Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович - Страница 92

А вечером на арене собрались резчики тыкв. Даже не знаю, где раздобыли столько овощей, но список участников не уместился на трех табличках. При ярком свете фонарей многочисленные ножи врезались в сочную мякоть плодов, полетели первые шлепки слизи с семечками и возникли неожиданные осложнения. Люди на подобных мероприятиях, несмотря на в общем благодушный настрой, не прочь почесать кулаки. Вероятно, поменяй мэр местами соревнования резчиков и бои, ничего бы не случилось, а так…

Фермера рядом со мной пихнули (по-моему, это сделала мстительная Кирна), он раздавил локтем мой шедевр, неподалеку послышались брань, звуки ударов, и понеслось. Недолго думая, я выхватила овощ у соседа напротив и надела его на голову своему еще не опомнившемуся «обидчику», а после, запрыгнув на длинный стол, за которым все работали, принялась крушить. Надо отметить, к тому моменту некоторые столы уже лежали перевернутые. Под единственным устоявшим засел Натан, оберегая собственную поделку. С трибун поспевало подкрепление — не мы одни имели группу поддержки, почти все приезжали с семьями, друзьями, целой деревней. Под общий визг и хохот люди уничтожали овощи, катаясь в склизких ошметках, валяли противников и попутно хозяйственно набивали тыквенные куски в карманы, сумки и подолы. Среди собирателей выделялась Туве, поедающая добытое прямо на ходу. Для меня зрелище завершилось после удара чем-то тяжелым по спине. Успев-таки зафиксировать улыбающуюся рожу говнюка со скамьей в лапищах, я плюхнулась на бок в жидкую кашу, раздавив в заключение Кирнину тыкву.

— Я крепко подумаю, прежде чем пускать тебя к быку, Мэйби, — проворчал Аксель, выуживая меня из овощной дрисни.

Лучшим резчиком объявили Натана, единственного, чей креатив уцелел, невзирая на все посягательства. Ему вручили великолепный нож, подходящий, в том числе, и для резки тыкв.

Второй день я провела на трибунах под присмотром Акселя. Спина моя приобрела мерзкий изжелта-лиловый оттенок и доставляла массу неудобств. После поползновений по скользкому столбу за сапогами цыганин вынес меня на плече с арены, пообещав запереть в трейлере, если нынче вылезу участвовать еще хоть раз. Я смирилась — деваться-то некуда. А пижонские сапоги снял с верхушки Сагерт, шутя преодолев все десять метров гладкой поверхности.

Остаток дня посвятили кулинарии — ее достижениям с последующим поглощением результатов. Несусветная скучища, не считая скандала на состязании обжор. Мы-то знали: Туве способна с голодухи (ну и просто — не пропадать же витаминам в «кожуре») лопать консервные банки, фантики, пакеты, — а вот на публику и судей произвело неизгладимое впечатление поедание пищи прямо с посудой. Дикарка решила покушать впрок. Естественно, поднялся гвалт, чуть не началась драка, но в итоге зрители удовольствовались дисквалификацией мутантки и устным выговором хозяину, то есть Хайду. После изгнания Туве за столами остались Натан с каким-то жиртрестом. Они работали челюстями еще где-то с полчаса, как вдруг толстяк отложил недоеденную сурочью ногу, с трудом поднялся и, рыгнув, возвестил: «Я пас, а то моя старуха снова заскандалит, что я отказываюсь от ее стряпни!» Итак, цыгане победили в трех конкурсах: «Икусный резец», «Верхолаз», «Бездонное брюхо». Неужели кто-то еще хочет с нами тягаться?

Благодаря прозябанию на трибунах я имела возможность поглазеть по сторонам, в том числе на «правительственную ложу». Впрочем, меня заинтересовало не столько ее пышное убранство, разодетые мэр с супругой или чиновники, сколько скромно восседавший прямо под ней дядюшка Конрад, сменивший привычное одеяние на комбинезон, рубаху, цветастое пончо и сомбреро. Элейнин родственник лишь изредка обращал внимание на арену, аплодируя и горланя, когда это делали его соседи, в остальное время он следил из-под широких полей шляпы за Мигелем Торресом. Уж поверьте, я достаточно насмотрелась на него — Конрад не был праздным зевакой и не зря просиживал штаны и средства на лучших местах. Кстати, а разве он не сказал, что задерживаться в Саладо у него нет резона? Ладно, если завтра я застукаю дядю там же, будет повод ввязаться в приключеньице.

