Каменные сердца (СИ) - Мельников Иван Викторович - Страница 97

Декстера я нашла на стоянке, сидящим на крылечке трейлера. Он тосковал. Мне как-то расхотелось подшучивать над ним. Я лишь раз проехала мимо, подудев в рожок на руле, а после, затащив трофей в кузов тягача, вернулась с сочувствием. Которое на хрен никому не сдалось! Тушкан был гордым и в своем горе. По его мнению, мне, шестнадцатилетнему пацану, не доступны понятия чести, достоинства, мужества, наконец. Декстера угнетало не столько поражение на родео, сколько равнодушие Тианы. Подруга не пожелала утешить его, опять припомнив трату на костюм, теперь безнадежно испорченный. Мда, странные они, женщины и мужчины. Я пообещала себе починить наряд Тушкана, раздобыть бы только пару хороших игл и ниток разного цвета. Ну а врачеванием душевных ран, как всегда, займется время.

Еще сегодня посостязались в стрельбе. Победил опять Натан, приволокший с собой приснопамятную снайперку. Как его вообще допустили к мишеням с этой штуковиной?! Надеюсь, нас не поколотят из-за выигрышей… Назавтра предстояли скачки на свиньях, мытье машин, марафон на одрах и танцы.

Вечер цыгане провели в кабаке, не решаясь вернуться к каравану, где царили уныние в лице Декстера и борьба со смертью в лице Сагерта. Боец не приходил в себя, невзирая на усилия Птицына и неусыпное дежурство Кирны. Данике до сих пор валялся пластом в повозке, глотая аскорбинки и обильно хлеща воду. Помочь он мог, разве что, советом — руки у него тряслись, как после недельного запоя, а глаза слезились. Поэтому дробь выковыривал Аксель на пару с Элейн. Боюсь, их врачевания не пошли Сагерту на пользу.

За кабацкими столами нас и обнаружил шериф, разбавив наш досуг визитом в свой офис. Меня и Акселя высмотрел-таки Эстебан, недотепа-охранник с Саладо-пик, побежал докладывать, а тут уже жалуется на каких-то хулиганов (то есть те же рожи плюс Натан) дед-железнодорожник.

Машинист быстро отвалил. Аксель объяснил, как обстояло дело, умолчав лишь о принадлежности «головорезов» к работорговцам. Якобы мы поехали прогуляться через Змеиный каньон и попали в засаду. Нашего друга ранили, повредили двигатель и потому автомобиль застрял на путях. Извините, простите, не виноватые мы! Я также напомнила старикану о своей роли спасителя, с чем он охотно согласился, и шериф более этой темы не касался. Эстебану же навесили лапши на уши, будто прождали его дольше условленного, накалякали в дорожной пыли записочку и вернулись в город. Историю с призраком сторож, похоже, постеснялся пересказывать, а под осуждающим взглядом блюстителя порядка и вовсе стушевался.

**

Саладо бурлил, и Торресу с трудом удавалось утихомиривать недовольных. Народ возмущался засильем понаехавших цыган на ярмарке. Там и сям бухтели изобиженные ковбои. Мэр по опыту знал — закончиться это могло довольно пакостно, в зависимости от накала страстей. Подлянки на конкурсах, ложные жалобы на продукцию из магазинчика, нанесение телесных повреждений, поджог — таков неполный перечень самых предсказуемых реакций толпы. И предотвратить бедлам практически невозможно. Торрес поговорил с некоторыми влиятельными фермерами и горожанами, но прислушаются ли они (а значит, и основная часть гостей) к его словам — поди угадай. Ну почему ни одна ярмарка не обходится без заключительной драки? Неужто мало им битья морд на кулачных боях, увечий на родео, смеха, жратвы и танцев?

К утру известий о расправе над цыганами не поступило, и мэр слегка поуспокоился. За ночь он много чего передумал, вспомнил, как отец, сам выросший у травил байки про жизнь в дороге. День там, другой здесь, отсюда выгнали, туда пригласили. Кочевые романтики никогда не унывали, ведь важен Путь и друзья, с которыми по нему идешь, а прочее — мелочи. Частенько обыватели приписывали им, как и мутантам, всякие мерзости: колдовство, кровопийство, каннибализм, похищения детей, насылание порчи. И далеко не всегда это были пустые страхи. Бродяги оборонялись… Того-то и боялся Торрес, чуть менее суеверный, чем его подопечные, но гораздо более осведомленный благодаря отцу.

