Инициатор (СИ) - Ольга Ворон - Страница 71

Теряя силы на огромных скачках.

Но уходя из-под частой гребёнки летящего серебра.

Прыжком влетела и в двери. Сшибала налету стража. Покатилась по паркету, неловко подламывая руки. Когда остановилась, с трудом поднялась на четвереньки и замерла, тяжело дыша, – мир вокруг кружился. Светлый, яркий, цветной, словно игрушка. Мир высоких потолков, стреловидных окон с картинками, точёных колон и десятка людей в костюмах с мечами в руках. Лезвия клинков были мутными от серебра, а рёбра по центру светились полировкой.

Опустила лицо – с мокрых волос упала капля пота. Ударилась ровно в щель меж чёрной и белой плиткой паркета. Алиса подняла голову. И, сев на колени, двумя руками вцепилась в загнанный под рёбра клинок. Тяжёлый листовидный кинжал сидел в теле, вбитый падением по гарду.

Рванула, прогибаясь. Со свистом втянула воздух. И склонилась к полу, сквозь прикрытые от боли веки смотря на ручеек крови, стекающий по рясе.

Скосила глаза на руку. На пальцах тёмная кровь вперемешку с пылью прикрывала белую кожу. Давя тошноту, сунула ладонь в свою кровь, медленно сползающую вниз. А потом, решившись, впихнула в рот, слизав жёсткую тёрку горько-сладкой смеси с неё. Сглотнула, давя горькую слюну.

В глазах прояснилось. А храмовники вокруг засуетились, двинулись.

Здесь – в доме их бога – они не решались применять огнестрельное оружие. Это был шанс.

Она взметнулась в воздух за миг до ударов.

И, свернувшись клубком, тяжело упала уже за кругом. Поднялась на одно колено, как кошка, зашипев и сгорбившись.

Теперь все храмовники стояли перед ней. Знакомые и незнакомые. И один такой, что сердце заходилось, предательски затрепыхавшись. Командор Борислав.

Алиса поднялась и выпрямилась, напрягая побитый корпус. Слабость показывать опасно.

Мечи двинулись к ней, мельтеша меж собой, словно лезвия газонокосилки. Не оставляя шанса. Мечтая подломить и срезать. Искрошить. Но за спинами приближающихся осталось несколько храмовников, зарядивших руки метательными ножами. Среди них и командор.

Но она не стала прыгать на стену. Поступила наперекор инстинкту.

Когда мечи замелькали почти возле корпуса, она рухнула под ноги воинам и скользнула, плечом ударяясь в корпус одного из них, под вооружённые руки, молотящие рукояткой меча по хребту, но неспособные на большее.

Она разогнулась, поднимая воина на спину, закрываясь им на мгновение – храмовник падал, разгибаясь, и никто не решался бить – так близки они стали. Человек ещё падал, а она уже бросилась на ближайшего – сбоку от разрезавшего воздух меча.

- Нет! – заорал откуда-то издалека командор.

Поздно. Она уже обхватила кисть на рукояти и дёрнула, выламывая с мясом. И отталкивая посеревшего воина, отмахнулась клинком от подскочивших противников. Достала одного, другого…

Храмовники откатились на дистанцию рывка.

Алиса выпрямилась, перехватила клинок за рукоять, стряхивая на паркет вцепившийся огрызок руки. А потом легко, играючи, закружила меч перед собой, связывая пространство в единый четырёх лепестковый цветок, как это делала когда-то лучшая мечница храма сестра Пелагея.

И засмеялась – тихо, по змеиному, присвистывая.

…

Секунды длился бой, но всё менялось в бешеном темпе…

Она чувствовала оружие в руках, видела, как сталь крушит то, что только что жило и целеустремлённо двигалось, отсекая его от источника жизни, расчленяя движение на осколки существования. И чувствовала пустоту внутри. Ещё несколько отнятых жизней назад ей было легко – она ощущала себя сестрой Пелагей, знала, что её руки так же тверды и быстры, как у неё, что её тело так же гибко и скоро. Но миг единения прошёл, и она поняла, как далека от старой наставницы. Не умея любить…

Может потому и убивать стала коротко и подойти к ней, вооруженной клинком, и остаться целым, оказывалось не под силу воинам Храма.