Вернувшись на стоянку, мы пассивно поучаствовали в очередной разборке между Декстером и Тианой. Королевский Тушкан встретил нашу шумливую процессию в совершенно умопомрачительном костюме — в красных лосинах с золотой бахромой, узорчатом жакете с эполетами, белоснежной рубашке с кружевным воротником и манжетами, в черной рогатой шапочке и при галстуке. Примерно в таком виде выходили на бой с быком, Не хватало лишь красного плаща,да голые по колено ноги не вписывались в образ. Оставалось надеяться, Декстер понимал — убить быка ему не дадут.

— Женщина, — Тушкан легко спрыгнул на землю и обратился к Тиане, ошарашенно вылупившейся на него (вообще-то, мы все так на него таращились, прикидывая, сколько стоил костюмчик): — иди, примерь платье, ты же не хочешь танцевать в заградительной ленте? Люди оценят, но не одобрят.

— Какое платье? — спросила девица.

Декстер указал на распахнутую дверь трейлера. Там, на койке, мерцал шикарный наряд, пенившийся множеством оборочек. Я присвистнула. Где только он выискал эти раритеты?

— Чем ты заплатил за них? Или взял взаймы, как бульдозер? Лучше б ты, мать твою, мару… мрако… макраме плел! — заорала Эльхаим.

Меня всегда удивляло, почему Тушкан с его непомерным чувством собственного достоинства терпит подобные унижения.

— Чика, две жалких канистры топлива за надлежащую оправу для твоих буферов — это дешево! — заявил Декстер, пытаясь приобнять Эльхаим за талию и ухватить ее за поименованные части тела. — В нас разгорится пламя страсти, значит, твой огнеплюй ничего не потерял!

— Ага, придется наполнить бак твоими слезами, — задумчиво обронила девица, оттолкнув ухажера.

Затем она вынула из-за пояса пистолет и начала заряжать. В общем-то, никто не воспринимал ее действия всерьез и не вмешивался. А потом она скомандовала: «Беги!» — и выстрелила под ноги Тушкану. Тут на нее набросился Аксель и вырвал оружие, а Декстер скрылся за тягачом.

— Поговорим, когда поостынешь, — послышался его обиженный голос. — Глупая женщина, зря тратишь патроны! Ты же в курсе — я быстрее пули!

Не знаю, имела ли их «дружеская» перепалка продолжение, но с этих пор Декстер ходил как пришибленный.

**

Сагерт подлил Кирне еще текилы. Девица расстроилась из-за поражения в конкурсе обжор, а еще больше от того, что извергла съеденное обратно, оставшись в результате голодной. Сколько добра пропало! Обычно в такие моменты боец отрешенно выслушивал монолог подруги, периодически кивая, (блондинка часто находила повод обидеться на кого-нибудь, возмутиться чьей-то расточительностью, вспомнить неотомщенные оскорбления), но сейчас не отслеживал нить беседы вовсе. Сагерт чувствовал, как чей-то взгляд шарит по нему и Кирне. Ощущение не из приятных. Однако обнаружить наблюдателя в полном зале, где все друг на друга пялятся, где дым и кумар стелются прямо над столиками, слегка рассеиваясь рядом со светильниками и танцплощадкой, представлялось почти невозможной задачкой. Наконец Кирна достигла равновесия между количеством выхлебанного алкоголя и градусом злости, наступило время покинуть кабак. На пороге Сагерт обернулся в надежде заметить эти чрезмерно любопытные глаза, но так ничего и не увидел.

Утром он уселся на зрительскую скамью со смутным предчувствием беды. Вот и Том ухо чешет… Затея с участием девушек в кулачных боях не нравилась Сагерту, но и Кирна, и Тиана остались непреклонны, невзирая на все доводы. Ладно, это их право — быть битыми.

Появление девчачьей парочки вызвало неслыханный ажиотаж: один притязал на Тиану в качестве приза, другой спрашивал, зачем шлюхи вышли бесплатно — неужели промоакция, третий ликовал — наметился законный повод помять чужие сиськи, не схлопотав нагоняй от женушки. Да, женщины с трибун во всю силу легких требовали гнать мерзавок в шею. Но устроители дали Кирне с Тианой шанс — со «сладкого» решили начать.