Сердцеед (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 61

— Я видела... как ты пресек слухи о нас, — наконец говорю я.

Он смотрит, словно ожидая вопроса.

Я хочу спросить, но не могу. Было вы верхом лицемерия спрашивать, не спит ли он с другой, пока я сама настаиваю на том, что между нами ничего нет.

— Нет, я этого не делал, — отвечает он, наблюдая за мной, наверняка подмечая то смятение чувств, что отражается в моих глазах.

Я влюбляюсь, и от этого головокружительного чувства внутри все замирает. Я играю с огнем, оставляя свое сердце прямо на железнодорожных путях, где его вскоре расплющит. Но ни страх обжечься, ни приближающийся поезд не могут остановить меня.

— Ты бы мог, — говорю я со всей возможной невозмутимостью.

— Ага, я знаю, — он едва сдерживает улыбку, его озорной взгляд переполнен нежность, словно я умиляю его.

Сердце колотится, и обхватив руками его шею, я шепчу «Я рада, что ты не стал» и медленно страстно целую его мускулистую шею, вытягивая рубашку из-за пояса.

— И не стану, — хрипло шепчет он, и, для человека, который не дает обещаний, эта фраза очень похожа на обещание, теплом окутывающее мое ухо, пока я ласкаю кубики его пресса. Я расслабляюсь, все узлы во мне, от возбуждения я начинаю дрожать, он улыбается, замечая это.

— Малкольм, — шепчу я, неожиданно более влажная, чем когда-либо, чувствуя, что сейчас он принадлежит мне, только мне. Пока я покрываю его поцелуями, он зарывается носом в мои волосы, запутываясь пальцами в их длине.

Скользнув руками под рубашку, я целую его пресс, и каждый открывшийся сантиметр, двигаясь наверх к коричневым соскам. Я провожу языком вверх к соску, пока он поднимает мое платье до талии, берет трусики в руку и стягивает их вниз одним движением. Я встаю и сбрасываю их с ног, пока он, пользуясь моментом, расстегивает шорты, и высвобождает член.

Я дрожу от желания, пока он натягивает презерватив. Он тянется ко мне, и я сгибаю ноги, расставляя их по обе стороны от его бедер, опускаясь вниз. Подол моего платья прикрывает нас, так что даже случайные зрители с проплывающих мимо яхт не видят, чем именно мы занимаемся.

Он настолько большой, что я стону каждый раз, как он полностью входит, и ему это явно нравится, нравится заставлять меня стонать.

Нравится заниматься со мной любовью.

Медленно наши тела соединяются, губы встречаются, а удовольствие нарастает. Нас разделяет одежда, но его плоть внутри меня, и я с жаром все туже обхватываю его, а каждый толчок бедер погружает его все глубже.

Он бормочет что-то сексуальное и неприличное, уткнувшись мне в макушку, а я киваю, соглашаясь, даже не расслышав, и говорю «да».

После вкуснейшего обеда мы идем в каюту. Малкольм спит без одежды, что делает наши совместные ночевки моей главной зависимостью. Я скольжу под простыни, прижимаюсь щекой к его груди и слушаю стук его сердца, закинув ногу на его длинное мускулистое бедро.

Словами не передать, насколько защищенной я сейчас себя чувствую.

— Тебе лучше? — спрашивает он.

— Намного, — признаю я.

Расслабляясь, я думаю о том, что сказала Джина. Есть ли у нас с Сентом какое-либо будущее вместе. Может ли между нами быть что-то, хоть отдаленно напоминающее романтические отношения. Я не хочу надеяться, что после публикации моей статьи между нами может что-то быть. Но, пока он в тишине гладит меня, очень сложно убедить себя, что это не продолжится и дальше, что так не будет всегда.

Несмотря на измождённость, я не могу уснуть. Как бы я ни готовилась. Сколько бы эмоциональных бронежилетов не натягивала. Сколько бы с собой не боролась. Сколько бы грязи не накопала на Малкольма Сента, наплевав на реального человека, а не образ. Все равно я не смогу выстоять. Он зацепил меня, как никто раньше. Даже зная обо всех его недостатках, я не избежала привязанности. Даже наоборот, привязалась еще сильнее.

Связавшись с ним, привязалась к нему. 

