Подарок для злодея (СИ) - Нехищная Алена - Страница 22

Обрыва больше не было. Юна стояла по колени в снегу. Светало. Где-то далеко-далеко на горизонте розовели рассветным блеском золотые купола храма Творца. Позади темнела знакомая до последней ветки опушка Леса. Юна была возле своего города.

Умылась снегом, потрясла головой. Родные до боли очертания города вдали убаюкивали душу. Что это было, все случившееся?

Подумалось вдруг — сон. Просто сон, видение. Она приехала сюда в карете, с адмиралом, а потом — это странное видение. Потому что этого всего просто не могло быть на саом деле. Приснилось. Лесом навеяно. Бред

«Самый странный Новый Год в моей жизни» — подумала Юна. — «Но, кажется, все хорошо закончилось. И это хорошо»

Надо было идти к городу. Домой возвращаться не хотелось, но можно будет пожить несколько дней у Лизветы, сестры отца. С отцом тетка давно разругалась из-за Нинель, но Юну всегда была рада привечать в гостях, жалела, когда та рассказывал о своих бедах с мачехой...

А потом Юна придумает, что делать. Немного денег у нее есть. Можно было бы договориться с отцом, снимать себе отдельное жилье, а работать по прежнему вместе и вытребовать увеличение своей доли заработка... Но ведь Нинель обязательно будет вмешиваться, скандалить, разносить про Юну грязные сплетни, безвольный отец встанет на ее сторону, будет кричать «Как это, незамужняя девушка хочет жить отдельно от родителей, позор на мою седую голову!» Гораздо лучшим выходом кажется уехать в столицу, как Юна давно мечтала. В Королевской Академии Естественных Наук немалая часть студентов — девушки. В том числе наследные магички... Любопытно, все маги такие, как ар’Мхари? Если да, то это страшно...

Что-то зашуршало позади, Юна резко обернулась.

Когтистая чешуйчатая рука, высунувшаяся из ниоткуда, сжимала шнурок с покачивающимся на ветру амулетом молочно-белого камня. Юна схватилась за шнурок и рука тут же исчезла. Амулет остался лежать в Юниной ладони. Защита от бабочки. Прощальный подарок?

Девушка повертела кругляш так и этак, даже на зуб попробовала. Что он хочет этим сказать? Чтобы Юна все-таки жила? Трогательно. Правда, Юна, как оказалось, вообще живучая, бабочка и без амулета потравилась, Юна — нет, но он-то об этом не знает...

Да и, по сути, ничего плохого он Юне не сделал. Выпустил же из замка, хоть и не сразу? От бабочки защитить — попытался. Корабль предков — показал. Драконыша — приютил...

Юна потрясла головой, надеясь вытрясти оттуда глупые мысли, но на месте вывалившихся тут же рождались новые, не менее абсурдные. У него в чешуе все тело, или только частично? Целоваться с ним было приятно — до того, как змеи приползли. Если Юну отпустил — значит, не совсем сволочь? А ведь радовался, притащив их с драконом в свой замок, приготовился, подарков под елку набросал, с улыбкой смотрел, как они с драконом громят роскошный ужин...

«А если я его никогда в жизни больше не увижу — я действительно буду рада?»

Что себе врать — нет. Леший схвати, эта его чуть ироничная и грустная улыбка тонких черных губ... Кто он? «Двое их, и кого-то из двоих я точно придумала. Или одинокого и печального странника по времени, или монстра...»

Проклятие, если б не эта его последняя забота, Юна уже была бы на полпути к городу и теплой кроватке в доме тети! Она решительно схватилась за сундук, но поволокла его почему-то в сторону Леса. Все-равно дверца уже захлопнулась. Чем стоять посреди снежного поля, раздираемой мучительными сомнениями, проще побиться лбом в закрытую дверь и, успокоенной, уйти.

— Господин ар’Мхари! Лес! Эй, портал, или как там тебя, откройся!

Продралась в чащу, поздоровалась лицом с густо переплетенными обледеневшими ветками, уверилась, что кричать и требовать бесполезно, собиралась уже повернуть назад, когда подошвы скользнули по льду, мир стремительно ушел из-под ног, кто-то ухватил за локоть, поволок вверх, Юна, пошатываясь, схватилась за оградку балкона. Ар’Мхари выпустил ее руку, отступил.

— Что? — спросил отрывисто.