Алиса металась. А тело, ощущаемое как натянутый жгут, всё более становилось похоже на комок ваты, сердца темп рвался, жаждой скрученное нутро грызло само себя. Она надрывалась, до конца сохраняя ритм. А нужно было ещё дождаться Даниила и пройти во внутренние покои замка, найти и освободить Прото… Но Даниил всё не появлялся, хотя за пределами замка шум стал стихать и отдаляться.

Она отмахнулась от подскочившей пары храмовников, крутнулась, сбивая атаку подлетевшего со спины. Рывок – укол в горло смахнул полшеи молодому воину. Тот ещё не успел завалиться, как отмашкой в сторону она рубанула по второму. Упали они одновременно.

На их место тут же подскочили другие. Сила йаха позволяла владеть мечом, словно зубочисткой – легко и непринуждённо вонзая в корпуса и пластая тела, не страшась отдачи в руках. С силой, с мощью…

Зал заливало кровью. Она брызгала на белоснежные колоны. Текла по чёрным и белым квадратам, перемешивая шахматную доску жизни в единый поток судьбы. Она била фонтанами на лицо Алисы. И та, прикрывая веки, вдыхала солёный влажный воздух, ощущая, как кожа впитывает красный сок жизни. Губы раскрывались сами… Навстречу.

Она махнула мечом, точно зная, что достанет последнего и – промахнулась.

Распахнула глаза, стряхивая кровавые капли с ресниц.

Человек в белом балахоне держал меч в двух руках, уверенно сводя локти к корпусу и едва заметно водя кончиком клинка, описывая четырёх лепестковый цветок. Командор Борислав.

Алиса облизала окровавленные губы. Словно макнула лицо в стылом ручье в палящий день. И пригнулась, опуская кончик меча, приглашая к атаке.

Командор сдвинулся в сторону – начал обходить по кругу. Стремился выгадать позицию, и прикрыть вход во внутренние покои. И тянул время.

Алиса сощурилась, прислушиваясь к происходящему.

Изнутри замка к ним спешили люди. Нужно было торопиться.

Командор ударил неожиданно, чутьём признав, что йахаса отвлеклась.

Но… Сталь наткнулась на сталь. И мечи вошли друг в друга, спаиваясь ударом.

Алиса опустила голову ещё ниже – волосы встали дыбом – и снизу вверх взглянула на наставника через скрещивание клинков. Командор держал меч, стремясь отодвинуть от себя дальше. На его лице смешивались напряжение и понимание конца. По лбу капал пот, а губы изгибались от натуги. Алиса давила клинком, заставляя сильные руки сдаваться, допуская скрещивание всё ближе к горлу. Ближе к жизни.

- Вы – не причащены йахасом, - прошипела с присвистом Алиса, с прищуром смотря на наставника. – Вы – живой…

Лицо командора судорожно вздрогнуло, когда мечи приблизились серебряными нитями. На лбу взбугрились вены, заструились реками, силящимися сломать лёд. Губы распахнулись, показывая до судороги стиснутые зубы. Он оскалился и процедил, хриплым от усилия голосом:

- Живой! А ты?

Алиса вдавила его спиной в двери. Командор поднял плечо, защищаясь, выпустил рукоять и вскинул руку, закрывая предплечьем горло. Клинок Алисы мощно вдавился в плоть, засаживаясь в кость. Наставник зарычал, зажмуриваясь от боли. Но удержал.

Он стоял, подпирая двери, подложив запястье под меч – из расширяющейся от давления раны широким потоком струилась кровь. Меч царапал скулу, меч уродовал руку, в любой миг мог продавить до горла. Но командор только шипел сквозь зубы.

Неожиданно Алиса отпустила мечи. Отшагнула – клинки буквально выпали из рук командора. Наставник, пошатнувшись, рухнул на колени. Не отрывая от неё взгляда, прижил к груди раненную руку, второй шаря по полу в поисках рукояти клинка.

- Нет, - Алиса покачала головой.

Но он не внял. Ещё секунда – и он натужно встал, стискивая липкую от крови рукоять меча.

Алиса нахмурилась – со спины уже слышен был бег Даниила, а впереди, за дверями, охраняемыми наставником, кто-то приближался. И ещё ждал Прото.. Она знала, что это так. Чувствовала. Раз за разом ощущая его присутствие и незримый взгляд в этой дороге, она уже просто верила, что иначе не может быть.

Долго на ногах командор простоять не мог, поэтому кинулся, не особо выверяя атаки. На удачу.