Мое разоблачение... что мне разоблачать? Я пришла с целью узнать и сбросить маску с легенды, а обнаружила под ней того, кто лежит сейчас потный и сонный в моих руках, плоть и кровь, несовершенный и неотразимый. И здесь, с ним, я впервые в жизни хочу остаться и никуда не сбегать.

Все ночь у нас был секс-марафон, так что все утро мы проспали, пока «Игрушка» мягко скользила по водной глади. Кожу пощипывает на солнце, втер играет волосами, яхта медленно покачивается на волнах. Мерное гудение двигателей убаюкивает.

Сент кладет трубку, завершив очередной деловой звонок. Он ложится рядом со мной.

Под солнечными лучами, отражающимися в озере, тень яхты переливается серебром на поверхности воды. Потянувшись, я переворачиваюсь на живот, развязываю лямки купальника, чтобы не осталось следов от загара.

Малкольм тут же кладет руку мне на спину, поглаживая обнажившуюся кожу.

— Твоя огромная лапа загорит у меня на спине! — смеюсь я.

Засмеявшись, он поднимает руку выше, обхватывая мою шею, затем еще выше по затылку. Снова звонит телефон, он встает и начинает расхаживать по палубе, пока разговаривает. Я замечаю, как улыбка появляется на его лице.

Он проводит рукой по сексуальному беспорядку, в котором находятся его волосы.

— Да? Хорошо.

Словно охмелев, я ухмыляюсь, мне нравится наблюдать за ним в работе, интересно, чем он занят. Пока я с ним, я не могу думать о чем-либо другом, кроме всего того, что делает Сента тем, кто он есть.

Бросив на меня взгляд, продолжая говорить по телефону, он пальцем подзывает меня к себе. Боже, какой же он властный. Нахмурившись я сажусь, пытаясь завязать бикини, снедаемая любопытством.

Я подхожу, он вешает трубку. Шепчет «Хочу тебе кое-что показать. Пойдем.» Зацепив бретельку от моих трусиков, он тянет меня за собой. Мы подходим к диванчикам на палубе, где лежат кремы для загара и фрукты, а еще его ноутбук и прочие устройства. Открыв ноутбук, он вводит пароль.

Я сижу на его бедре, немного отодвинувшись, чтобы ему было удобнее печатать. Он авторизуется на какой-то странице, кликает на кнопку и открывается окно с изображением улицы.

— Что это? — хмурюсь я, приблизившись к экрану.

— Кое-что, — говорит он низким голосом, — что, как мне кажется, понравится леди. Посмотри на экран.

На экране несколько изображений: вход в продуктовый магазин, угол улицы.

— «Конец насилию» добивалось установки камер наблюдения для безопасности граждан, — объясняет он.

Внутри меня все холодеет от шока.

— Я знаю.

— Я спонсировал эту организацию. Правительство уже направило несколько спутников, еще парочка на очереди.

Я настолько поражена, что рукой прикрываю распахнутый рот, а мое очевидное потрясение вызывает у Малкольма веселье.

— Нечего сказать? — посмеивается он.

С трудом закрыв рот, я смотрю на него широко распахнутыми глазами. На него — постоянно меняющуюся загадку. Постоянно удивляющего меня. Дразнящего меня. Надоедающего меня. Соблазняющего меня. Очаровывающего меня.

— Это лишь на шаг приближает меня к завоеванию луны, о котором ты когда-то спрашивала, — ласково дразнится он, а у меня все еще нет слов, настолько я поражена.

Следя за моей реакцией, он улыбается, проводя костяшками пальцев вдоль моего подбородка.

— Ты открыла во мне стороны, которых, как я считал, у меня не было, - его голос низкий и полон восхищения, а проницательный взгляд - благодарности. — Мне говорили, что я беспечен, что на меня нельзя положиться, что мне на всех наплевать, на всех, кроме себя. Мой отец винил меня во всех грехах, а мама считала, что я погублю себя. Люди смотрят на меня, будто ожидая, что я достану им луну с неба, но ты смотришь так, будто я уже. Будто все, что требуется, чтобы я просто был, и этого будет достаточно тебе для счастья, — бормочет он, проводя пальцем по моему уху, улыбаясь, с радостным блеском в глазах. — Мне это нравится, Рейчел.

— С тобой я живу на полную, — шепчу я, даже не успевая обдумать слова прежде, чем озвучить. — Рядом с тобой я живая, все такое яркое, все отличается.