— Господин ар’Мхари... — Юна ошеломленно оглядывалась. Здесь еще царила ночь. Темной громадой нависал замок. Завывал ветер, играючи продираясь сквозь ткань пальто. Василиск смотрел злобно. — Господин ар’Мхари, я хотела вернуть... Я не привыкла брать то, что мне не принадлжит, — протянула ему амулет.

— Это все?

— Нет. Еще сережка... — Юна только сейчас обратила внимание на непривычную тяжесть в левой мочке. Правая серьга в суматохе где-то потерялась. Девушка сняла сережку, сунула в руку василиска вместе с амулетом.

— Вы поэтому меня опять заставили открыть проход? — верхняя губа дергалась, показывая клыки, голос стал тих и шипуч.

Решившись, Юна шагнула вперед, неловко обняла его за плечи. Василиск остался неподвижен:

— Что это значит? — холодно.

— Я решила остаться...

— Вот как?

— Если вы не рады, я не настаиваю... Могу уйти... — опустила руки, отстранилась.

— Вы передумали умирать от моих объятий?

Юна промолчала.

— Я больше не змея?

— Гадюка... — пробормотала девушка, нашаривая ручку калитки.

— Вы можете уйти, но только в лес. Опять путь я вам открывать не буду. Надоело.

— И не надо... — Юне удалось открыть калитку, но ладонь василиска легла поверх ее, сжала, с хлопком притянула дверцу обратно.

— Вы должны были понимать, что второй раз отсюда не уйдете.

— Сожрете с косточками?

— И это тоже, — оскалился ей в лицо. — Но сначала помучаю.

— Только без змей, — сказала Юна почти просяще.

Он втянул ее в замок, захлопнул дверь. Камин почти погас, свечи догорели, зал был погружен во тьму. Свистяще похрапывал драконенок. Адмирал вел Юну вверх по лестнице в спальню. Вторая дверь захлопнулась ловушкой, в которую девушка загнала себя сама. То ли отходя в теплой комнате от мороза, то ли приходя в понимание, что она натворила, Юна начала дрожать. Девичья честь прощалась, помахивая ручкой, вслед за нею уходил светлый рыцарь из неслучившегося будущего, с горечью бросая напоследок, что с падшей женщиной ему, увы, не по пути. Василиск разворашивал угли камина, приподымая пламя.

— Раздевайтесь.

Юна послушно сбросила с плеч пальто, отставила в угол комнаты мокрые ботинки, чтобы не пачкать ими меховые ковры. Уселась на кровать. Голова слегка кружилась от усталости.

— Снимайте платье.

Юна обняла себя за плечи.

— Мне холодно.

— В комнате очень тепло.

— Мне холодно и я хочу спать. Давайте отложим все до завтра? Пожалуйста.

Василиск нагнулся к ней, хищно усмехнулся:

— Э-ээ, нет, милое дитя. Больше никаких просьб.

Юна отодвинулась от него, бочком легла на одеяло:

— А то что? Накажете меня? — борясь со слипающимися глазами.

— А вы сомневаетесь?

— Вы и так собираетесь сделать со мной худшее, чего мне бояться? — зевая и подкладывая руки под голову.

— Р-РРРР!

Василиск вышел из комнаты. Успокоенная, Юна укуталась в одеяло и почти сразу же провалилась в сон.

23

Она ощущала чье-то присутствие рядом, кто-то ходил мимо, пофыркивал, укладывался рядом. Шевелил одеяло, а ведь Юне было очень холодно. Потом ей приснилась огромная змея, нависшая над головой, уже коснувшаяся лица, мавка закричала, начала отбиваться:

— Уйди! Гадюка! А-ааа!

— Так значит, я — гадюка? — вопросил знакомый голос над ухом. Юна распахнула глаза. Василиск слез с кровати, и Юну тоже сбросил на пол.

— Я — гадюка? В моем доме? После всего? — зашипел.

— Удав? Полоз? Кобра? — предположила не до конца проснувшаяся Юна.

— А ведь я вас даже пожалеть хотел, — вышел, хлопнув дверью. Юна забралась обратно в кровать, плотнее закуталась в одеяло и перевернулась на другой бок. В полудреме не обратила внимания на шипение, пока оно не стало слишком громким. Открыла глаза. Прямо над лицом, свесив длинный язык, покачивалась раздувавшая коричневый в черную крапинку капюшон кобра. Как и в прошлый раз, пришло оцепенение, губы онемели, Юна хотела заорать и не могла.

— Вставайте, — голос василиска.