Дочь Обратной Стороны (СИ) - Шторм Максим - Страница 51

В поросшей кустарником, прорывающимся сквозь снежные сугробы, прогалине, чуть завалившись на бок, заслоняя нам дальнейший обзор, расположился паровоз. Нет, друзья, вы не ослышались. Я сказал «паровоз». Именно это. Огромный, прикинутый снегом локомотив, с трубой, топкой, застеклённой кабиной машиниста, огромными стальными колёсами, до половины зарывшимися в грунт и прицепленным к кабине большущим крытым тендером. Просто невероятно. Я был готов увидеть что угодно, но такое?! Паровоз?! Здесь, в Спящем лесу?! На Обратной Стороне?! Охренеть можно!

- А как он сюда заехал? – наивно поинтересовалась Вита. – Что-то я не вижу железной дороги.

- На Обратной стороне нет железных дорог. Нет поездов, паровозов и тому подобной техники, - я осторожно облизнул пересохшие губы. – Он сюда и не заезжал. Такое ощущение, что он просто напросто вывалился из воздуха и рухнул в эту низину.

- С неба, что ли, упал? - продолжала дивиться забывшая об усталости девочка. – Не похоже! Сам посмотри, деревья целые, ни одной веточки не сломано! Эх ты, наблюдательный ты наш!

- Виточка, когда я говорю, что долбаный паровоз вывалился из воздуха, значит, я говорю, что он вывалился из воздуха, - меня охватило непонятное возбуждение, предвкушение чего-то эдакого, заставляющего вскипать адреналин в крови. – Я не утверждал, что он упал в лес с неба.

- А как же тогда эта махина здесь очутилась?!

- Вижу, вам знакома эта штука, - несколько разочарованно сказал Корин.

Я потёр заросшую чёрной щетиной щёку.

- Знакома…. Это паровоз, Корин, колёсный экипаж на самоходном ходу, предназначенный для транспортировки груза и людей.

- Так в нём ездят как в дилижансе, да? – Корин жадно пожирал глазами монолитные очертания железного гиганта. – Но я не представляю лошадей, что могли бы сдвинуть его с места. Он же весит как целая скала!

- А чтобы ты сказал, если бы увидел, сколько он способен тянуть за собой повозок, размером не уступающих ему? – Вита свысока посматривала на юношу. – Да и вообще, в нашем мире, будет тебе известно, даже такие штуки считаются давно устаревшими. А чтобы ты сказал, увидев скоростной поезд?..

- Паровоз не надо тянуть, Корин, - сказал я. – Он сам потянет что угодно. Это штука из Внешнего мира. Голову даю на отсечение.

- Волшебство, - тихо произнёс Корин, благоговейно глядя на старинный локомотив.

Насколько мне было видно, железные обводы цилиндра паровой машины порядком поржавели, некогда зелёная краска давным-давно потускнела и облупилась, плетущаяся лоза жадно обхватила вросшие в землю колёса. Доски тендера и экипажной части сильно подгнили. Сколько же ты здесь стоишь, скиталец из Вешнего мира? Я ни капли не сомневался, что этот непонятно какими силами занесённый в Спящий лес паровоз был собран на Земле, там, откуда я родом.

- Но как он здесь оказался? – Вита никак не могла успокоиться. – Эрик, но это же невозможно? Кто его сюда перенёс? И с помощью чего, магии?

- Я не знаю такой магии, - покачал я головой. – И не знаю никого, кто способен провернуть подобное. Порталы рассчитаны на переброс живых существ и вещей ограниченных размеров и грузоподъёмности. Но здесь нет никакого портала, и не существует портала, способного переправить из одного мира в другой тридцатитонный локомотив!

- Но что же тогда случилось? – Корин больше не светился радостью. Юноша понял, что стал свидетелем чего-то необычного и невероятного. Того, о чём лучше промолчать, чем поделиться в шумной кампании.

- Я не знаю, - беспомощно признался я. – Но, по крайней мере, могу сказать, что тёплым ночлегом мы себя обеспечили. Ты молодец, Корин.

- Правда? – юноша застенчиво улыбнулся.

- А то! Подобные штуковины всегда снабжались порядочным запасом угля. Так что замёрзнуть в эту морозную ночь нам не грозит.

Вита при слове «тепло» живо навострила ушки, и даже не стала фыркать на мою похвалу в адрес юноши. Что ж, уже прогресс.

