Кофейный роман (СИ) - "JK et Светлая" - Страница 4

Но совсем невмоготу станет на пенсии, когда от нее уже точно никуда не денешься. Целыми днями придется слушать: «Яяяярик! Яяяярик! Яяяярик!»

Закревский вздрогнул. Морок развеялся. И он замер, глядя на девчонку, покрывающую его лицо быстрыми поцелуями. Замешательство было секундным. Чтобы отлепить Олю от себя, пришлось приложить усилия.

— Так зачем пришла-то? — спросил он.

— Соскучилась, — недоуменно ответила Оля и полувопросительно добавила: — Ты ведь тоже.

Объяснять, что он соскучился по сексу, а не по ней, смысла не было.

— У тебя что? Пар сегодня нету? Что ты повадилась ко мне по утрам ходить, а?

— Сегодня зачет, а у меня автоматом, — она расстегнула куртку и стала стягивать рукава. — Я подумала… Новый год все-таки…

— Ну, Новый год. И че?

— Ну… мы могли бы… вместе.

— Оль, а у тебя точно зачет автоматом, а? Ты ничего не путаешь?

— Нет, — от удивления ее глаза стали большими и круглыми. — А что?

— Ну я подумал, что у тебя с памятью какие-то проблемы. Вот забыла, что мы в ноябре еще расстались, зачем-то приперлась, как ни в чем не бывало. Как ты учишься вообще, если у тебя такие проблемы?

— Ярик, — Оля всхлипнула, и ее красивые темные брови жалобно поднялись домиком. — Я… ты… мы… Мне пришло в голову, вдруг ты передумал.

— Я-рос-лав! — рявкнул Закревский. — У меня есть твои контакты. Если бы я передумал, я бы официально тебя уведомил. А сейчас извини, но мне на работу пора. Да и ты пойди… автомат свой в зачетную книжку поставь.

Девушка обреченно кивнула, снова натянула рукава куртки и вышла из квартиры.

— С наступающим, — сказала она на прощание.

На кофе времени традиционно не оставалось. Но Закревский уже рукой махнул. Все равно на заправку ехать — бензобак почти пустой. Там он и получил свой вожделенный эспрессо. Даже почти не опоздал в офис.

Девушки всех возрастов были нарядные, завитые, напомаженные. Единственный день, когда можно плевать на дресс-код. Тем более, после рабочего дня ехали в клуб на корпоративную вечеринку.

— Светлячок, а шеф у себя? — поинтересовался Закревский, вваливаясь в приемную Вересова.

— Пока да, но собирается уходить, — отозвалась Света и подтянула на плечах шаль.

— Вот тиран, тебя бы хоть сегодня отпустил! — хмыкнул Слава — Света собиралась уходить в декрет через месяц. Но она только расплылась в улыбке:

— А платье новое продемонстрировать сотрудникам? Я сегодня в костюме Колобка!

Закревский рассмеялся и без стука зашел к начальнику.

— Что без опозданий? — хохотнул вместо приветствия Вересов. — На премию нацелился?

— Как Новый год встретишь, так его и проведешь. На то и уповаю. Что у нас хорошего?

— Погода.

— Да, погода — сказка! — мечтательно объявил Закревский.

Пошел снег! В кои-то веки не мокрый! Последние годы со снегом на Новый год не особо везло.

— Значит так, отчитываюсь. Вчера был в суде по Каргиным. Вероника подала ходатайство. Оно теперь не алименты требует, а возмещение морального ущерба. Говорит, не хочу быть крестьянкой, а хочу — столбовою дворянкой. Про измены что-то городила, про то, что руку, дескать, поднимал. Доказательств, ясен пень, никаких. Зато время тянет. В общем, мы теперь, пока вся эта волокита, соберемся в лучшем случае к концу января.

Вересов отмахнулся.

— Нашел время. Сам разберешься со своими Каргиными. Я тебе сразу говорил, там процесс века. Года на три минимум, если не больше.

— Ну тебя с Борисоглебским хрен переплюнешь. На рекорд идете!

— Там воинствующие тылы оппонента прикрыты самой Линой Мильх, — рассмеялся Макс.

— У Каргиной тылы прикрывать бесполезно. Там такииие тылы — закачаешься. Мария Витальевна меркнет.

— Что, так скучно, что перешел к изучению тылов?

