Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович - Страница 89

Там собралась изрядная толпа — все галдели вокруг программы празднества. Несколько распорядителей отвечали на вопросы, записывали желающих поучаствовать, расхваливали призы. Чувствовалось, мэр привык тратить средства городского бюджета с размахом и далеко не последнюю роль отводил своей репутации народного любимца.

Пока я издалека рассматривала затейливые яркие украшения из подручных материалов и даров природы, венчающие грифельную доску с программой, Аксель, бодро работая локтями, протиснулся к одному из глашатаев и, лукаво посмеиваясь, занес таборчан в ряды конкурсантов. Понятное дело, ребят ждал сюпризец. Вряд ли Тиана по своей воле вписалась бы на помывку машин в бикини или стрижку овец, а Элейн — на дойку коров. Сомнительно, что кто-нибудь посчитал бы достойным соревноваться в гонках на свиньях. Однако, если ребята и вправду хотят развлечься на славу, они оценят хохму.

— Ты поучаствуешь в родео! — торжественно изрек Аксель, отряхивая руки от мела. — Хорошая практика для супружеской жизни, да и приз отменный — велосипед.

Такого поворота я, признаться, не ожидала: то он вопит, когда Том лезет в неприятности, подвергая себя какой-то мифической опасности, то предлагает мальчонке побороться с быком!

— Эй, ты в своем уме? Он же убьет меня!

— Ну да, что не удалось гигантскому сурку, банде мотоциклистов, Тиане с ее взрывами, эндейцам, нлошникам и прочим недоброжелателям, проделает самый обычный рогатый скот! Не смеши меня, Томми!

— Малыш прав. Ему рановато состязаться с подобным противником, — авторитетно заявил Декстер, вдруг возникший подле нас. — Только настоящий мужчина способен танцевать с и делать это красиво. А Том превратит серьезное зрелище в шапито или трагично сдохнет. Я сражусь с быком, и он преклонит предо мной свою гордую рогатую главу.

— Ну и глупо же ты будешь смотреться на велике, Тушка! — мне показалось, Декстер зачислился в ряды бычачьих укротителей, только чтобы позлить Томми.

— Не стану я на нем кататься, но буду обладать, как символом беспрецедентной победы! — Королевский Тушкан патетично запахнулся в пончо, мазнув меня краем по носу, и скрылся в толпе.

— Возвратимся к проблеме твоего взаимодействия с быком, — шепнул мне Аксель. — Не волнуйся, я не позволю твари причинить тебе вред. Возьму винтовочку, протащу ее на трибуны под видом букета цветов и…

Мы оба расхохотались. Хотя я ощутимо поуспокоилась от его слов. Все-таки специально обученный здоровый бычара — не группа враждебно настроенных увальней.

— А теперь пойдем выбирать наряд для более женственного конкурса. С другой стороны, девочки-соперницы кое в чем поопаснее быков, — предложение Акселя застигло меня врасплох. Как выяснилось, он решил поучаствовать в танцевальном соревновании в паре с Мэйби Туморроу.

Я начала протестовать, не желая позориться, ведь последний раз мне довелось плясать в детской группе — в хороводе на каком-то унылом купольном празднике.

— Пустяки! За пять дней поднатореешь — у тебя отличный партнер, — беспечно отмахнулся цыганин и повел меня к одежным палаткам. — А потом на гору!

Ну, после такого предложения я готова была вытерпеть многое, в том числе скукотищу торгов за шмотки.

**

Конрад Блум обаятельнейшим образом улыбнулся и извлек из кармана прощальный подарок — сплетенную из гвоздей розочку, — которую и вручил своей великовозрастной племяшке. Элейн, приоткрыв в восхищении пухлые губы, бережно приняла простенькую, но вместе с тем изящную конструкцию. Вещь, сделанную мощными руками истинного самца. И такого при этом очаровательного…

Несколько мгновений Конрад с интересом рассматривал перезрелые Принцессины груди, судорожно вздымающиеся под туго натянутой тканью, и отчетливо обозначившиеся холмики сосков. Затем переместил взгляд ниже, скользнув по животу и задержавшись на плотно сжатых бедрах.

Да-а-а, готова девочка. Однако мастер Блум недаром слыл профессионалом. Удовольствие, которое его шлюховатая племянница обеспечила бы хоть сейчас, обернется сущим кошмаром, когда наступит время заниматься делом и придется избавляться от приставучей девки, привлекающей излишнее внимание и не способной закрыть болтливый рот. Поэтому Конрад аккуратно поправил Элейнину блузку, церемонно чмокнул в щечку, попрощался нарочито сухо и ушел не оборачиваясь.