_____________________________________________________

Я протянул ладони к трепещущим огонькам жаркого пламени и покрутил запястьями. Не люблю осень на Обратной Стороне. Бравада бравадой, но я тот ещё мерзляк. Вся это сырость, ветер, постоянно идущие осадки – то дождь, то снег, вся эта унылая серость… Бр-р-р... Никаким огнём не изгонишь. Мне нравилось сидеть, глядя в пламя. Просто сидеть, наслаждаясь теплом и ничего не делать. Смотреть. Смотреть в огонь, пытаясь уловить тот мимолётный миг, когда живые, непрестанно извивающиеся язычки пламени ответят тебе. Иногда мне казалось, что огонь живой. Что в зарождаемом из воздуха пламени обитают духи. Если существуют духи воды и деревьев, то почему бы и не быть духам огня?

В просторной пыльной кабине локомотива было тепло и сухо. Прогретый воздух вытеснял десятилетиями таившуюся здесь сырость и запах затхлости. Я завесил одно из выбитых (вероятно при ударе о землю) окон одеялом и разжёг наспех собранный хворост. Поначалу отсыревший сушняк горел плохо и больше дымил, чем горел. Пришлось забраться в тендер и разжиться углём. Подкормленный углём огонь значительно повеселел, и вскоре в будке стало достаточно тепло, чтобы скинуть плащи и верхнюю одежду.

Топка паровоза превратилась в импровизированный очаг, а жёсткие, припавшие вековечной пылью скамьи в постели. Я не боялся, что вырывающийся из трубы дым привлечёт чьё-то внимание. Попробуй ещё его увидеть в этом лесу, когда снег, не прекращая, падал на землю, прочёркивая ночь тысячами и мириадами белесых точек. Я не собирался из-за мизерной вероятности быть кем-то замеченным давать дубаря.

Перед тем, как забраться в кабину, я извлёк из внутреннего кармана Охотничий камень и доверил Корину пристально вглядеться в его переливающиеся матовые грани. Мальчишка очень гордился тем, что я посвящаю его в маленькие секреты Ходящих и позволяю принимать участие в некоторых ритуалах. Ну, чем бы дитя ни тешилось…

Больше всего я опасался найти в экипажной будке разложившиеся трупы вероятных машинистов. Но, к счастью для нервной системы моих спутников, кабина была напрочь лишена признаков чьей-либо жизнедеятельности. Что ж, он и к лучшему. Что случилось с членами экипажа, я старался не думать. Если же размышлять обо всей этой истории с непонятно как очутившемся в Спящем лесу паровозом с научной точки зрения, то можно и последние мозги вывихнуть. А оно мне надо?

Тщательно обследовав кабину, я счёл её вполне надёжным укрытием от непогоды. Оставив детвору обустраиваться, я выскользнул обратно под пикирующий на голову снег. Ночь упала на Спящий лес, окончательно придавив прямо-таки гробовой тишиной. Гробовой, ха-ха. Бывает, что и в гробах поднимают шум. Знаю из личного опыта. Утопая по колено в снегу, я не поленился обойти вросший в землю локомотив по кругу. Потрогал обода стальных колёс, отколупнул несколько кусочков давно выцветшей потускневшей краски. С лицевой стороны паровоза, прямо на круглой крышке дымовой коробки я обнаружил довольно занятную надпись, проливающую свет на родословную многострадального старичка. Выбитые на поддавшемся коррозии железе цифры и буквы гласили: 1869, Mogul 2-9-0, Portland.

Вот так вот. Паровоз пожаловал на Обратную Сторону прямиком из Соединённых Штатов Внешнего мира. А если принять во внимание, что видок у него такой, будто он находится в этой прогалине чуть ли не со времени указанной даты изготовления, то картина вырисовывается крайне любопытная.

Затопив чернеющий провал котла, мы наскоро поужинали и стали готовиться ко сну. Корин, как мог, вытер пыль и убрал развешенную по углам паутину. Вита расстелила на скамьях одеяла, и, скинув сапоги, как подрубленная бухнулась навзничь, заявив, что устала как собака, и чтобы до утра её никто не беспокоил. У нашей маленькой баронессы не осталось сил даже на очередную грызню с Корином. Наверно и впрямь здорово вымоталась, бедняжка. Скрутившись калачиком и подтянув к груди коленки, она отвернулась к стене и громко засопела. Корин не замедлил последовать её заразительному примеру и занял вторую лавку.