— Типа ты их никогда не изучал, даже когда не скучно, — крякнул Слава. — Кстати, об изучениях. Ты сегодня с простыми смертными Новый год встречаешь или чего поинтереснее нашел? Если что, то я с тобой. Беременный Светлячок в костюме Колобка на корпоративе — ужасно мило, конечно. И молодняк у тебя ничего пошел. Но с ними же не замутишь. Потом работать как-то рядом придется, когда серые будни наступят.

— Нет, сегодня вы без меня. У меня значительно интереснее, — заговорщицки сообщил Вересов. — Так что увидимся после праздников.

— Вот как что-то интересное, так Вересов один!

— Только не говори, что не знаешь, как провести Новый год.

— Да у меня по предпочтениям ничего нового и оригинального. Большой мальчик, разберусь. Тебе с твоим интересом удачи!

С этими словами он покинул кабинет шефа и направился к себе, где его уже подстерегала Санька. Вчерашняя выпускница юрфака. Что примечательно — однокурсница Марии Витальевны. Той самой, прикрывающей тылы. Санька сидела в холле и рассматривала рыбок в аквариуме. Единственная из толпы праздничных барышень она презрела условности и приперлась на работу в джинсовом комбинезоне, рубашке в клетку, которая была ей чуток великовата, и с волосами, убранными в конский хвост на затылке. По делу Каргиных она числилась его помощницей, но фактически ей велено было присматриваться и набираться опыта.

Увидев его, девушка подобралась, заправила за ухо выбившуюся прядку и открыла, было, рот, чтобы что-то спросить, как…

— Платье где? — поинтересовался Закревский.

— На сегодня дресс-код отменили, — легко пожала она плечами и улыбнулась.

— Да. Отменили. Для того, чтобы вы надели платье. Что вы здесь еще делаете? А ну кыш домой!

— Рабочий день еще не закончился, а у меня тут по Каргиным мысль появилась.

— Саша, мысли должны появляться после праздников. Сейчас мысли все в отпуске. Все. До свидания!

— А на корпоратив вы придете?

— Мне что? Делать больше нечего? С наступающим!

Закревский рассмеялся и пошел прочь, не обратив особого внимания на то, как Санька замерла на месте, кусая губы.

Потом он сделал ровно два звонка. Один родителям — с поздравлениями. И вечными обещаниями весной съездить проведать. Второй — Таське. Чтобы не волновалась, если он в ближайшие сутки не выйдет на связь. Старшая сестра была еще хуже родителей.

За окном весело кружились в воздухе снежинки. В свете фонарей и фар они казались живыми, как бабочки. К десяти вечера пробки почти рассосались. Народ разбрелся по квартирам и заканчивал рубить салаты. Хотя чем ближе к центру, тем оживленнее были дороги.

Возле «Апельсина» даже свободное место на парковке найти было проблематично. Но Закревский справился. Паренек с парковки помог.

Когда он вошел в клуб, то присвистнул. Толпа, двигающаяся под музыку, впечатляла. В такое время обычно народ только начинал собираться. Но не в новогоднюю ночь. Он откинул со лба волосы и направился к бару. Сначала выпить, потом разбираться, зачем конкретно сюда явился. Еще и в одиночестве. Хотя длительное одиночество ему никогда не грозило. Так и сейчас. У барной стойки сидела девушка, которую он выцепил краем глаза. И тоже сидела одна. Ее каштановые волосы крупными локонами лежали на обнаженных плечах. Блестящий топ открывал их взгляду, как и узкую спину и тонкую талию — фасон не предполагал наличия бюстгальтера. Это интриговало. Взгляд скользнул ниже. А юбочка-то со шлейфом. Ног сзади не видно. С этого ракурса только часть стопы и носок туфли — она сидела, закинув ногу на ногу.

Закревский ломанулся поближе и, не глядя на нее, громко сказал бармену:

— Виски со льдом, и вон той девушке любой коктейль, какой она захочет, — метод дешевый, но на удивление безотказный.

— Девушка хочет «Тетку Роберта», — раздался тягучий негромкий голос и после небольшой паузы добавил: — Господин Закревский. Ярослав Сергеевич.

Если бы для измерения времени, которое понадобилось Закревскому для того, чтобы выйти из замешательства, в которое он угодил, использовали хронометр, то тот показал бы ровно две с половиной секунды. Потом губы адвоката медленно растянулись в улыбку, а глаза сузились. Он окинул ее внимательным оценивающим взглядом, явно задержавшись на волосах. И произнес: