчина, вернее, жалкий скелет, обтянутый изъязвленной кожей, лишь трясся и все повторял, как заклинание, просьбу не бить его. Рыжая хотела уже нагнуться и убрать несчастного с дороги, когда цыганин отрывисто просипел:

– Мэйби, куда, мать твою, вы катите эту срань?!

– Мы успеем впихнуть ее в лифт! – ответила я, умоляюще взглянув ему в глаза.

– И сдохнуть! – заорал Аксель. Тут же лицо его исказила гримаса боли, он мельком посмотрел на древко, от резкого движения ушедшее глубже, обогнул вагонетку и уперся в нее с противоположной стороны. – Живым нам еще улыбнется удача, а у мертвых – шансов нет!

Снаружи уже неслись вопли и топот ног: подкрепление прибыло. Туве задумалась, по-видимому, оценивая расстояние до дверей лифта, кивнула и присоединилась к Акселю. Я еще растерянно топталась на месте, когда они покатили тележку назад. Оставалось догнать их, пристроиться сбоку и помочь. А потом, по наитию, я впрыгнула в несущуюся вагонетку, на спину погибшего невольника. Понижающийся пол сделал все за нас: с жутким грохотом моя «колесница» приближалась к выходу. В итоге Туве с Акселем, не справившись с ней, повалились наземь. Цыганин что-то кричал вдогонку, но мне было не до того. Я собиралась взорвать бомбу.

Фернандо обещал, что «хлопушка» жахнет феерично и вовремя, однако руки его, похоже, дрогнули, когда соединяли проводки или настраивали таймер. Правда, столь же вероятно, штуковину повредило, когда цыган упал. Стоило мне активировать устройство, как оно, помигав циферками на расколотом дисплее древних часов, показало – до детонации пятнадцать секунд. Я бросилась через борт и, закатившись вканаву (сточную, судя по запаху), вжалась в землю.

Наверху зазвучала настоящая грусская речь. Я все еще силилась понять смысл заковыристых словооборотов, когда грянул взрыв. Спину лизнуло жаром, мир сплясал бешеную джигу под раздирающий уши звон, стенка рва обвалилась на меня, защитив от осколков.

Я не позволила себе разлеживаться, хотя под слоем теплого грунта было очень даже уютно. Вокруг стонал будто самый воздух, ставший плотным от пыли. Все прожекторы устремили на место трагедии свои ослепительные зенки, тщась пронизать мглу. Наскакивая на многочисленные тела погибших и раненых, столкнувшись с потерянно бредущим солдатом, держащимся за окровавленную голову, я ринулась ко входу в тоннель.