Принцесса воров, томно застонав, привалилась к грязной стенке трейлера. Такие вот мужчины и сводили ее с ума, да вот беда — ей редко удавалось заинтересовать их больше чем на пару ночей.

А еще эти гребаные месячные… Элейн начинала побаиваться, что , но может, все еще обойдется. Рассосется, так сказать.

— Эй, телочка, чо, не срослось с ним? Ну хошь, я тебе титьки помну!

Ошалевшая от такого нахальства Принцесса широко распахнула глаза и увидела неподалеку Моррикая, собиравшего свои нехитрые пожитки: контракт истек, краснорожий мутант, освоившийся в караване (и вконец обнаглевший), готовился отправиться восвояси. Элейн, еще минуту назад, кажется, способная кончить, просто чуть сильнее сжав ноги, почувствовала, как похоть сменилась несвойственным ей желанием кого-нибудь убить. Уродец был отличной кандидатурой.

— Эй, эй, чувиха, я ж типа тока помочь думал…

Мо не договорил — арбалетный болт высек яркий сноп искр из автомобильного борта справа от него. Принцесса прекрасно управлялась с самострелами, но Мо повезло — бушующая в Элейн ярость не позволила ей прицелиться как следует. В среднем на перезарядку арбалета подготовленный человек тратит четыре-пять секунд. Рассерженная Принцесса воров уложилась в две, впрочем, юркому Моррикаю хватило и этого времени. Не забыв прихватить вещички и накинуть капюшон, краснорожий затерялся среди гуляк.

Девица опустила арбалет и, сев на трейлерное крылечко, еще немного повздыхала, любуясь гвоздевой розочкой. От «сандерклапа» раздавалось мерное «вжик-вжик» ножниц — Натан стриг свою ублюдочную овцу. Однако Элейн не относилась к разряду людей, склонных к длительному унынию и самокопанию. Уже через пару часов она, разодетая, накрашенная и слегка пьяная, погрузилась в предъярмарочную суету.

**

Я и Аксель стояли у подножия Саладо-пика. Город словно старался скрыться от пыльной жары под сенью плосковерхой скалы, на макушке которой и располагалась вожделенная радарная станция. Мы переглянулись, Аксель улыбнулся и кивнул. Теперь единственным препятствием на пути к цели был пузатый мужик, закутавшийся в пончо и надвинувший на глаза громадное сомбреро. Сей комичного вида страж восседал неподалеку от дощатой будочки и свежеокрашенного (судя по неровной дорожке капель под ним) полосатого шлагбаума. В руках мужик сжимал мушкетон. Интересно, часто ли он им пользовался? Так или иначе, мы решили сперва потолковать, прикинувшись зеваками, которые прибыли погулять на ярмарке, ну и заодно поглазеть на древнюю диковинку.

Охранник чудовищно скучал, ему хотелось присоединиться к всеобщему веселью, выпить и закусить, а заместо этого он торчал здесь, у подножия «проклятой горы». Согласно приказу мэра, доступ туда праздношатающимся категорически воспрещался, но шериф с помощниками сбивались с ног, поддерживая порядок в городе, в преддверии ярмарки наводненном иноземцами, пройдохами, бродягами, любителями халявы и просто не вполне трезвыми людьми, склонными к импульсивному поведению. Посему вместо профессионалов посменно дежурили Эстебан (так представился наш трепливый собеседник) и еще трое «счастливчиков». Населенная, по поверью, демонами башня понадобилась Конфедерации в грядущей войне с Севером, но, как оставшаяся от предков рухлядь способна помочь в таком деле, Эстебан не мог себе уяснить. А тревожить демонов — значит навлечь на город проклятие…

Кажется, я начинала понимать, почему в Саладо кварталы бедноты лепились на склонах горы. Суеверный люд боялся осколка непостижимой довоенной цивилизации, поэтому те, кто мог себе позволить, селились внизу, в долине. Ну а беднякам, как всегда, выбора не оставили.

И все же, если судить по малочисленности и настрою охраны, мэр тоже сомневался в необходимости возобновления работы РЛС. Иначе нас встретило бы с десяток охранничков тут, и в два раза больше — наверху.