Впрочем, несмотря на то что чужаки собрали все призы последнего дня, оспорить их достижения никто не осмелился. Они сразу буквально зачаровали публику.

В скачках на свиньях участвовали трое цыган. Двое демонстративно, на потеху публике, извалялись в грязи, а пожилой выпивоха пересек финишную черту, держась за задние ноги хрюна. Конечно, фигуристая таборчанка помыла машину не очень хорошо, но ее красоту и зрители (мужская часть), и судьи оценили в пять кило мыла. В марафоне мэр лично выдал цыганам скакунов похуже: мальчишке — дряхлую ослицу, девице — хромого конягу. И что бы вы думали? Девка сошла с дистанции в середине, не заметив сурочью нору, в которую несчастный одр провалился по колено. Пацан же кувырнулся со сдохшей за несколько метров до ленточки скотинки, но успел протащить труп через нее раньше, чем доплелись остальные участники. А танцы… Чужеземцы устроили едва ли не акробатическое шоу. Не придерешься. Благодарение небесам, и горожане, и фермеры признали это.

**

Отмыться после всех этих заездов оказалось непросто. Аксель, смеясь, обозвал меня поросенком. Удачливым, естественно. Правда, коли я порось, то Владилен Михайлович — знатный свин. Но и его отчистили.

Тиана не пожелала идти на танцы с Декстером, окончательно ввергнув того в бездну хандры, обид и пустых бутылей из-под текилы. Девица выбрала Птицына. После бани, бритья и смены гардероба (Аксель извлек из трейлерных закромов сюртук, рубашку, брюки и даже лаковые ботинки) гроссиец превратился в красавца-мужчину в полном расцвете сил. Эльхаим выступала ему под стать — в роскошном платье «от Тушкана». Цыганин тоже приоделся, иллюстрируя собой определение в словаре: яркие цвета, блестки, вышивка, зауженный да приталенный силуэт. У него допытывались, какую девушку он осчастливит танцем, но Аксель хитро улыбался и отмалчивался. Для меня подобные вопросы уже приобрели однозначный тувийный подтекст. Ну а Элейн с Натаном, позабывшие ради конкурса о своих дрязгах, и раньше были изрядными модниками. Принцессин чемодан со шмотьем (от многажды штопаных кружевных комбинаций до свадебного платья, завернутого в отдельный пакет) постоянно мешался под ногами в трейлере, периодически раскрываясь под напором вещей изнутри. Дрибблова же бирюзовая обтягивающая его худощавый торс, и щегольский костюм неизменно привлекали внимание на улицах.

Разодетые цыгане удалилась, а Том впопыхах принялся перевоплощаться в Мэйби. Особенно сложно дались уши, которые следовало завязать резиночкой на затылке, чтобы они не выдали мою мутантскую натуру. Кроме того, меня задержала глупая неожиданность: по дороге я обратила внимание на свое отражение в магазинной витрине и совершенно по-женски расстроилась. Мой наряд казался очень скромным. Да, у животных самец всегда импозантнее, чем самка, но у людей-то наоборот! Как я буду смотреться среди пышных узорчатых платьев местных модниц? «Ладно, зато лишние рюшечки не отвлекают от твоей стройной фигурки», — кое-как успокоила я себя и помчалась дальше.

Когда я ворвалась на арену, уже прогремели первые аккорды. Аксель шепотом попенял мне за опоздание, а затем нас закружило в вихре цветастых юбок и пиджаков. Танцы, невзирая на чисто символические призовые, находились среди наиболее уважаемых конкурсов — местные любили и умели плясать. Вообще, умение красиво отдыхать ценилось ничуть не меньше, чем способность хорошо и много работать.

И, однако, нашей паре удалось затмить и здешних мастеров, и ослепительных Владилена с Тианой, и страстных Натана с Элейн. Мне чудилось, еще немного, и я выпорхну из рук Акселя, в конце почти не опускавшего меня на землю. Повезло ему — я легонькая. С Элейн, Кирной или Тианой так не получилось бы. И приз, посеребренная лента для шляпы, уплыл бы в загрубелые лапы какой-нибудь фермерской семьи.

Впервые я отчетливо поняла, почему танец занимает столь важное место в жизни туве. И сообразила, почему Аксель купил мне такой неброский наряд: именно своей простотой он и выделялся среди других. Забавный урок.