Сердцеед (ЛП) - Эванс Кэти - Страница 65

— Я пришлю тебе фото.

Он подшучивает надо мной?

Так и есть, и мне это нравится, и всегда нравилось.

— Сент! — хорошо, что мой голос не сломался в эту секунду, потому что все остальное во мне определенно сломлено.

Я слышу, как он смеется, голос низкий, раскатистый.

Хуже всего то, что я же слышу — ему нравится разговаривать со мной. Дразнить меня. Я сильно зажмуриваюсь, так же смакуя все это.

— Пока не вешай трубку, просто скажи что-нибудь длинное и важное. ... Скажи свое имя! Твое возмутительно длинное имя...

— Малкольм, — он выполняет мою просьбу. Затем, медленно продолжает. — Кайл, — затем, — Престон, — затем, — Логан, — затем, — Сент. — И, наконец, более серьезным тоном, — Я скучаю по тебе, Рейчел.

Я вытираю текущие слезы и прочищаю сжавшееся от эмоций горло, в попытке хоть что-то ответить.

— Окей.

— И это весь ответ? — смеется он, не веря своим ушам, очевидно.

— Я люблю тебя, — говорю я. Меня накрывает эмоциями и я повторяю. — Я люблю тебя, Сент, — и, прежде, чем он может ответить, я вешаю трубку и прячу лицо в ладонях.

О боже. о боже о боже, я только что сказала это. И понятия не имею, какой эффект произвела! О БОЖЕ.

Дрожа от адреналина, я кладу телефон на тумбочку и смотрю на него пару минут.

Что. Я. Только. Что. Сделала?

Падая обратно в постель, я чувствую смесь восторга и ужаса, и... неверия. Что ж, я правда сказала «я люблю тебя» мужчине, впервые в своей жизни. Вот так просто — бам! — по телефону. Малкольму Сенту.

Должно быть, ему кажется это глупым.

Я, должно быть, кажусь такой... аааа! Глупой!

Почему ты не могла подождать с этим разговором до встречи, Рейчел? Почему?

Вот бы увидеть его лицо, его выражение. Он, наверное, потерял дар речи. Был потрясен. Не ожидал ли он это услышать? Был ли рад? Или не особо? Да хоть бы узнать, смеялся ли он? Или хмурился? Был в замешательстве? Твою ж налево, что я натворила?

Так я и лежу некоторое время, в состоянии полнейшего шока, в его рубашке, тело жаждет его прикосновений, околдованная его взглядом, прокручивая в голове нашу последнюю встречу, то время, когда мы были вместе и все, что было между. Парализованная от ужаса при мысли о том, что могу ПОТЕРЯТЬ ЕГО прежде, чем и правда стану его девушкой.

«Клейм...» — я вспоминаю его слова.

«Я единственный ребенок...»

«Ты идешь или мне отнести тебя?»

Мысли о нем переполняют меня.

Воспоминаниями о том дне в «Айсберге», когда я почти могла поклясться, что при виде меня он перестал дышать.

Тем, как он целовал уголок моих губ, прежде чем это переходило в серьезный поцелуй.

Тем, как он спас слона.

Тем, как спас меня.

Тем, как кормил меня виноградом.

Тем, как он открылся мне.

Прошу, вернись в Чикаго и позволь мне все объяснить, рассказать, почему я не заслуживаю тебя... дай мне свой совет. Со всей свойственной тебе мудростью, посоветуй мне, что делать дальше. Прежде всего, мне стоило прийти к тебе. Мне стоило поверить, что ты поможешь, ведь ты всегда помогаешь, я никогда так не доверяла ни одному мужчине.

Я слышу, как жужжит мой телефон, читаю смс:

От Грешника: «Приму это за согласие»

— Проснись, Ливингстон.

Я зарываюсь лицом в подушку, пока кто-то, очень похожий на Джину, продолжает стучать в мою дверь. Я стону «я надеру тебе задницу, как только выберусь из постели».

— Будешь слишком занята.

— Чем занята?

— Рейчел, чертова дверь заперта.

— И что?

— То! Открой ее!

Хмм. Я так не думаю. Моя жизнь — полнейший бардак, и мне нужно все исправить, но прежде - придумать, как это сделать. Единственная оставшаяся отдушина — мысли и воспоминания, воспоминания о наших с ним разговорах пару ночей назад. Мне снилось, что он что-то сказал, а я что-то сказала в ответ... а затем я вспоминаю, что так и было, я правда сказала ему, что люблю его.

Черт.

— Рееей-чееел, — ноет Джина. За нытьем следуют сильные удары в дверь. — Открывай, Ливингстон. Ты должна это увидеть!

— Сегодня я ничего не хочу видеть. Я встречаюсь с Сентом, когда он вернется из Нью-Йорка и мне нужен хороший восстановительный сон, ясно? До субботы, — ворчу я, но, когда она продолжает колотить в дверь, я сползаю с кровати и распахиваю дверь, после чего тороплюсь вернуться под теплые покрывала. — Ну что там?

Уинн и Джина забираются ко мне на кровать.

Уинн тоже здесь?

Меня настораживает наступившая тишина, пока Уинн идет распахнуть шторы и возвращается обратно. Их взгляды... не предвещают ничего хорошего.

От страха внутри меня все холодеет.

— Что?

Одно лишь выражение их лиц запускает тревогу в моей голове. Спрыгнув с кровати, я открываю свой ноутбук, начинаю пролистывать новости, а в голове лишь «нет, нет нет нееееееееееет»

За пару мгновений появляются десятки новостей со словами «разоблачение», «прикрытие», «ложь» и «предательство», все связаны с Грешником, моим обожаемым Грешником и мной.

— Рейчел, о тебе пишут во всех сайтах со сплетнями, — говорит Уинн.

А новости все продолжают появляться. Одна за другой.

— Кликни сюда, — Джина показывает на ссылку.

У меня никогда в жизни так сильно не тряслись руки, я с трудом управляю тачпадом. Я еле-еле направляю курсор на ссылку, ведущую на сайт, и мое сердце уходит в пятки. Я вижу имя Виктории в строке с именем автора статьи и понимаю, что они сыграли на опережение, выпустив ее статью в блоге прежде, чем опубликовать в бумажной прессе.

Я не могу видеть сквозь слезы.

— Вот СУКА! — кричит Джина.

Словно кто-то другой говорит от моего имени, а я лишь безмолвно шевелю губами, я слышу свой голос: «Она сделала, что должна была. Она, так же, как и я, жаждала успеха». И, пока я говорю, слезы продолжают литься из глаз.

— Да пошла она на хрен! — кричит Джина

Я начинаю читать.

«ОБМАН: Новая девушка Малкольма Сента на самом деле журналист под прикрытием!»

«Если вы ждали прояснения слухов о самых неожиданных «любовных отношениях», затронувших одного из известнейших холостяков, то будьте готовы к еще большему шоку, потому что я выпущу кота из мешка. Вернее, киску, претворившуюся девушкой Малкольма Сента...»

Я не могу продолжать читать. Каждое слово теперь доступно Малкольму. Каждое язвительное слово, будто киношная Сплетница ожила и теперь рушит весь мой мир.

Потоку моих слез не видно конца.

— К этому моменту он наверняка уже все прочел, божемой.

— Рейчел, успокойся...

— Ты не понимаешь! Искренность и верность для него особенно важны! Ему это так важно... я не могу. — Я закрываю лицо руками, начиная задыхаться. — Меня сейчас вырвет.

— Рейчел, — они пытаются меня успокоить, вдвоем обнимают меня за плечи, но я далека от спокойствия.

Мой телефон разрывается. Я судорожно вдыхаю, но стоит замолчать мобильному, как начинает разрываться городской. Джина поднимает трубку на кухне и кричит мне «Рейчел, это Хелен».

Не получив ответа, она машет трубкой в воздухе.

— Хелен звонит.

— Не говори с ней, — шепчет Уинн.

Джина прикрывает микрофон рукой.

— Аллё, Уинн! Она же ее НАЧАЛЬНИЦА.

Я знаю, чего она хочет, что она скажет. Я выхватываю трубку дрожащими руками, пока остальное тело деревенеет. Я разочаровала всех своих близких и знакомых.

— Ты уже видела? — спрашивает она.

Я не могу ответить.

Хелен горестно вздыхает.

— Пора возглавить этот похоронный марш в нашу честь. Садись за работу.

Едва я успеваю повесить трубку, как Джина подносит мой мобильный, глаза широко распахнуты, выражение лица сочувственное.

— Это твоя мама.

Со стоном отчаяния, я смотрю на Джину взглядом, говорящим «помоги мне!» Что я ей скажу? Что ж, давай прикинем. Что я потеряла голову (и сердце). Что я потеряла мужчину, которого полюбила прежде, чем набраться смелости и признать наши отношения. Что я почти собственноручно отдала свою статью коллеге. Что я скорее всего, если только не возьму себя в руки, потеряю еще и работу.